Игрушка для босса. Трилогия

Подхожу к лифту и, припав плечом к стене, лезу внутрь сумки. Какое — то время назад я слышала сигнал, оповещающий приход смс, но не обратила на него внимания, очень была занята работой, а теперь могу прочесть. Бужу спящий экран и вглядываюсь в текст:

«Не бери чужого, потеряешь вдвое больше»

Угу…опять загадочное послание от неизвестного абонента. И что мне с ним делать? И тут же возмущаюсь. Что за странные люди пошли! Нет бы, подойти, четко и ясно сказать, что надо. Мы бы тогда сели, все обсудили, небось, даже выход нашли. Но нет, снова присказки. Тьфу, надоели!

Засовываю смартфон в карман пальто и захожу в лифт. Длинная вязаная коричневая юбка в ногах путается, но мне все равно, я люблю необычные женственные вещи, а красота требует жертв. Может номер сменить, чтобы этот чокнутый поэт от меня отстал или в полицию заявить? Хотя вряд ли они будут заниматься смс — ками. Точно не вариант.

Полчаса трясусь в метро, а потом еще пятнадцать минут на маршрутке. И хотя довольно поздно, народа в транспорте пруд пруди. Москва настолько переполнена, что если правительство не начнет развивать регионы, чтобы за МКАДом людям жилось и работалось нормально, то столица в скором времени лопнет, как воздушный шарик. Разлетится к чертям собачьим на миллион клочков. И кому от этого хорошо будет?

Выбираюсь на своей станции и неспешно иду домой. Темно и холодно, а мне еще в магазин за провизией надо, а то утром на завтрак придется жевать тапок или белкины личинки, Марго коробочку с ними забыла в холодильнике. Тут уж как пойдет.

В небольшом супермаркете затариваюсь самой необходимой едой. Беру немного, чтобы не было тяжело нести: ветчину, яйца, хлеб, сыр и коробочку твороженных пирожных, как без них скоротать вечерок. Главное, чтобы Костя снова не возник на моем пути, а то после того раза как — то неприятно. Только глаз зажил.

И почему я снова о нем подумала? Не к добру это! Решаю, что лучше в обход к дому идти, ведь уже просекла закономерность: как только вспомню этого гада — он тут, как тут. И неважно, что придется крюк делать, главное — не обзавестись очередным фингалом.

Выныриваю из арки, до подъезда отсюда рукой подать и ускоряю шаг, а за спиной раздается знакомый голос:

— Анфиса Валерьевна, можно вас на минутку? — подпрыгиваю от неожиданности, думала опять бывший поджидает, и тут же оборачиваюсь.

— Да что б тебя, невыносимый Суслик. Разве можно так пугать? — ворчу себе под нос, останавливаясь. Я — то решила, что сегодня у меня амнистия, но нет, шеф и сюда приперся!

Смотрю на высокого, красивого, подтянутого парня, который, держа в руке огромный букет разноцветных роз, приближается ко мне, и не могу понять, что он от меня хочет? Зачем так настойчиво пудрит мозги, тратит свое время. Я точно не отношусь к тем счастливицам, которые нравятся подобным брутальным мужикам. Это аксиома. Значит ему просто что — то от меня нужно.

А раз так, то зачем тянуть резину, надо спросить в лоб, чтобы он отговорку не успел придумать.

— Роберт, почему ты здесь, ночь на дворе? — устало выдохнув, уверенно иду к нему навстречу. Мы останавливаемся напротив друг друга и долгие полминуты просто молчим, а мне в руки приземляется огромный букет изумительно пахнущих роз.

Он не сразу отвечает на мой вопрос. Забрав пакет с продуктами, просто смотрит на меня и о чем — то думает. Но постепенно взгляд голубых глаз приобрел осмысленность и он, пожав плечами, сознается:

— Потому что хочу тебя видеть. Потому что хочу поводить время с тобой. Потому что меня к тебе тянет так, что не могу с собой совладать, — он произносит не громко. Пытается приобнять меня за талию и притянуть к себе, но я отступаю на шаг назад. Это не к чему!

Я не верю ему, слишком заученно звучат слова, слишком пафосно. Словно хорошим актером отрепетированный текст на очередном спектакле. Нет в его глазах искренности или чувств, только азарт игрока, я вижу это, я это чувствую. Интересно, скольким женщинам он пел серенады, обещая свое сердце? Наверное сотням.

Конечно, мне приятны его знаки внимания, но я не собираюсь себе врать. Ему нужна временная игрушка, чтобы не было скучно работать в России, чтобы кто — то холодными весенними вечерами грел его постель. Он привык так жить, и ни в чем себе не отказывать. Тут подружка, там любовница, а в Америке ждет постоянная девушка. Удобно и весело, незабываемая, яркая молодость. Но только мне это надо?

— Спасибо за цветы, но, думаю, это не к чему, — мне приходится приложить немало усилий, чтобы в этот момент не отвести от него глаз. Помогает лишь нарастающая женская злость. — Роберт, у тебя проблемы с памятью или ты меня за дуру держишь? — мне надоело изображать амнезию, поэтому, хотя это трудно, но я обязана сейчас все высказать ему в лицо. А там будь, что будет. — Я знакома с твоей девушкой, ты забыл? Мы на свадьбе виделись, а потом в баре, — сейчас по полной просвещу непутевого. — А еще Настя сказала, что вы уже пять лет вместе. Жениться не собираетесь? — совсем осмелев, пытаюсь вложить во взгляд как можно больше издевки, но оскорбленный тон выдает мое булькающее внутри негодование. Ну и пусть знает, что мне неприятно.

— Нет, не собираемся, — на секунду в глазах мужчины я ловлю недоумение, но оно тут же гаснет. Он меняется в лице, становится серьезным и слегка отстраненным. Но больше ничего не произносит. И это так бесит.

Неожиданно, словно вторя моему гневу, темное небо разрезает яркая огненная молния. Сверкнув прямо над нашими головами, для антуража добавляет пронзительные раскат грома. Отвлекаюсь от Роберта и, приподняв ладонь верх, ловлю первые дождевые слезы. Даже весна, как истинная женщина, понимает меня без слов.

Разворачиваюсь и спешу под козырек дома, совсем не хочется мокнуть, и так с утра першило горло, и закладывал нос. А мне сейчас болеть нельзя, я всего вторую неделю на новой работе и только учусь. Поэтому обязана держаться.

Смотреть на Роберта мне тоже не хочется, потому что он не спешит уверить меня, что Анжелика — это его прошлое. Не отрицает того, что они вместе много лет, и менять он ничего не планирует. Просто невозмутимо идет за мной.

Знаете, если бы мне было двадцать лет, я бы, возможно, пустилась во все тяжкие с таким красавцем, как он. Потому что не часто на пути встречается по — настоящему интересный притягательный мужчина. Развлеклась бы, напиталась пьянящими эмоциями, чтобы в старости было о чем вспомнить, и со спокойной душой отпустила бы. Потому что таких, как он не держат. Это бесполезно.

Но мне почти тридцать, я устала от встреч и расставаний, от временных отношений, от душевного одиночества. Да и планка стала значительно выше, а чувство самосохранения острее. Я хочу взаимной любви, стабильности, семьи и детей, а он нет. Поэтому нам не по пути.

Стоя у двери разворачиваюсь к нему лицом и достаю из кармана пятисотрублевую купюру. Протянув удивленному мужчине деньги, благодарю:

— Спасибо, что сегодня меня выручил. Как и обещала, возвращаю, — хочу отдать ему, но он не берет, поэтому просто засовываю банкноту ему в карман. Мне чужого не надо. — Я пойду, — мне больше не о чем с ним говорить, хочу скорее сбежать, потому что в груди так давит от разочарования и несбыточных надежд, что аж плохо. Но не успеваю набрать кодовый замок, как он ловит меня за руку и снова притягивает к себе.

— Анфиса, послушай, — сдвинув брови, произносит слегка охрипшим голосом. Взяв за плечи и развернув к себе лицом, пытается поймать мой взгляд, но я не желаю этого. Смотреть на него мне сейчас особенно сложно. — Люди живут настоящим. Не прошлым, не будущим, а тут и сейчас. Разве это плохо? — что и следовало доказать, Роберт верен себе. Он даже не пытается отрицать, что ему просто хочется развлечься.

Стискиваю руки в кулаки и делаю попытку вырваться, но только все бесполезно, держит, как крокодил добычу.

— Ты мне очень нравишься, и сейчас я хочу быть с тобой, слышишь, — настырно убеждает. Его горячая рука скользит мне в волосы, обжигая кожу. Но я не хочу этого, мне неприятно. — Я не люблю Анжелику…Все сложно…я постепенно все решу, — бросает обрывки фраз и замолкает, так и не договорив до конца. На секунду отводит взгляд в сторону и тут же возвращает. — Дай мне время, — смотрю на него и…не верю.

Ну не верю я ему, хоть прибейте. Спишите это на женскую интуицию, третий глаз, сигналы из космоса. Все, что угодно. Ничего не могу с собой поделать.

— Роберт, отпусти меня, — отталкиваю его, надоело, все надоело. — Разберешься со своими проблемами, тогда и поговорим, — произношу это только для того, чтобы отделаться.

Устала слушать, устала ждать, устала надеяться. Мужики любят обещать и не выполнять. Уже обжигалась.

— Мне надо домой. На работу чуть свет вставать…хватит, — выбираюсь из его рук и, набрав кодовый замок, дергаю дверь, но он прижимает ее ладонью так, что я не могу открыть.

— Ну, зачем ты так, моя хорошая, — подойдя сзади, обнимает за талию. Прижав меня к своей широкой груди, просит: — Не уходи от меня, пожалуйста, давай поговорим.

— Роберт, пожалуйста, — вместо требования получается мольба. С ним не просто ругаться, когда он так близко. — Я устала и замерзла и… — не представляю, что еще сказать. Так хочется накричать на него, чтобы ушел или крепче обнял. Я сама не понимаю, чего хочу на самом деле. Разрываюсь надвое.

— Всего минуту, давай постоим так одну минуту, — слышу шепот за своей спиной и поддаюсь, потому что в глубине души отчаянно хочу, чтобы он не отпускал, наоборот, был рядом постоянно. Но разве это реально?

Мир словно замирает вокруг нас, прекращая свое движенье. Звуки затихают, меркнут очертания предметов. Сейчас есть только мы, и один стук сердца на двоих. Есть только это мгновение.

— Все! — так не может долго продолжаться. Ругаю себя за минутную слабость. Это самообман. Собравшись с силами, требую: — Роберт, ты просил — я выполнила, а теперь дай мне уйти, — слышу недовольный вздох за плечами, но на талии размыкаются руки. А на душе сразу становится так тоскливо, словно из — под ног выбили опору.

Он молча отступает на шаг назад, тем самым позволяя мне сбежать. И я, воспользовавшись долгожданной свободой, забираю у него из рук пакет с продуктами, и даже не подняв глаз, лишь бросив на прощание «пока», ныряю в подъезд. Сложно, так сложно сопротивляться ему, особенно тогда, когда отчаянно хочется поддаться!

Параллельные миры,

Невозможность совмещенья,

Две частицы: это мы

Дышим в разных измереньях.

Мы на разных скоростях

Все летим к чужим планетам

И, запутавшись в страстях,

Жаждем нового рассвета.

Вдруг — столкнулись.

Нас с тобой

Посреди иного мира

Словно манит за собой

Та неведомая сила.

Замирает все вокруг,

Время жизни совпадает.

И сплетенье наших рук

Ход планет определяет.

Но недолог этот час,

Вырвавшись из страсти круга,

Мы забудем нежность глаз

И улыбки друг для друга.

Все пройдет — сотрется лик,

Превратится все в виденье

И исчезнет этот миг.

Позабыв про столкновенье,

Полетим в свои миры

По проложенным орбитам.

Мы — участники игры,

Только правила забыты.