Игрушка для босса. Трилогия

Эпилог

Спустя год…

Да что сегодня со мной такое? Совсем не могу проснуться! — ерзаю на офисном стуле, пытаясь найти удобную позу, но все без толку. Оттягиваю ворот белой шифоновой блузки, делаю глубокий вдох. Дышать нечем, хоть на форточку лезь и, как кошка, с высунутым языком поглощай кислород.

— Да, дополнительное соглашение на следующий год готово. Наши юристы внесли несколько поправок, ознакомьтесь, пожалуйста, — ровный голос Полины убаюкивает еще сильней. Наблюдаю глазами за светловолосой секретаршей, активно раскладывающей документы перед нашими партнерами. Не могу сдержать зевок, прячу его за тыльной стороной ладони.

От меня сегодня на деловой встрече никакого проку, чувствую себя плохо, поэтому Польке приходится отдуваться за нас двоих. Это ее абсолютно не радует, но она держится профессионально, не выдает отрицательных эмоций на публику. Я всегда говорила, что тандем «Настя-Поля» — не лучший вариант, но разве переспоришь наших мужиков?

У Полины с Глебом маленький сын, но рыжая не особо любит сидеть с ним дома, поэтому работает по полдня. Я примерно в таком же положении, только наше с Грановским чадо обещает появиться на свет через две — три недели, поэтому трудиться со 100 % отдачей я тоже не могу.

Недолго думая, наши парни сделали из нас парочку, и теперь на некоторые сделки, где актуальнее женское присутствие, мы ездим вдвоем… Поглаживаю большой, круглый животик, который сегодня не на шутку активен.

Да-да, вы не ослышались, я уже на девятом месяце беременности, чувствую себя большой и неповоротливой, но вполне счастливой. Мой вредный Котяра, как и обещал, быстренько выполнил все угрозы: женился на мне и тут же занялся воспроизводством потомства. Залетела я в первый же месяц, чем очень порадовала будущего папочку.

— Я думаю, стоит прерваться на обед… — громкий голос Полины возвращает меня в реальность. Обвожу взглядом чопорных мужчин в деловых костюмах, кошусь на рыжую, которая поднимается.

Ну, наконец-то можно встать, — двумя руками опершись о стол, соскребаю себя со стула. Делаю глубокий вдох и медленный шумный выдох. Замечаю, что пузатые дяденьки с умилением смотрят на меня.

— Простите, — смущенно отвожу глаза. Как неудобно!

Все-таки зря я сегодня приехала на встречу, — размышляю про себя, поправляя задравшуюся на животике расклешенную кофточку. — Герка ведь предупреждал, просил, чтобы дома осталась, но я же упертая, сама хотела, — подхватываю бежевую сумку из кожи рептилии, ловлю Полину за руку, останавливаю.

— Я в туалет, — шепчу, — что-то чувствую себя странно. Ноги болят, поясницу и низ живота тянет, поэтому есть не буду. Ты сама справишься? — знаю, что ставлю ее в неудобное положение, но ничего с собой поделать не могу.

— Нормально все, — отвечает та на удивление спокойно, даже с нотками сочувствия. — Ты бледная и синяки под глазами. Может, к врачу съездишь, пусть тебя осмотрят? — мы с рыжей постепенно привыкаем друг к другу, пытаемся наладить дружеское общение, что не всегда получается из-за ее вредного характера.

— Нет, я там была пару дней назад, сказали, что еще как минимум две недели. Наверное, снова ложные схватки. У меня подобное было месяц назад, тогда мы ночью с Геркой сорвались в роддом, пока ехали, все прекратилось. Думаю, сейчас то же самое, — кругами вожу ладошкой по пузику, которое ходит ходуном.

— Ну, как знаешь, — Полина идет вперед за коллегами, а я вразвалочку топаю в уборную.

— Так, что тут у нас? — осматриваю свое отражение в заляпанном зеркале, прохладной водой обрызгиваю лицо. — Да…видок еще тот: кожа с синеватым отливом, глаза впали — не комильфо, — задумчиво тру лоб… и тут меня как прихватит!

— Ай-ай-ай!!! — опираюсь руками о керамическую раковину, нависаю над ней. Такая резкая боль пронзает тело, словно заживо сажают на кол. — Мамочки! Фух-фух-фух, — быстро дышу вслух, пытаюсь справится с испугом. — Да что за фигня? — тихо поскуливая, ищу глазами, куда бы присесть. Но стульев нет, только если на плиточный пол плюхнуться. Спазм потихоньку проходит, а организм успокаивается. Медленно разгибаюсь, кладу руку на поясницу, тру, облизываю пересохшие губы.

Не нравится мне все это. Может, правда, стоит показаться акушерке? — активно размышляя, делаю глоток воды из бутылки, которую всегда ношу с собой. — Мы с Грановским с самого начала определились с хорошим платным перенатальным центром, где меня и ведут. Единственная проблема — он находится на другом конце города. А сегодня среда, будний день, обед и Москва стоит в семибалльных пробках. Как быть? — выплываю из уборной, иду к лифту, чтобы спуститься на стоянку.

Машину Герман на радостях подарил мне на следующий день, как узнал, что я беременна. Проснулась утром, а под окнами квартиры красуется желтый новенький «Мерседес», украшенный огромным красным бантом. Визгов было немеряно, и неважно, что водить я толком мне умела. Зато появился замечательный повод научиться.

Сейчас я езжу редко, аккуратно и медленно. Во-первых, уже плохо помещаюсь за рулем, во-вторых, Котя не разрешает, боится надолго оставлять одну на девятом месяце. Брелоком оживляю «лимончик» (так я зову свою красавицу), распахиваю дверь, закидываю сумку, пытаюсь втиснуться в узкое кожаное пространство.

— Ну что, моя сладкая, папе звонить не будем? Сами доберемся, правильно? Две девчонки да не справятся? Не может такого быть! — завожу стальную коняшку, тихо выруливаю со стоянки. — Папа сейчас с дядей Антоном на серьезной встрече. Лучше их не беспокоить, не дергать: они денежку зарабатывают, — поучающее разговариваю со своим животиком, словно чудо, которое в нем живет, может меня услышать. Аккуратненько выезжаю на дорогу.

Впереди жуткая пробка. Притормаживаю, по навигатору ищу, как объехать «вавилонское столпотворение», но вариантов нет, поэтому пристраиваюсь в крайний ряд. Двигаемся со скоростью десять километров в час.

Главное, чтобы в пути не прихватило, а то это может плохо кончится, — включаю радио, ищу веселую музыку, чтобы отвлечься от назойливых нервирующих мыслей. — Ничего, сейчас нас тетя доктор посмотрит, даст волшебную таблеточку, и поедем с тобой, моя хорошая, домой кушать. Слопаем большой кусок арбуза с селедкой и запьем все это безобразие томатным соком.

Вкус у меня сейчас своеобразный, экзотический. Например, мой животик не переносит курятину ни в каком виде, даже если ее по телевизору показывают. Тут же начинает бунтовать, сразу приходится нестись в туалет, потому что тошнит. А ведь я очень люблю цыпленка, особенно из духовки, такого сочного, ароматного, с хрустящей золотистой корочкой, но моя малышка пока не осознает всей прелести данного блюда, поэтому реагирует по-своему. В пузике снова начинаются странные процессы. — Зря я о курице подумала, ой, зря! — Опять сложно дышать, жарко в автомобиле. Включаю кондиционер, обмахиваю себя свободной рукой, еще голова начинает ныть.

— Аааааааааа, — разносится вопль по салону. Вцепившись в руль подаюсь вперед, добела сжимаю пальцы. От острой боли, сводящей мышцы таза, темнеет перед глазами. — Ма-ааамочки! — хриплю себе под нос, останавливаю машину прямо посреди дороги. И неважно, что другие участники движения требовательно сигналят позади, не до них мне сейчас — объедут, не развалятся.

Сама не замечаю, как опускаюсь лбом на кнопку подачи сигнала, кусаю губы до крови. Резкий протяжный гудок разлетается по округе, оглушая водителей и прохожих, звучит на весь проспект. Но я не слышу его, полностью сосредоточившись на разрывающих меня ощущениях.

Слезы крупным каплями катятся по щекам, орошая руки, руль, колени. Благо, длится этот кошмар совсем недолго, через некоторое время потихоньку отпускает. Быстро дышу ртом, откидываюсь на спинку кресла.

— Девушка, документы покажите, пожалуйста, — от внезапно возникшего за окном лица мужика в форме вздрагиваю, отклоняюсь в сторону, шмыгаю носом.

Ничего себе! Народ уже полицию вызвал? Решил, наверное, что я террористка. Сейчас ведь это модно.

Распахиваю дверцу «лимончика», тем самым пнув блюстителя закона, выкатываюсь на улицу. Втянув полной грудью кислород, обтираю руками зареванные щеки, пытаюсь прийти в себя. А он ошарашенно глядит на меня, хмурится. Не нравится ему ситуация.

Ну и ладно, переживу как-нибудь. Не дав опомниться удрученному стражу порядка, заявляю:

— Вы не могли бы мой автомобиль до обочины толкнуть, — всхлипнув, откидываю волосы назад, — а то так писать хочется… — и, не дождавшись реакции, топаю в сторону тротуара. Все машины в пробке замерли — опасности нет.

В голове какой-то беспорядок, мысли то появляются, то тухнут. Ничего запомнить не могу. И сосредоточиться не получается: зрение выхватывает некие картинки, но не стыкует их между собой. Тряхнув густой шевелюрой, которая за год отросла до лопаток, оглядываюсь по сторонам, ищу, куда бы присесть, а то ноги не держат.

Вижу подъезжающий к обочине «лимончик» и выходящего из него незнакомого полицейского. — И как он туда попал? — возмущаюсь про себя. — Угнал мою машину? — грозно свожу брови.

— Девушка, Вы себя плохо чувствуете? — смотрю на него и не пойму, то ли сочувствует, то ли издевается. Усаживаюсь прямо на тротуар, не слушая его бухтение. Колени от слабости трясутся.

— Мне надо! — заявляю тоном, не терпящим возражений, снова зеваю.

Как я устала!

— Ну что же Вы прямо на землю… — с сочувствием произносит блюститель порядка, пытается меня поднять, но я сопротивляюсь. — Я скорую вызову, Вы плохо выглядите. И позвоните родственникам: мужу или родителям… — в его голосе слышны ноты паники. Отворачивается от меня, громким шепотом что-то говорит в рацию, но я его не слушаю: не интересно.

Точно, надо мужу набрать! Обрадовавшись неожиданному озарению, хлопаю себя ладонью по лбу. Подтягиваю свою бежевую сумочку, которую услужливо вытащил из машины и положил рядом со мной полицейский, рукой нащупываю телефон, сосредоточенно набираю смс Грановскому:

15.03. «Поесть мне принеси, я голодная!» — тут же отправляю.

Эх, надо было еще про селедку напомнить (она у меня сейчас вместо хлеба), а то забудет ведь, — причитаю, снова пишу сообщение, но тут замечаю, что приближается машина скорой помощи.

— О нет, я на этом не поеду ни за что! — пытаюсь подняться на ноги или хотя бы отползти подальше. Гребаный мент! Отомстил, да?! — У меня свой врач есть, нормальный, проверенный, а эти все что угодно с НАМИ сделать могут: похитят и ребенка отберут.

И тут в руке оживает мобильник. Ну наконец-то муж отреагировал, а то чуть с голоду не сдохла. И громко так в трубку заявляю:

Селедку, Гер, не забудь… — но он меня не слушает, тут же перебивает:

— Настя, в чем дело? Где ты? И почему голодная? — в голосе мужчины плещется недоумение. — Поезжай домой, нечего одной по городу ходить, я буду через пару часов… — отвлекаюсь от его поучающего спича, слежу глазами за людьми в белых халатах, которые подбираются все ближе.

— Нет, нет, нет, даже не думайте! — отрицательно мотаю головой, пячусь. — Я никуда с вами не поеду! — рычу на медиков, опустив руку вниз, но не выключив мобильник.