Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

«Прогоревшие» торговцы

У многих нищих обманщиков личина «прогоревшего» торговца — это просто смена декораций в соответствии с обстоятельствами, у других это постоянная, укоренившаяся роль. Прогоревший торговец не просит милостыню на улицах в дневное время, он выходит на улицу ночью, и его излюбленными местами являются бары пабов, где часто бывает хорошая публика. Днем он просит подаяния при помощи прошений, которые оставляет в домах щедрых людей, обещая зайти снова через час. Вечером принимает обличье, подходящее для своей роли. Шатается по пабу до тех пор, пока не увидит подходящую компанию, собравшуюся в баре, и когда «дженты», как он их называет, расслабятся и развеселятся, неожиданно появляется среди них и вызывает у них волнение поразительным контрастом, который являет его собственная внешность и положение по сравнению с их внешним видом и положением. Подобно многим другим людям из этой категории нищих, он специально изучал человеческую природу и с первого взгляда знает, с кем ему приходится иметь дело. Шумных и легкомысленных молодых людей, вроде клерков и продавцов в магазине, он избегает. Как правило, они слишком заняты собой, чтобы думать о нем и его несчастьях, и так как у них нет опыта работы на ответственном месте, случай доведенного до нищего состояния торговца не проймет их. Тихая и спокойная компания торговцев средних лет лучше всего подходит для его цели. Они знают трудности и опасности торговли, и, может быть, среди них есть такие, которые сознают, что разорение угрожает и им. Для чувствительных людей этого сословия является ужасным шоком увидеть человека, который когда-то был процветающим торговцем, как и они сами, дошедшим до такого состояния, что он вынужден просить подаяние. Внешний вид разорившегося торговца придает особую силу его просьбе. Он одет в изношенный, засаленный черный костюм, который выглядит как последние лохмотья того парадного костюма, который он носил по выходным и праздникам, когда он благоденствовал и процветал. Его широкий черный атласный галстук также явно остался от лучших времен. Шляпа почти не имеет ворса, но она хорошо вычищена, что указывает на заботу и аккуратность со стороны ее владельца. Его ботинки являют собой просто бесформенные кожаные оболочки, но их верхняя часть тщательно начищена, а шнурки аккуратно завязаны. Когда разорившийся торговец входит в бар, он позволяет своей внешности произвести должный эффект, прежде чем он откроет рот или проделает какую-либо другую демонстрацию. В этом он, по-видимому, подражает приемам известного комика, который рассчитывает заручиться благосклонностью публики простой демонстрацией своего лица. Оставаясь с минуту неподвижным, чтобы дать компании полностью разглядеть его жалкий вид, нищий неожиданно протягивает одну руку, которая до этого момента была скрыта под пальто, и вытаскивает коробок спичек. По артистическому мастерству ничто не может превзойти эту немую мольбу. Респектабельный вид и бедная, поношенная одежда сначала — терпеливый, несчастный взгляд, сопровождаемый легким вздохом, — а потом коробка спичек! К чему тут слова? Разве нельзя понять всю историю? Когда-то это был процветающий торговец, глава семьи, окруженный многочисленными друзьями. Теперь из-за несчастья он выброшен из дома, покинут друзьями и доведен до того, что скитается по улицам и продает спички, чтобы раздобыть хлеба для своих детей. Он доведен до того, чтобы продавать жалкие спички! Это он, который когда-то был важным человеком и имел служащих, которые регистрировали его оптовые сделки! Редко бывает, что этому артисту нужно что-то говорить. Никакие слова не тронут людей, которые могут противостоять такой убедительной мольбе. Когда он все-таки начинает говорить, ему не требуется говорить больше, чем: «Я неудачливый торговец, который потерял все, что имел, в ужасном пожаре…» И тут полпенса прерывают его рассказ, и ему нет нужды произносить еще что-то, разве что пробормотать свою смиренную благодарность.

Есть много нищих такой категории, и почти все они действуют по этому сценарию. Они имеют большой успех у торговцев среднего класса и у бедных рабочих. Один из таких нищих сказал мне, что, из его жизненного опыта, жены рабочих — это самый отзывчивый народ в Лондоне. «Высшие сословия, светские люди — от них нет толку, — сказал он, — они делают взносы в Общество борьбы с попрошайничеством и думают, что каждый нищий — обманщик. Щеголи, продавцы в магазинах и им подобные — люди бессердечные, и у них нет денег, так что с них никакого проку. Торговцы, у которых дела идут не очень, испытывают братское чувство, но жены рабочих, идущие за покупками на рынок в субботу вечером, — это то, что надо. У них всегда есть медяки — сдача с шести пенсов или еще что-то, — и когда я иду туда, где они позволяют себе расслабиться — я имею в виду капельку джина, сэр, — они смотрят на меня и говорят: «Бедняга!» и суют мне в руку разные медяки и могут еще угостить пол-пинтой пива. Вот добрые души, эти жены рабочих».

Есть известный нищий этой категории, который одевается самым обычным образом. Его черная одежда новая и добротная, у него хорошая шляпа и ботинки, а для пущего эффекта он носит безупречно белый галстук. Он известен в Вест-Энде под именем «Лондонский епископ». Его внешний вид — вид церковнослужителя. У него толстое лицо, двойной подбородок, края шляпы сильно загнуты кверху, и, как я уже сказал, он носит белый галстук. Когда он входит в бар, люди думают, что он хочет заказать, по крайней мере, бутылку шампанского; но когда он смотрит вокруг и вытаскивает неизбежный коробок спичек, первое впечатление уступает либо состраданию, либо чрезмерному удивлению. Жизнь показывает, что эта уловка имеет не такой успех, как та, которую я только что описал. Человек, способный рассуждать, должен знать, что человек, имеющий такой гардероб, не может нуждаться в хлебе. Но если бы способность рассуждать была бы дана всему человечеству, у профессионального нищего было бы мало шансов. Не было такой эпохи или места, когда и где нельзя было бы найти людей, стремящихся избежать трудиться и при этом жить в праздности и радоваться жизни; и никогда не было такого времени, когда бы другие люди из сочувствия, страха или суеверия не были бы готовы помочь нуждающимся или тем, кто казался таковыми, и их можно было обманывать или запугивать в зависимости от хитрости или смелости нищего.

Как правило, разорившиеся торговцы, которых я назвал обманщиками и которые зарабатывают попрошайничеством больше, чем многие из тех, кто оказывает им помощь, зарабатывают честным и тяжелым трудом. Прошения, которые они оставляют в домах, очень искусно составлены. Обычно это сочинение профессиональных авторов, о деятельности которых я расскажу чуть позже. В них содержится подробный рассказ о пожаре, в котором податель прошения «потерял все», и иногда прилагается перечень имущества, которое было уничтожено огнем. Внимание приковывают к себе имена церковнослужителей, церковных старост и других ответственных людей, чьи подписи скопированы с виртуозным искусством разными чернилами. Некоторые образцы таких прошений и «просительных писем» можно будет найти в рубрике «Иждивенцы нищих».