Змеиное гнездо

Погода

Тренер Диггинс милосердно паркуется позади и дожидается, пока Джессап и Диан оденутся. Они пытаются не высовываться с заднего сиденья, натягивать одежду с какой-то толикой приличия, но фары – откровенный свет, всюду тени, глаза щурятся.

Диан трясет, но она не плачет, и за это Джессап благодарен. Она открывает дверь, выходит, расправляет рубашку, застегивает куртку. Джессап выходит за ней. Дрожит, натягивает худи: толстовки маловато, чтобы согреться на холоде. Теперь туман тяжелее, больше дождь, чем снег, холодный, мокрый, коварный, – погода, от которой пасмурно на душе, которая забирается под одежду, под кожу, пробивает до мозга костей. Мускулы напряжены. Он чувствует синяки и боль со вчерашнего футбольного матча.

Стоит на полшага позади Диан – не трогает, но на ее орбите. Тренер Диггинс опускает окно машины. Это внедорожник «Лексус» – с тремя рядами сидений, крупным корпусом, высокий и угрожающий. Диггинсу не нужно выходить, чтобы занять доминирующее положение.

Диан заговаривает первой. Ее все еще трясет, и по голосу это понятно, но Джессап осознаёт, что она не испугана. Она в ярости.

– Это не твое дело.

Джессап ожидает, что Диггинс будет кричать, но голос тренера на удивление тихий, спокойный. Напоминает голос Дэвида Джона.

– Ты моя дочь, Диан. Так что все – мое дело. И, должен сказать, я в тебе разочарован. Ты мне врала.

Руки Джессапа – в карманах худи. Зубы стучат. Дворники «Лексуса», пока накапливается влага, мотаются туда-сюда с каким-то неопределимым ритмом. Он жалеет, что не застегнул молнию толстовки, хочет натянуть капюшон, чтобы согреться, но и не хочет двигаться. Не хочет обращать на себя еще больше внимания.

Выражение лица Диан ожесточается, но она берет себя в руки. Даже страшно, как она спокойна для шестнадцатилетней девушки, которую только что застал голой с парнем в припаркованной машине отец – футбольный тренер.

– Ты обещал, что это только на случай, если телефон потеряется или что-нибудь случится. А не чтобы за мной следить.

– А ты сказала, что ты с друзьями в закусочной на Стейт-стрит, – спокойно отвечает Диггинс. – Поговорим об этом дома.

– Я не поеду домой. Я обещала подвезти Джессапа, – говорит она, но Джессап слышит по голосу: она уже исчерпала всю свою смелость.

– Да, ты поедешь домой, – говорит он. – Джессап?

– Да, сэр?

– Садись. Я тебя подвезу. Надо переговорить.