Другие берега

Конечно у Грейнджер в сумочке не завалялась бутылочка спиртного для подобных целей, но вот одна настойка, которую она прихватила с собой, была на спирту, ее нужно принимать вовнутрь, чтобы получить успокаивающий эффект, и для растирки она вполне подойдет.

Гермиона среди запасов быстро раздобыла эту настойку и направилась к своему больному. Он лежал неподвижно, тяжело дыша. Она откинула сначала одно одеяло, потом другое. Поттера бил сильный озноб. Грейнджер сняла с него свитер и расстегнула рубашку. Голый торс друга ее немного смутил, внутри у Гермионы возникло легкое волнение. Она потерла ладонь о ладонь, чтобы они согрелись, затем налила в руку немного настойки и стала растирать Гарри. Ее руки скользили по его груди, шее, плечам. Внутреннее волнение все нарастало, Грейнджер чувствовала себя неловко. Закончив, она вновь накрыла Гарри двумя одеялами, чтобы он пропотел.

Ожидания были мучительно долгими, желаемого облегчения все не наступало. Гермиона не отводила от Поттера взгляд, всматриваясь в такие знакомые и родные черты. Сейчас ей казалось, что дороже Гарри для нее никого нет, и она бы все отдала лишь бы он поправился. Грейнджер время от времени пробовала его лоб, он оставался горячим. Она терпеливо ждала.

«Должны же быть улучшения. Обязательно должны! — Гермиона смотрела на него не отрывая взгляда, он стал для нее таким родным за последнее время. Его неудачи и проблемы она переживала, как свои. Особенно сейчас, когда на Гарри стали сыпаться неприятности, как из рога изобилия. Ей очень хотелось быть его опорой и поддержкой. Все другие мысли сами собой отошли на второй план: смертельная опасность в лице Волан-де-Морта и его приспешников, крестражи тоже временно перестали ее волновать и о Роне с того момента, как заболел Гарри, она даже не вспоминала — состояние Поттера для нее было сейчас важнее всего.

Когда на лбу Поттера проступил долгожданный пот, счастливей Гермионы в данным момент не было никого на свете. Она радовалась, как дитя, за малым только не стала хлопать в ладоши. Грейнджер подождала, когда ее друг пропотеет хорошенько и только потом переодела его в чистую сухую рубашку и сменила одеяло. Все это время Гарри спал и Грейнджер была этому очень рада, ведь, как известно во сне человек лучше борется с болезнью. Уже глубокой ночью Грейнджер смогла попить чай и, не смыкая глаз, продежурила над Гарри до самого утра — он так ни разу и не проснулся.

— Странно, Гарри спит уже больше суток, — произнесла Гермиона, когда на улице уже совсем рассвело. — Все это время он ничего не ел и не пил, — забеспокоилась она.

«Без еды еще куда ни шло, — подумала она. — А вот без воды совсем нельзя. Его надо, как-нибудь напоить», — спохватилась Грейнджер. Она пошла на кухню, поставила чайник греться и пока он закипал решила проверить свои запасы чая. Она очень любила травяной чай. У нее были припасены цветки ромашка и липы, плоды шиповника, засушенные ягодки. Все это она засыпала в маленький пузатый чайник и залила кипятком. Когда напиток настоялся Грейнджер налила его в чашку и добавила несколько ложек меда. Чай получился очень ароматный, дав ему немного остыть она понесла его к своему больному.

— Гарри, просыпайся! — Гермиона села на его кровать с чашкой в руках, но он продолжал крепко спать, — Гарри, вставай! — она слегка дернула его за плечо, — но Поттер даже с места не сдвинулся.

«Да что же это такое!» — она уже начала нервничать. Гермиона поставила кружку с чаем на тумбочку, которая стояла рядом с кроватью, и стала настойчиво будить Гарри, но как она не старалась, ничего не помогало и тут Грейнджер подумала о самом страшном. — А что если …», — закончить мысль она уже не успела и в испуге бросилась ему на грудь, чтобы услышать биение его сердца. Секунды ожидания были настолько мучительные, что от страха за Гарри она сама чуть не лишилась чувств. В таком напряжении Гермиона не была уже давно — нервы просто на пределе и стоило ей услышать долгожданный стук, как ее тут же прорвало. Слезы брызнули из ее глаз и она просто разрыдалась на его груди, заливая слезами рубашку.

Биение сердца Гарри до этого было спокойным и размеренным, но с того момента, как Гермиона обняв его за плечи расплакалась, оно стало биться сильнее, как будто он и не спал вовсе.

— Гарри, родной мой, ну что же ты меня так пугаешь? — всхлипывая, проговорила Грейнджер. — Я больше такого точно не переживу, — выпрямив спину, и утирая слезы произнесла она. — Живой! — проговорила Гермиона и с большой нежностью расправила ворот его рубашки. — Тогда почему ты не просыпаешься? Почему не встаешь? — но в ответ была лишь тишина. Гарри абсолютно все слышал, но вот встать он никак не мог, даже открыть глаза ему было сложно. Сон, глубокий сон одолевал его. И причиной тому была настойка, которой Гермиона натерла Гарри. Да, с температурой она справилась довольно не плохо, но вот и успокоительный эффект она ему тоже дала с лихвой. И так его успокоила, что он даже был не в силах пошевелиться. Прикосновение Гермионы, ее плачь, слова, он все слышал, но ответить ей не мог, не мог сказать ей, что с ним все в порядке и она зря расстраивается, но периоды сознания были кратковременные и его вновь одолевал крепкий сон.

«Час от часу не легче, — думала Грейнджер, сидя у кровати Гарри. Она держала его за руку. Ей было легче, когда она чувствовала его тепло, энергию. — Почему же он не встает?» — и тут Гермиона, как на грех вспомнила про летаргический сон и кому. Эти медицинские термины ее очень напугали. Многодневный страх за Гарри ее уже вымотал, она выплакала все глаза в ожидании улучшений его состояния. Вторые сутки были на исходе, а он так и не пришел в себя. Обессиленная Гермиона, сидя на его кровати, периодически отключалась и от каждого шороха просыпалась.: то завывал ветер на улице, то дикий зверь бродил неподалеку, а вот Гарри все так же спал. После очередного пробуждения Гермиона ощутила пробирающий до самых костей холод, она очень замерзла, ее взгляд тут же упал на печь — оказывается огонь в ней погас и палатка больше не прогревалась.

Грейнджер поднялась с кровати и стала искать глазами дрова, чтобы вновь растопить печь, но дров не было — они закончились. Гермиона накинула куртку и вышла на улицу, чтобы раздобыть сухих веток. Уже стемнело и под снегом это сделать было гораздо сложнее.

В этот момент, наконец, проснулся Гарри. Он чувствовал себя прекрасно, так долго Поттер еще никогда не спал. Молодой организм отдохнул, набрался сил, только вот пустой желудок давал о себе знать, а еще ему очень хотелось пить. На тумбочке он нашел кружку с чаем, правда он уже остыл, но это ему не помешало залпом его осушить. Утолив жажду, Гарри встал с кровати и огляделся — он искал Гермиону, но ее нигде не было. Волнение тут же закралось у него внутри.

Все, что пережила Грейнджер за эти несколько дней ему было известно, ведь он все слышал и чувствовал, его сердце особенно разрывалось, когда она плакала у него на груди. Как же ему хотелось в эти минуты обнять ее, прижать к себе и успокоить, но он не мог. Эта злополучная настойка надолго лишила его сил, расслабив настолько, что он на время потерял способность управлять своим телом. Такая реакция Гермионы задела его до глубины души и не смогла оставить равнодушным, а еще подарила надежду на то, что он все-таки сможет ее завоевать. Поттер решил поскорей ее найти и сообщить, что с ним все хорошо. Прямо на ходу Гарри занырнул в теплый свитер, надел куртку и отправился на ее поиски.