Циклы романов фэнтези. Компиляция. Книги 1-9

– Вы здесь для того, чтобы повысить свои шансы на выживание, если вам придется защищаться от праймуса. – Гидеон подошел к передней части арсенала, полной огнестрельного оружия. – Праймуса нельзя убить. Это факт. Поэтому мы ограничимся тем, чтобы увеличить возможность побега.

«Как оптимистично…»

– Без человеческого тела праймус для вас неуязвим. Но в телесной оболочке существуют способы его ранить. – Он выбрал что-то из оружия со стены, зарядил соответствующими патронами и прикрутил к дулу глушитель. А вот теперь мне едва удавалось сдерживать чувство дискомфорта.

– Зачем они тогда используют человеческие тела, которые делают их уязвимыми? – раздался робкий голос рядом со мной. «Вау, Джимми умеет разговаривать».

Впервые с начала тренировки Мел покинула свой наблюдательный пункт на лавочке и взяла слово:

– Мы пристрастились к некоторым человеческим ощущениям. Есть, пить… размножаться.

Джимми залился краской. Испуг и стыд сменяли друг друга на его лице.

– Вы… одна из них? – заикнулся он.

Мне сразу полегчало. Вероятно, не я одна проходила ускоренный курс.

Мел проигнорировала вопрос Джимми:

– Тем не менее человеческое обличье делает нас чувствительными к боли. Такое оружие, – она пренебрежительно указала на предмет в руке Гидеона, – не может нас остановить, но способно отвлечь при определенных обстоятельствах.

Без предупреждения Гидеон поднял пистолет и разрядил всю обойму в живот Мел.

– Совсем ополоумел? – заорала Лиззи на брата.

Тот невозмутимо поставил пистолет на предохранитель.

– Мелисанда любезно вызвалась участвовать в этой небольшой демонстрации. – Я с неверием посмотрела на демонессу. Один мускул дрогнул на ее челюсти, но больше ничего не показывало, что ей больно. Со стоическим спокойствием она подняла продырявленную кофту. Она была немного испачкана темно-красной кровью, но ее количество далеко не соответствовало выпущенному граду пуль. Кожа на животе под кофтой была безупречна.

– Это же невозможно, – пораженно выдохнул Джимми.

– Предназначение огнестрельного оружия состоит в том, чтобы нанести вред внутренним органам человека, что впоследствии вызывает его смерть. Для праймусов органы не являются жизненно важными. У них речь идет о том, сколько поврежденной поверхности нужно восстановить. – Гидеон объяснял это так безучастно, словно рассказывал, как правильно подстригать живую изгородь. – Чем больше и болезненнее область, тем больше сил и концентрации уйдет у праймуса на восстановление тела. Это и есть тот промежуток времени, за который вы должны улизнуть оттуда.

Он перекинул пистолет темноволосому Райану, и тот без проблем его поймал. Потом Гидеон прошел еще пару метров вдоль стены.

– Как правило, лучшее оружие против праймусов – клинки. Уклоняться от пуль для них так же легко, как отойти с траектории летающей тарелки, причем звук выстрела предупреждает их заблаговременно. Клинки же, напротив, бесшумны. К тому же они намного эффективнее наносят ранения внешней оболочке, если сравнивать с огнестрелом.

Он вытащил меч из ножен, что выглядело как момент из фильма про короля Артура, и покрутил им перед собой.

– Клинок, будь это нож или меч, также дает преимущество, потому что любой праймус будет пытаться приблизиться к вам или даже прикоснуться к коже, чтобы суметь впитать ваши эмоции.

Неожиданно он совершил выпад в сторону Мел и нанес мощный удар, способный разрубить хрупкую женщину надвое. К тому же Мел не делала никаких попыток отклониться. Глаза у нее почернели. Лицо исказилось, словно от боли. От ребер до бедра протянулся глубокий порез. В этот раз пролилось немного больше крови. Хотя вряд ли слово «пролиться» подходило к густой массе, которая медленно сочилась из раны. Упала всего пара капель, прежде чем кожа под ней зажила.

«Дико и реально… мерзко».

Рядом со мной что-то грохнулось. Джимми потерял сознание.

Я еще не успела среагировать, а Мел уже оказалась подле него. «Что за!..» Это было невероятно быстро.

Словно читая мои мысли, Гидеон сказал:

– Если бы она не была ранена, то поймала бы его быстрее, чем он коснулся пола.

Так это такой временной промежуток мы сейчас обсуждали?! Время для побега?! «Я покойник».

Что бы Мел ни сделала с Джимми, через пару секунд он пришел в себя, пережил паническую атаку, увидев, что над ним склонилась демонесса, снова отключился и в конце концов второй раз очнулся от оплеухи Гидеона. Его удар он перенес гораздо лучше, чем вид Мел. Праймус протяжно вздохнула и попрощалась, заметив, что она тут больше не нужна. Когда дверь за ней закрылась, на лицо Джимми стали возвращаться краски. И это при том, что Гидеон смотрел на него так, будто хотел разрезать следующим.

– Эмм… со мной все в порядке. Мы можем… эээ… продолжить, – еле слышно прошелестел бедняга. Прошло несколько мгновений, пока Гидеон раздумывал, как ему это прокомментировать, да и стоит ли вообще. В итоге он просто покачал головой и вернулся к обучению:

– Как видите, обычное оружие мало чем полезно против праймусов. Только одно может серьезно им навредить: кинжал брахиона.

После этого он взял в руки клинок длиной примерно с предплечье, тот самый, которым однажды угрожал Люциану. Из-за многочисленных ламп в спортзале кинжал переливался при каждом движении. Только сейчас я разглядела, что он был трехгранным и гравировка полностью покрывала каждую сторону, включая гарду и рукоять. У Люциана узоры слабо светились.

– Такой клинок брахиона называется ациам. Он опасен не только для плоти человеческого тела, но и для самой сущности праймуса. Ациам ранит праймуса так же, как ранил бы человека. Если ранение достаточно серьезно, праймус будет вынужден покинуть свое тело. Он не умрет и рано или поздно найдет себе другое тело, но до этого момента будет обезврежен. Брахион в таком случае способен через рану проникнуть в сущность праймуса и выжечь его изнутри. Это единственный способ убить праймуса.

Я восхищенно рассматривала ациам, который лежал на двух пальцах Гидеона, демонстрируя идеальную сбалансированность.

– Что делает эти клинки такими особенными? – спросила я, не в силах отвести глаза от серебристого оружия.

– Это тайна брахиона. Каждый брахион создает свой собственный кинжал и сражается исключительно им, – разъяснила Лиззи.

– А чей тогда этот ациам? – поинтересовался Джимми. Гидеон вздохнул.

– К делу это не относится, но приблизительно двадцать лет назад черный рынок наводнили сотни ациамов. Мы проследили путь поставок до корпорации «Омега». Очевидно, они нашли возможность воспроизвести клинки. По нашей версии кто-то из брахионов предал своих и помог им в этом.

– Или они заставили брахиона выдать секреты, – добавила Лиззи.

Гидеон мрачно кивнул. Он быстро схватил ациам за рукоять и убрал обратно в ножны, которые носил на поясе. Я ахнула, когда они исчезли вместе с оружием прямо на моих глазах. «Как?..»

– Скопированные ациамы породили настоящий ураган. Все-таки не брахионам давно было под страхом смертной казни запрещено носить такое оружие. С тех пор Лига ослабила свои законы в пользу Плеяды.

– Ничего другого им не оставалось, – заговорил Райан с кривой усмешкой. Он впервые что-то сказал, и его мягкий бас совсем не соответствовал внушающей страх внешности. Даже сидя по-турецки, он выглядел угрожающе. Ростом он был почти с Гидеона и так же широк в плечах, а это могло что-то значить, ведь последний – реинкарнация Геркулеса. Но если брат Лиззи – несмотря на свою ворчливую натуру – излучал шарм покорителя женских сердец, Райан был дикой смесью индейца, рокера и панка. Причем в прямом смысле, а не из-за показного подражания модным трендам. Его руки и шею покрывали татуировки, и на одном только лице я насчитала семь пирсингов. Немного отросший ирокез прекрасно сочетался с черным огнем у него в глазах и темной одеждой. Все в нем взывало к хорошей драке, риску и боли. Как же успокаивало, что этот тип на нашей стороне.

– Хватит, – скомандовал Гидеон. – Давайте выясним, насколько ниже плинтуса находятся ваши шансы на выживание.

Еще до полудня стало ясно, что я не рождена для сражений. Точнее, я была прирожденной боксерской грушей для тренировки остальных. Стойки, шаги и последовательность движений были меньшей проблемой, чем их практическое применение. Как только передо мной оказывался противник, вооруженный или с голыми руками, моя голова отключалась, словно терялась связь с мозгом.

Аарон раздосадованно отбросил тренировочный меч в угол.

– Это никуда не годится! Она даже не пытается от меня закрыться, – пожаловался он Гидеону.

– У меня тут дела не лучше, – крикнул Райан, коленом наступая на неестественно согнутую спину Джимми.

Лиззи, наоборот, держалась довольно хорошо. Выходит, за кубок неудачника сражались теперь только мы с Джимми.

– Попробуй еще раз! – позвал Аарон и начал плавными движениями обходить меня по кругу. Моя задача была проста. Нужно было не дать Аарону повалить меня на пол. Я делала всё так, как до этого объяснял мне Гидеон: не спускала с Аарона глаз и пыталась принять правильное положение. Мой противник тоже следил за мной своими светло-карими глазами. Его лицо было совершенно неподвижным. И это не было какой-то его особой тактикой. Аарон просто никогда не проявлял чувств, как я успела заметить. Но, несмотря на это, а, возможно, именно поэтому он вселял в меня неуверенность. Гидеон как бы выпрыгнул из греческого героического эпоса, Райан напоминал современного индейца, но стройный Аарон и его спокойная манера поведения несли в себе что-то, не поддающееся описанию. Собственно говоря, его внешний вид подошел бы остроумному книжному червю. У него были мелкие веснушки и рыжие, в беспорядке торчавшие волосы. Тонкие ладони могли принадлежать скрипачу, а глаза смотрели так мягко и грустно, что его взгляд практически разбивал мне сердце. Но как раз из-за мягкости Аарона в сочетании с его целенаправленными, змеиными движениями меня пробивал холодный пот. Или причина была в том, что дюжина синяков, которые я уже набила, была на его совести. Обжегшись на молоке, дуешь на воду, ну и всё такое…

– Попытайся подстроиться под его шаг! – прокричала мне Лиззи с края матов. Гидеон дал сестре передышку, чтобы понаблюдать за мной. Краем глаза я увидела, что Райан и Джимми тоже прервали тренировку.

«Да я могу брать плату за представление!»

Аарон незаметно сократил дистанцию между нами. Я мысленно просчитывала его дальнейший ход. Может, у меня получится предугадать, что он задумал. В этот раз я хотела справиться лучше. Но я так увлеклась, что поздно заметила, как Аарон бросился в атаку. Падая, я сама развеселилась от этого парадокса. Я приземлилась на мат. В этот раз он показался мне еще тверже, чем при четырнадцати предыдущих знакомствах, которые у нас с ним уже состоялись. Я хотела откатиться от Аарона, но его рука сомкнулась на моей шее. Он обхватил меня ногами сзади, делая с моим плечом что-то, чего я так и не смогла понять. Я чувствовала себя свернутой в крендель и не могла пошевелиться под захватом Аарона. Так, скрученная, я созерцала потолок и в сотый раз задавалась вопросом о смысле этой затеи. Ни один праймус в мире не будет вцепляться в меня как осьминог. Или как агрессивная обезьянка валяться на полу со своей добычей. Это сравнение стало последней каплей. Я начала хохотать. Я смеялась и смеялась, все громче и громче. Из глаз брызнули слезы, и даже когда Аарон выпустил меня из своей смертельной хватки, я с трудом глотнула воздуха и, хихикая, каталась по матам.