Другие берега

Гарри внимательно слушал крёстного и боялся его перебить, а он продолжал:

— Это обращение — ещё то удовольствие. Неприятно до жути. Знал бы, то, наверное, с этим ещё немного повременил, — засмеялся Блэк, решив немного разрядить обстановку, видя, какой Гарри сейчас был серьёзный, но крестник, похоже, не понял его иронии и сидел всё с тем же каменным лицом. — Ты, вероятно, напуган. Неужели эта новость изменит твоё отношение ко мне? Гарри я бы…

— Нет-нет, что ты! Как ты мог об этом подумать, — тут же оживился Поттер. — Мне правда всё равно, кто ты, как живёшь и чем питаешься. Главное, ты здесь и мне больше ничего не надо, — Гарри даже мысли не мог такой допустить, что крёстный может угрожать его жизни, ведь именно об этом и переживал Сириус.

— Я, правда, рад, — поспешил ответить Блэк. — И чтобы ты себе больше ничего не надумал, я хочу тебя успокоить и сказать, что рацион моего питания с тех пор, как я стал вампиром, ничуть не изменился. Несмотря на то, что я являюсь частью клана Вольтури — кровь я не пью!

— Не пьёшь? — глаза Гарри расширились, он действительно был очень удивлён.

— Нет, я, конечно, могу питаться и кровью, но и обыкновенной пищи для меня достаточно.

Рассказ крёстного с каждой минутой поражал Поттера всё больше и больше. Если честно, то он думал, что удивить его было уже нечем — ан нет, оказывается, есть!

— Ты же вампир! Я думал, вы не можете питаться обыкновенной пищей.

— Так ведь я полувампир-получеловек. Во мне по-прежнему бьётся сердце, — просиял Блэк. — Мой план сработал, Гарри. Хотя не скрою, приняв такое непростое для себя решение, я так боялся в один момент превратиться в монстра, опасался потом возненавидеть за это самого себя, ведь это был только мой выбор, а не чей другой.

— Как? Как тебе это удалось? — не выдержал Гарри, он даже подпрыгнул на своём месте от нетерпения.

— Я остановил полное превращение в вампира, вовремя превратившись в собаку. Эта буря, которая стала происходить в моём теле после укуса, со временем улеглась. И в результате я сохранил, пусть и наполовину, свою человеческую сущность, но и бонусом получил привилегии вампиров. Теперь я бессмертный и с ними на равных, а возможно, в чём-то даже превосхожу, — губ Сириуса коснулась еле заметная улыбка — ведь он добился того, чего хотел.

Гарри поражался дальновидностью крёстного. Ведь если бы он оказался на его месте, то никогда бы так не смог. Да, Поттер сам не имеет способности к анимагии, но вот додуматься до такого, всё спланировать — это точно не его. В этом был весь Сириус — не побоится и рискнёт!

— Это просто невероятно! Теперь тебе, наверное, приходится скрывать это от остальных вампиров клана? Ты ведь стал частью Вольтури, — произнёс Поттер.

— Ну, это они так думают, что я стал их частью. На самом деле я как был, так и остался сам по себе, — подметил Сириус и вновь дал Гарри вспомнить, что его крёстный лишь внешне изменился, а по сути, остался тем же Сириусом, каким и был, который лучше умрёт, чем будет плясать под чью-то дудку.

Гарри разглядывал родного для себя человека, и уже его образ совершенно не воспринимался настолько чужеродным, холёность Блэка и манера говорить теперь не бросались так в глаза. Он понимал, что для Сириуса измениться было необходимо, чтобы просто выжить.

— Ну что мы всё обо мне и обо мне. Расскажи уже о себе. Что там происходит в нашем мире? Как ты сюда попал? Давно ли ты здесь? Как сошёлся с Калленами? Ну, в общем, я хочу знать всё, — Блэк резко перевёл тему разговора, так как понял, что их беседа не может длиться вечно, вскоре Каллены могут обнаружить пропажу Гарри, а он так и не узнает о самом главном. Пока Бродяга официально не покинул Вольтури, сходиться с Калленами ему пока было нельзя. Сириусу просто необходимо как можно дольше не потерять доверие Аро, чтобы знать обо всех его планах.

— А что рассказывать? У нас идёт война. Там творятся страшные вещи. Волан-де-Морт перешел к активному наступлению. Мало того, как оказалось, он ещё очень давно создал себе крестражи, много крестражей, разделив свою душу на несколько частей, и спрятал их в разных местах. Нам удалось найти и уничтожить почти все, осталась только змея, и тогда ему придёт конец, — Гарри резко замолчал, чтобы перевести дух, возвращаться к этим воспоминаниям ему было мучительно больно. В один миг всплыли сразу все события, в том числе и исчезновение Гермионы. Но Поттер нашёл в себе силы продолжить. — Я ведь тоже, как оказалось, был крестражем. Часть его души попала в меня в тот самый момент, когда он убил мою маму. С тех самых пор этот паразит жил во мне.

— Гарри, — Сириус полушёпотом произнёс его имя и положил свою руку на плечо крестника, слегка прижав к себе. Он понимал, насколько тяжело ему давался этот разговор, и Блэк только мог представить, через что ему пришлось пройти, — значит, ты пожертвовал собой. Поэтому ты здесь. Я другого от тебя и не ожидал. На твоём месте я сделал бы тоже самое. Уверен, твой поступок никогда не забудут. Всё будет не зря, Лорд обязательно будет побеждён, — Сириус сделал небольшую паузу и ещё добавил:

— Я очень горжусь тобой, ты проявил такую смелость!

— На самом деле силы на такую жертву мне придало совсем другое, — тут же ответил Гарри. — Я сам хотел умереть и попасть сюда. Рона, меня и Гермиону поймали егеря и доставили в Малфой-мэнор. Гермиона первая попала под раздачу — Беллатриса замучила её практически до смерти. Её крики я до сих пор не могу забыть. Как же я ненавижу твою сестру! — Гарри сжал руки в кулаки, да так, что его ногти до крови впились в его ладони, он набрал в лёгкие больше воздуха и медленно его выдохнул, чтобы успокоиться. — Гермиона не выдержала пыток и умерла бы, если бы не исчезла из дома Малфоев.

— Исчезла, говоришь, находясь при смерти? Выходит, она попала сюда. Видимо, у неё остался сильный якорь там, в нашем мире. Только я не пойму, при чём здесь ты? Почему ты хотел умереть?

— Я тот якорь, который удерживал Гермиону в нашем мире. Я люблю её, поэтому бессознательно стал якорем, ни на секунду не смирился с её смертью, о которой мне все твердили. Моя смерть должна была освободить её из этого плена, позволила бы дожить свою жизнь в нашем мире, с родными для неё людьми.

— Но уже без тебя, — добавил Сириус грустным голосом. — Но, как вижу, ты сейчас здесь, значит, смерть твоя или преждевременная, или ты тоже обзавёлся бескорыстным якорем, который ни за что не смирится с твоей смертью, — подытожил его рассказ Блэк. Он был наслышан о тонкостях перехода между мирами, что-то знал, ещё будучи волшебником своего мира, что-то почерпнул, уже попав сюда, поэтому кое-какими знаниями обладал. — Так ты давно уже прибыл сюда? Надеюсь, Гермиона уже вернулась назад, в наш мир, а иначе… — Сириус неожиданно встревожился, так как его знания натолкнули его на очень неприятные выводы.

— Я прибыл сюда вчера. Нет, Гермиона ещё здесь, я видел её, но, к сожалению, она была похищена прямо у меня на глазах этим…

— То, что Гермиона не вернулась обратно с твоим прибытием — это не есть хорошо, — перебил его Сириус, не дав договорить, а потом неожиданно резко встал с бревна, прислушиваясь к своим ощущениям. Он вдруг почувствовал, что Гарри сейчас угрожает опасность и хотел разобраться, откуда она исходит. Блэк начал принюхиваться, его лицо стало, как никогда, серьёзным. — Вольтури совсем близко. Они не должны тебя обнаружить, иначе начнут охоту, — неожиданно заговорил Блэк. — Ты со способностями, сам понимаешь. Возвращайся обратно, старайся не оставаться один. Я их отвлеку и отведу подальше отсюда. А за Гермиону хочу тебя предупредить, найти её нужно как можно скорее. У нас ещё есть время, ты прибыл сюда не так давно, но она может быть в большой опасности. Ты, Гарри, её якорь, и ты в данный момент здесь, с тем миром её связь может быть потеряна, если, конечно, у неё не осталось там другой связи…

— Что же теперь делать? — встревожился Поттер, он неожиданно поймал себя на мысли, что столько времени потерял зря. Встреча с родными людьми и разговоры с ними это, конечно же, хорошо, но когда любимый человек томится в неволе и нуждается в его помощи — это всё непозволительная роскошь! А тем более, после предупреждения Сириуса он чувствовал, что ему срочно нужно было бежать на её поиски! Только вот куда?

— Гарри, возвращайся к Калленам и смотри, без самодеятельности. Без меня ничего не предпринимай. Я вернусь, и мы вместе что-нибудь придумаем! — не успел Сириус договорить, как в это же мгновение рванул в глубь леса — откуда исходила, по его ощущениям, основная опасность для Гарри.

* * *

Джейн с большой обидой смотрела сейчас на брата, как же ей было противно видеть эту картину: Алек, встревоженный, склонился над девушкой и без конца справлялся о её самочувствии. Его забота и привязанность к Гермионе задели вампиршу настолько, что она ни минуты больше не желала находиться с ними вместе под одной крышей. Джейн выскочила на улицу, ей как можно быстрее хотелось оказаться от них подальше, чтобы не видеть этот вампирский позор — любовь вампира к человеку для неё была недопустима. Впрочем, любви между вампирами она тоже не признавала. Джейн считала, что всегда оставаться с холодным и расчётливым сердцем — гораздо лучше, чем терять голову от совершенно бесполезных чувств. Тем более, наглядный пример у неё был перед глазами.

Она брела сейчас по лесу, её голова была занята мыслями: мучительными, изнуряющими, причиняющие ей такую боль, которую она никогда в своей жизни, наверное, и не испытывала. Джейн считала, что Алек просто-напросто предал её, променял на девчонку. Вот именно так она себя и ощущала — преданной братом.

«Ну надо же, он меня ещё посыльной для неё решил сделать, — никак не могла успокоиться Джейн, возмущаясь про себя. — «Принеси ей что-нибудь съестное» — и это он говорит мне, своей родной сестре. И всё ради кого? Ради той, что его совершенно не ценит. Ради той, что хотела от него сбежать. Ради девчонки-ведьмы, которая любит другого и заявляет, что не полюбит его никогда. Я не понимаю, как так слепо можно любить, чтобы закрывать на всё это глаза? Его любовь глупая, безответная! Он ведь сам лично обрекает себя на страдания и никак этого не хочет понять!»

Вампирша ходила между деревьями, чтобы выпустить пар, если бы она осталась там, в доме, то скандала было бы не миновать. Джейн всегда знала, когда нужно промолчать, что говорить, а когда и уйти. Вот и сейчас она предпочла удалиться.

«Он меня бросает в такой сложный для меня момент и бежит к ней, как собачонка. Как это вообще понимать? Мой дар пропал. Я вся на взводе, мои нервы на пределе. Я не знаю причину — почему так произошло? И понятия не имею, что с этим делать. Вместо того, чтобы поддержать меня, подумать, что теперь с этим делать — он бежит к ней, а меня и в упор не видит».

У Джейн всё закипало внутри, она злилась на брата, а ещё больше на эту девицу, которая так неожиданно ворвалась в их жизнь и всё перевернула с ног на голову. И в тот момент, когда она уже сама себя довела до точки кипения, до её плеча легонько кто-то коснулся.