Другие берега

«Ну надо же, как я осмелился на поцелуй. Конечно мне не должны за это дать орден Мерлина, но в коем-то веке я сделал что-то стоящее. Я доволен собой, — поежившись от холода, подумал Поттер, подбирая очередное полено. — Бесспорно я не должен был делать это без спроса. А с другой стороны, как я мог ее об этом спросить, ведь она и понятия не имеет о моих чувствах? Хотя, сейчас наверное уже имеет… — он задумался, понимая, что больше ему отвертеться не удастся и придется все объяснять. — Даже не знаю, как начать разговор. Объясняться в любви оказывается так сложно. А если она откажет? Если предпочтет Рона? Что тогда — дружбы конец? Смогу ли я и дальше быть ее другом? Не знаю, — в голове у Поттера одна мысль опережала другую, — В таком случае, лучше бы я ее не целовал и объясняться сейчас не пришлось бы и переживать из-за этого», — вот так за несколько минут он уже успел пожалеть о случившемся. Его уверенность в себе — оставляла желать лучшего.

«Вот почему я сначала делаю, а потом думаю? И что теперь? — он сам себе задал вопрос и тут же на него ответил. — Будь уже мужиком пойди и расскажи ей обо всем! Сколько уже раз ты лицом к лицу встречался с опасностью и ничего, а тут просто нужно рассказать своей подруге о том, что у тебя на сердце. Только и всего, — Поттер попытался сам себя убедить, что это сделать очень просто, но похоже его доводы были не очень убедительными. — Ага только и всего. Это чертовски сложно! Это очень сложно. Стоит мне взглянуть ей в глаза и я тут же теряю дар речи. Нет, это гораздо сложнее встречи с опасностью. Когда не знаешь чего ожидать в ответ, решиться на признание невероятно сложно».

— Ты скоро? — голос Гермионы неожиданно прервал диалог Гарри с самым лучшим собеседником, то есть с самим собой.

— Я уже иду, — произнес Поттер. Мучительно и медленно умирая от волнения, он вошел в палатку вслед за Грейнджер.

Гермиона, опустив взгляд, подошла к Гарри и прямо у него из рук взяла несколько поленьев, а затем пошла разжигать огонь в печи. Смотреть в глаза Поттеру она не решалась, так как понимала, что он вот-вот начнет непростой разговор и из-за этого очень нервничала. Конечно Гермиона уже знала, что она ему ответит. За то время, что Гарри бродил вокруг палатки Грейнджер подготовила хорошую и обоснованную речь. Она сможет ему все объяснить, чтобы не обидеть его чувства. Естественно Гермиона планировала остаться с ним друзьями. Ведь у них есть общая цели и к ней они должны идти с холодными сердцами. Она была уверена, что сейчас не время для любви. А вот то, что она ответила на его поцелуй Грейнджер объясняла тем, что просто Гарри застал ее врасплох. Она этого не ожидала, поэтому не сопротивлялась, просто не среагировала должным образом.

Грейнджер обернулась и посмотрела на Поттера, который в данный момент стягивал с себя куртку и вешал ее на стул. Она тут же отвела взгляд и произнесла.

— Комнаты скоро прогреются, — Гермиона закрыла дверцу небольшой дровяной печи и протянула ладони к огню, чтобы погреться. — Мой руки и живо к столу, — скомандовала она и уже в предвкушении непростого разговора отошла от печи и зашагала на кухню.

Гарри сделал, как она сказала и молча сел за накрытый стол. Поттер смотрел прямо перед собой, было видно, что он очень напряжен и сосредоточен. Даже аппетитная еда не смогла изменить его настроения, расслабиться никак не получалось. Страх перед разговором пересилил чувство голода.

— Приятного аппетита. У нас с тобой очень поздний ужин, — проговорила Гермиона и села за стол напротив Поттера . Напряжение между ними чувствовалось даже в воздухе.

— Спасибо, — еле слышно произнес Гарри и приступил к еде. Он очень быстро стал работать ложкой и, поглощая пищу, от волнения даже не чувствовал ее вкус. Поттер понимал, что больше молчать нельзя. Рано или поздно ему все равно придется это сделать и чем это будет раньше — тем лучше.

— Гермиона, — неожиданно произнес он, взглянув на нее.

— Да, — Грейнджер тоже подняла на него свой взгляд, при этом подумав: «Ну вот и все сейчас Гарри мне все расскажет. Так, Гермиона не волнуйся», — она попыталась взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своего волнения.

Стоило Поттеру заглянуть ей в глаза, как вся подготовленная речь тут же улетучилась у него из головы и он промычал, что-то бессвязное.

— Я это. Ну как его. Ну… в общем передай мне хлеба.

— Хлеба? — удивилась она.

— Ну да.

— Так он лежит перед тобой, — Грейнджер указала на тарелку с хлебом, который был нарезан ломтиками в виде треугольников.

— Ах, да. Я не заметил, — Гарри взял кусочек хлеба и тут же отправил его в рот, при этом ругая себя за то, что никак не может решиться на разговор. Поттер продолжил есть, собираясь с мыслями и, подбирая подходящий момент.

Гермиона тоже ела молча. Она понимала, что Гарри сложно начать разговор и старалась всем своим видом дать ему понять, что это ее ничуть не волнует, хотя уже просто изнывала от нетерпения — ей хотелось все прояснить.

— Я хочу тебе сказать, — вновь начал Поттер. Он решил сделать еще одну попытку и стал аккуратно подбирать слова.

Гермиона была вся во внимании. У нее прямо на лице читался призыв: «Ну же, Гарри, давай смелей». Это еще больше смутило Поттера и он вновь повторил тоже самое.

— Я сказать тебе хотел.

— Что ты хотел сказать мне, Гарри? — Грейнджер решила ему помочь, — Я тебя слушаю.

«Ну все, сказал «А» теперь говори и «Б», — подумал Поттер. — Пути назад уже нет», — он открыл рот, чтобы произнести эти заветные несколько слов.