Северные морские пути России

«ИНДИГЕННЫЙ» СЕВЕРНЫЙ МОРСКОЙ ПУТЬ

В период большого террора этот «дискурсивный союз» работников ГУСМП и коренных жителей использовался для обвинительной риторики. Так случилось, что Большой террор совпал с провалом арктической навигации 1937 г., когда 25 судов не смогли пройти до портов назначения и вынуждены были зазимовать во льдах (см. главу Вахтина). На страницах «Советской Арктики» полярников резко критиковали за отступление от сталинского канона (Vakhtin, 2019: 61, 63–64), за то, что они не занимались хозяйственным освоением материка, не работали с коренным населением Севера, не подготавливали национальные кадры или вообще пытались вызвать недовольство местных народов (Серкин, 1937: 3; Бочачер, 1937: 41; В Главном управлении… 1937: 102; Шмидт, 1937: 13–14; Портной, 1938: 18; Граник, 1938: 60: Решительно… 1938: 24; Богорад, 1938: 120).

Одним из первых критике подвергся главный ответственный за национальную политику Главсевморпути В. Б. Лавров, бывший начальник Комсеверпути, который в мае 1937 г. в Московском Доме ученых высказал сомнение в «эффективности» и «хозяйственной целесообразности» сквозного Северного морского пути, признал, что во второй пятилетке СМП так и не был освоен, и рассказал, что работу культбаз Главсевморпути местное население воспринимает как «повинность», а сеть культурно-бытовых учреждений неэффективна (Жданова, 1937: 9). Критиковали и А. Е. Скачко, который «не меньше, чем Лавров, блудил по национальному вопросу в отношении народов Востока» (там же).

Главные демиурги образа будущего СМП, такие как Лавров, Бергавинов и Скачко, не пережили Большой террор170. Согласно обвинительным формулировкам, Бергавинов и его «шайка» «всячески пытались подорвать освоение Северного морского пути» и «сорвать хозяйственное и культурное строительство народов Крайнего Севера» (Приговор… 1938: 5–6). Эти «враги народа» стремились дискредитировать «идею Великого Северного морского пути» и «Советскую власть в глазах населения Крайнего Севера» (Богорад, 1938: 133).

После 1937 г. героический паттерн арктического мифа победил окончательно: большевики «покорили» СМП и «победили отсталость» коренных народов (Slezkine, 1992: 76). Коренное население в нарративах об СМП изображалось как «возрожденные народы», усвоившие советскую культуру, быт и технику, причем такое преображение стало возможным благодаря созданию транспортной инфраструктуры в Арктике. В самые пиковые дни сталинских репрессий О. Ю. Шмидт задавался вопросом: «Что уже дал Северный морской путь для роста богатства и культуры северных народностей?» и, отвечая, восторженно перечислял: регулярные рейсы и снабжение, города и промышленные центры, полярные станции и авиацию (Шмидт, 1937: 12). На XVIII съезде партии в 1939 г. уже новый руководитель ГУСМП И. Д. Папанин заявил, что благодаря СМП народы Крайнего Севера стали приобщены к «передовой советской культуре» (XVIII съезд… 1939: 330–331).

В августе 1938 г. СНК СССР сделал выводы из провальной навигации 1937 г. и вынес решение «Об улучшении работы ГУСМП» (Ответим на заботы… 1938: 8). Главсевморпуть отныне сосредотачивался исключительно на проблеме превращения СМП в надежную транспортную магистраль, а хозяйственное и культурное обслуживание местного населения передавалось советским органам соответствующих областей (Папанин, 1938: 13, 19). Территориальные управления Главсевморпути были упразднены, но при этом создавался институт уполномоченных, которые располагались в Игарке, Якутске и Анадыре. Одновременно была окончательно канонизирована дискурсивная репрезентация коренного населения: теперь оно повсеместно использовалось на работах в морских портах и на полярных станциях СМП. Неизменной фабулой подобных историй было перевоплощение туземцев в трудоспособных работников, овладевших техникой и специальностью. Охотник эскимос Таян, который «заговорил по-большевистски» и написал письмо против Семенчука, стал начальником полярной станции на острове Врангеля (Горбатов, 1938). Известный радист Э. Т. Кренкель писал в «Известиях», как на полярных станциях учениками работали ненцы, якуты, чукчи и эскимосы (Кренкель, 1939). На станции Маточкин Шар ненцы обучились радиоделу, слесарной профессии и устройству двигателей (Хроника, 1939: 113; Полярные кадры… 1939: 109). Нередкими стали семьи ненцев и коми, которые жили и работали помощниками бурильщиков и шоферами в Амдерме на флюоритовом руднике (Ненцы и коми… 1939). На мысе Шмидта комсомольцы обучали радистов, а повара подготавливали учеников из местного населения (Хроника, 1939: 122). На Гыдоямском полуострове ненцы также учились радиоделу (Ненецкая молодежь… 1941). В Москве для нужд Анадыря, Уэлена и Якутска подготавливались «комсомольцы-националы» по специальности радиотехников (Подготовка… 1940), либо организовывались соответствующие курсы на местах (Курсы… 1940). На полярной станции Анадырь учились и трудились механики, метеорологи и радисты из числа чукчей и эскимосов (Солдатов, 1940: 66–67; Солдатов, 1941; Величко, 1941: 47), они даже выступали агитаторами среди грузчиков (Таланов, 1941: 66). На полярной станции Уэлен чукчи принимали участие в электрификации поселка, и не только как чернорабочие и землекопы, но и в качестве механиков (Жуковский, 1940: 34). Чукчи были превосходными мотористами на катерах и вельботах. В 1939–1940 гг. первые чукчи и чуванцы успешно окончили полный курс летного обучения, стали авиаторами (Полярные пилоты… 1939; Фингер, 1939: 28–29; Каминский, 1940б: 42). Как отмечал известный полярный летчик М. Н. Каминский: «Опыт подготовки пилотов из чукотской молодежи показал, что народности севера способны к освоению даже высоких квалификаций в авиации. Чукчи, якуты, ненцы и другие вполне могут работать в качестве радистов, метеорологов, механиков раций, мотористов и т. д.» (Каминский, 1940а: 25).

Морские порты также объявлялись центрами подготовки национальных кадров для СМП. Так, начальник отдела портов Главсевморпути А. Костюк призывал смелее готовить кадры из коренного населения для портов, особенно в Тикси, Диксоне, Провидения и Игарке (Костюк, 1939: 20–21; О социалистическом… 1940: 32; Берензон, 1940: 33). В Диксоне коренные жители становились надежными мотористами (Смелов, 1940: 53–54). В Тикси коренные северяне должны были обучаться гидрометеорологии (Васильев, 1940: 62). В порту Провидения к погрузочно-разгрузочному делу впервые были привлечены два десятка эскимосов, захотевшие переселиться в бухту Эммы для работы в порту (Костюк, 1940: 45–46). В Тикси и Амбарчике резервы рабочей силы для погрузки и разгрузки судов обязаны были пополняться из местного населения (Папанин, 1940: 18–19). Дискурс не оставлял никаких сомнений: «туземный пролетариат» в портах и на станциях СМП сформирован.