Белый камень в глубине колодца

***

Катя спускалась в подвал, больше похожий на бункер на случай ядерной войны. Этот дом не прекращал ее удивлять: вот уже два месяца, как она живет здесь с сыном, фактически на правах хозяйки, а всех секретов до сих пор не знает.

В подвале, помимо всего прочего, был оборудован тир. На рубеже стрельбы, вскинув пневматическую винтовку, стоял Федор и хладнокровно расстреливал выцветшую мишень в виде кабана. «Застрелив» кабана, он принялся за волка. Рядом приплясывал Юрка в больших желтых наушниках. Щеки и лоб он жирно разрисовал недавно купленными камуфляжными мелками.

— Дядя Федя, а лося завалишь? — крикнул мальчик, прижимая наушники к ушам.

Федор сплюнул в сторону и «уложил» лося одним метким выстрелом в голову.

Юра забрался на специально поставленную табуретку, приник к окуляру оптической трубы и поднял вверх большой палец.

— Кру-уто ты его грохнул! Я тоже так хочу!

— Господи, — сказала Катя.

— Ну, зачем же так официально? — Не замеченный сразу Рязанский отложил в сторону наушники и документы, которые пролистывал, и поднялся с кресла. — Что, время уже?..

— Двенадцатый час. — Катя смотрела на сына.

Тот, беря пример с дяди Феди, старался ровно держать пистолет одной рукой, но силенок пока не хватало.

Костя взглянул на наручные часы. Часы стояли, только секундная стрелка конвульсивно подергивалась из стороны в сторону.

— Поверю тебе на слово. Эй, стрелки ворошиловские, пошли спать! Оставшихся завтра добьете, не убегут. Юрий Батькович…

— Пап, а давай ты стрельнешь? — Мальчик подбежал к отцу и протянул ему «макарова».

— Думаешь, я умею, родной?

— Конечно, умеешь. Это же ты!

Рязанский усмехнулся и кивнул Федору. Звери тотчас были сняты, вместо них Лисицын повесил две обычные круглые мишени. Костя передернул затвор, вытянул руку с пистолетом и, целясь, прищурился. Лицо его окаменело.

«Как неживой», — суеверно подумала Катя и незаметно поплевала через плечо.

Рязанский тем временем сделал несколько беглых выстрелов. Семь пуль кучно легли в центр мишени и только одна — в девятку.

— Кру-уто!!! — заорал Юрка еще громче. — А меня научишь?!

— Дядя Федор научит, он в этом деле мастер. Будете сюда на охоту ходить.

— Юр, стрелять по животным нехорошо, — вмешалась Катя, у которой от звука выстрела каждый раз внутри все сжималось.

— Ну, эти-то неживые, — справедливо заметил мальчик. — А классно стрелять все равно надо уметь. Вдруг тебя убить захотят, а ты — бах! — и первый.

Катя с ужасом уставилась на Костю.

— Я ему такого не говорил.

— Я сам догадался, — похвастался Юра. — Разве неправильно? Мам?

— Неправильно жить с этой мыслью. — Она скрестила руки на груди. — Марш в кровать, и больше никакой стрельбы, понятно?

— Катерина, не кипишуй. Он пацан, пускай учится. Крестиком шить лучше, что ли?

Катя молча протянула руку за пистолетом. Рязанский удивился, но отдал.

— Пустой. Федька…

По-прежнему не говоря ни слова, она взяла у Федора новый магазин и без особых усилий перезарядила пистолет. Прицелилась. Центр мишени стал богаче еще на восемь пуль.

— Неплохо, — недрогнувшим голосом сказал Костя, глядя в окуляр. — Где училась?

— В кружок ходила по выходным, — кротко улыбнулась Катя. — Сразу после кройки и шитья крестиком.