Другие берега

«Волан-де-Морта взбесило то, что он тогда не смог меня убить, — Гарри стал анализировать свое видение. — Вот значит, что. В наших палочках одна сердцевина, — он утер лоб, его знобило. — О какой это палочке говорил Оливандер? Он назвал Грегоровича — он ведь тоже делает палочки, — вспомнил Поттер, — Неужели ему удалость сделать самую сильную палочку?» — удивился он.

Гарри постепенно приходил в себя. Такие спонтанные проникновения в сознание Темного Лорда были для него очень мучительными и энергозатратными, ему никак не удавалось этому сопротивляться, но, несмотря на это, он не желал от них избавляться, так Гарри мог хоть немного проследить действия и ход мыслей своего злейшего врага. Только Поттер очень переживал, чтобы Лорд таким же образом не мог проникать в его мысли, и еще страшнее не стал контролировать его действия. Он понимал, что Волан-де-Морт может и специально посылать ему видения, такие, которые он считал нужными и выгодными для него, как например, было с видением, про Сириуса. Но это видение было совсем не таким, Темный Лорд готовиться к встрече с ним и похоже хочет быть во всеоружии.

Гарри немного расслабился и облокотился на подушку, но в таком состоянии он пробыл не долго, так как неожиданно вспомнил другой свой сон — про Гермиону. В его сознании постепенно пронеслись все мельчайшие детали этого сна, включая эмоции. Он прочувствовал каждую из них и мысленно остановился на влюбленности.

«Вот это сон", — Поттер прокручивал снова и снова сюжет сновидения и получал от этого настоящее удовольствие. Образ счастливой Гермионы никак не желал выходить у него из головы. Он даже прикрыл глаза, чтобы картинка воспоминания была более реалистичной. Приятное напряжение внутри него увеличивалось по нарастающей. Дыхание стало неровным. Гарри вспомнил ощущения из сна, которые он испытывал при виде Гермионы и сопоставил их с ощущениями, которые он чувствует в последнее время при виде подруги. Они были очень похоже. Так же Гарри вспомнил и слова, которые он произнес во сне и шёпотом их повторил.

— Я люблю тебя… — через мгновение Поттер открыл глаза и так же шепотом добавил. — Неужели я люблю? Я люблю! — радостно произнес он и тут же прикрыл рот рукой, бросив взгляд на кровать подруги. Она так сладко спала, что он ни в коем случае не хотел ее разбудить.

«Значит я не бесчувственный чурбан. Я могу еще любить и люблю! Ну да, я ее люблю и не, как подругу, а как девушку. Она меня волнует, да не просто волнует. Мне просто крышу от нее сносит. А я глупый все пытался этому найти оправдания. Оправдания больше не нужны! Оказывается все просто — я люблю! Ну, надо же!» — он чуть не рассмеялся в голос и вновь прикрыл рот рукой. Справится со своими эмоциями, ему было очень сложно, его бросало то в холод, то в жар. Гарри встал с кровати и быстрым шагом пошел к выходу. Находится на одном месте, он просто не мог, ему срочно нужно было на свежий воздух, чтобы разрядиться.

Нет, Поттер не верил в сны, и не сам сон сыграл решающую роль в осознании чувств к Гермионе. Чувства были всегда, просто в последнее время они стали сильнее проявляться, а до этого у него было ярко выраженное отрицание этих чувств. А сон просто помог сопоставить очевидные вещи, послужил благородным пинком или ментальным подзатыльником, открыв ему глаза на истину.

Гарри хотелось кричать на весь мир о своем открытии.

— Я живой! Я люблю! Значит мое сердце, после всего случившегося со мной, еще способно на это чувство! — самодовольно повторил он. Поттер с радостью подставлял свое лицо прохладному ветру, чтобы он хоть немного смог охладить его пыл. Стихия уже миновала, ветер был уже не такой сильный, и потоки воздуха благополучно справлялись со своей задачей. Гарри стоял и жадно вдыхал морозный воздух, который с легкостью охлаждал его легкие, но вот тот пожар, который разгорелся у него внутри он охладить так и не смог. Ни ветру, ни морозу это было не под силу. Теперь это чувство Гарри будет беречь ото всего и всех.

В голове у Поттера сейчас было столько вопросов, и он на них тут же пытался найти ответы. Этих «Почему?» было бесконечное множество: «Почему же я понял это только сейчас? Ведь Гермиона всегда была со мной рядом. Нет, я больше чем уверен, что мои чувства к Гермионе не возникли вот так спонтанно в одночасье, они были и до этого. Мы дружим с детства, еще тогда я привязался к ней всем сердцем. Видимо эти чувства дали свой росток очень давно и я взращивал его в своем сердце год за годом и одновременно с этим запечатывал это чувство глубоко внутри себя. Гермиона давала мне все, что мне так было нужно. Взрослея, наши потребности менялись, так же как и мы. Да, я влюблялся, любил и страдал, но этот опыт был для меня очень полезен. Мне нужно было это пережить, чтобы понять важность настоящих и истинных чувств, которые я видеть и признавать отказывался, ограничиваясь дружбой. Ведь не всегда очевидное, мы принимаем за истину. Эх, почему я не разобрался в этом раньше и позволил Гермионе влюбиться в Рона. Да, она ведь любит Рона…», — и, дав себе этот утвердительный ответ, тот задор, с которым он воспринял новое чувство, немного утих.

«Ну, вот Гарри, добро пожаловать вновь в клуб неразделенной любви, — Поттер тяжело вздохнул. — Она ведь любит ни кого-нибудь, а твоего друга. И самое ужасное ты об этом прекрасно знаешь. И тут ничего не поделаешь. С этим нужно смириться».

Подобные мысли в один миг вернули его с небес на землю, в ту реальность, которую он совсем не хотел, но у него не было другого выбора, как смириться с ролью вечного страдальца от любви.

Поттер начал уже замерзать и с большой неохотой вернулся в палатку. Он сел в кресло прямо напротив кровати Гермионы. Она спала и совершенно не догадывалась, какие страсти кипят сейчас из-за нее в душе у Гарри. За такой маленький промежуток времени он испытал невероятный спектр чувств от небывалой радости до глубокого разочарования.

«Ничего, я научусь с этим жить. Жил ведь раньше и сейчас смогу. Видимо у меня судьба такая — вечные испытания в любви. Я вынужден уйти на второй план. В ее сердце только Рон, там нет места для меня, к сожалению, — осознавать такое ему было мучительно больно. — Я не смею им мешать, просто не имею права, — и только он почти смирился со своей несчастной судьбой, как его второе «Я» тут же мысленно возразило, — Это глупо! Рон и Гермиона не пара. Они не вместе. То, что Уизли занимает в ее сердце особое место, еще ничего не значит. Ты тоже есть в ее сердце и только от тебя зависит — станешь ли ты для нее чем-то больше. Не отдавай ее так просто, борись. Тем более Рона сейчас нет, и у тебя есть все шансы завоевать ее сердце, — с этими мыслями Гарри сразу воспарял духом. — А ведь и правда Рон и пальцем не пошевелил, чтобы быть с Гермионой. У меня действительно есть сейчас шанс и я просто не могу его упустить».

План к действию у Поттера созрел очень быстро. Конечно, он не планировал сразу огорошить ее прямо с утра, оповестив о своих чувствах, действовать он будет очень аккуратно, чтобы не спугнуть, окружит заботой и вниманием, будет очень тонко намекать, а там уже дело будет за ней.