Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

Парк, как мы уже говорили, также является излюбленным местом прогулок. Там можно назначать тайные встречи или завязывать знакомства. Конные верховые прогулки очень любят те, кто может себе их позволить. Они часто имеют такой же успех, как и пешие, и даже больший. Трудно сказать, какое положение в обществе занимали родители этих женщин, но обычно оно невысокое. Принципы свободной морали были им привиты рано, и посеянное семя не замедлило принести должные плоды.

Правдой является то, что большое количество модисток, портних, меховщиц, мастериц по изготовлению шляп, шелкового белья, обуви, уборщиц или подмастерьев у дешевых портных, кондитерш, продавщиц в модных и табачных лавках, в больших универсальных магазинах, служанок, постоянных посетительниц выставок, театров и танцевальных залов в большей или меньшей степени являются проститутками и содержательницами публичных домов, которыми может похвастаться Лондон. Но эти женщины не увеличивают ряды этой категории женщин. Вполне вероятно, это дочери торговцев и ремесленников, которые получают некоторую поверхностную рафинированность в ученичестве, а затем отправляются в модные районы, где они устают от монотонной работы, вздыхают по веселью танцевальных площадок, жаждут свободы от ограничений и развлечений, которые в нынешнем их положении им недоступны.

Женщины легкого поведения обычно напускают тумана на свое прошлое, и редко можно встретить женщину, — если это вообще бывает, — которая не была бы соблазненной гувернанткой или дочерью священника. И нет ни слова правды в таком утверждении, но такой уж у них каприз — так говорить.

Чтобы показать уровень образования женщин, арестованных полицией за указанный период, мы прилагаем таблицу, отделив добродетельных преступников от проституток.

Эта таблица показывает, что публичные женщины немного менее безграмотны, чем те, которые вместе с ними образуют самую позорную часть населения. Но следует помнить, что это едва ли является точным мерилом оценки образовательного уровня всех проституток или проституток как категории населения, потому что мы лишь взяли тех, кто был арестован за какое-нибудь преступление или правонарушение. Так что мы можем справедливо предположить, что они были самыми худшими из себе подобных во всех отношениях.

Мы видим, что из общего числа женщин, арестованных за 18-летний период, на каждые 10 тысяч человек:

3498 не умели ни читать, ни писать

6129 умели только читать или плохо читали и писали

351 умели хорошо читать и писать

22 были очень хорошо образованны

Теперь мы подходим к рассмотрению сожительниц, то есть таких женщин, которые живут в одном и том же доме с несколькими другими женщинами, и начнем с тех, которые не зависят от хозяйки дома. Эти женщины поселяются в непосредственной близости к Хеймаркету, который ночью является главным местом их работы, когда гостеприимные двери театров и казино уже закрыты. С них берут немалую плату за занимаемые комнаты, а домовладельцы отстаивают свои непомерные требования, ссылаясь на то, что, раз целомудрие не является главной чертой их постоялиц, они вынуждены защищать свои собственные интересы, взимая чрезмерную плату за квартиру. Гостиный этаж на Куин-стрит, Виндмил-стрит, — а это излюбленное место проживания ввиду его близости к Комнатам Арджил, — стоит три, а иногда четыре фунта стерлингов в неделю, и другие этажи стоят соответственно. Женщины никогда не живут долго в одном доме, хотя некоторые из них проживают в одной комнате по 10–12 месяцев. Их принцип состоит в том, чтобы задолжать как можно больше, а затем упаковать свои вещи, украдкой отослать их в какое-нибудь другое место и обманом лишить домовладельца платы за квартиру. Дома на некоторых улочках в окрестностях Лэнгхэм-плейс сдаются людям, которые передают их в субаренду за 300 фунтов стерлингов в год, а иногда и больше. Проститутки этой категории живут вместе не из-за стадного чувства, а просто по необходимости, так как их занятие неизбежно не позволяет им жить в респектабельных меблированных комнатах. Они быстро завязывают знакомства с девушками, живущими в этом же доме, и через час-другой после первого знакомства начинают называть друг друга «дорогуша» — ничего не значащий, но очень широко распространенный эпитет. Иногда они предпочитают селиться в пригороде, особенно когда открыты Креморн-Гарденз; но некоторые живут в Бромптоне и Пимлико круглый год. Одна из их самых примечательных черт характера — щедрость, не имеющая, возможно, аналогов в поведении других людей независимо от их высокого или низкого положения на социальной лестнице. Движимые присущим им от природы безрассудством и приобретенной расточительностью, они без колебаний дадут взаймы друг другу деньги, если они есть, не думая о том, смогут ли они обойтись без них, хотя редко бывает так, что они лишние. Среди них принято одалживать подругам шляпки и платья. Если женщина, подходящая под это описание, говорлива и словоохотлива, ее активно добиваются мужчины, которые содержат кафе в Хеймаркете. Им нужно, чтобы такая женщина сидела, эффектно одетая, за прилавком, чтобы ее интересная внешность и остроумие привлекали завсегдатаев таких мест и чтобы вынудить случайных посетителей купить какие-нибудь товары и безделушки, которые продаются в десять раз дороже их реальной стоимости. Чтобы добиться этого, они используют все свои способности, и неискушенному наблюдателю может показаться, что эти женщины на самом деле испытывают какую-то симпатию или восхищаются своей жертвой, видя мастерство, с которым они изображают это. Мужчина, чье тщеславие заставляет его поверить в то, что это прекрасное создание выбрало его, чтобы снизойти до разговора с ним благодаря его внешности, возмутился бы, если бы услышал те же самые обольстительные речи, расточаемые следующему посетителю, и пожалел бы о десяти шиллингах, которые он заплатил за удовольствие иметь ящик для перчаток, красная цена которого составляет едва ли одну пятую суммы, отданной за него.

Дом ночных увеселений Кейт Гамильтон

Многое из того, что можно, строго говоря, назвать женственным, забыто. Скромность исчезла совершенно, и стыд перестает существовать. Все они в большей или меньшей степени пьют.

«Когда мне грустно, я пью, — сказала нам однажды одна женщина. — Мне очень часто бывает грустно, хотя я кажусь, на ваш взгляд, беспечной. Ну, мы не переживаем из-за того, что могли бы быть леди, потому что у нас никогда не было такого шанса. Но мы лишены все же этого положения, и, когда мы думаем о своем падении и о том, что никогда уже не сможем вернуться туда, откуда спустились, а иногда и пожертвовали всем ради мужчины, разлюбившего и покинувшего нас, мы выходим из себя. Сила этого чувства ослабевает немного, но нет ничего лучше джина, чтобы заглушить чувства. Каковы мои привычки? Ну, если я не получила писем от своих друзей или мне никто не наносит визит, я встаю около четырех часов, одеваюсь в домашнее платье и обедаю. Потом я час-другой могу погулять по улицам и подцепить любого, с кем сведет судьба, — то есть если мне нужны деньги. Потом я иду в Холборн немного потанцевать, и, если я кому-то понравлюсь, я веду его к себе домой. Если нет, я иду на Хеймаркет и брожу от одного кафе к другому, от «У Салли» до Карлтона, от «У Барна» до «У Сэма», и, если я никого не нахожу, я иду, если есть настроение, в курительную комнату. Больше всего мне нравится «Гранд Туркиш», но, как правило, ни в одной из таких курительных комнат нельзя найти хороших мужчин. С нами иногда случаются странные вещи: мы можем умереть от чахотки. Но недавно одна моя приятельница в кафе «У Сэма» познакомилась с джентльменом, а вчера утром они поженились в церкви Святого Георгия на Гановер-сквер. У этого господина, я полагаю, куча денег, и он немедленно уехал с ней в Европу. Верно, это необычный случай, но мы часто выходим-таки замуж, и довольно неплохо. А почему бы и нет? Мы милы, мы хорошо одеваемся, мы умеем поговорить и постепенно проникать в сердца мужчин, взывая к их страстям и чувствам».

Это была рассудительная и умная девушка, возможно, более рассудительная и умная, чем обычно бывают девушки ее профессии. Но ее признания достаточно для того, чтобы немедленно рассеять глупое представление у мужчин и женщин, которое давным-давно уже должно было быть опровергнуто, но которое и по сей день не исчезло полностью. Оно состоит в том, что век проститутки короток и проходит быстро, и у нее нет никакого движения вперед, морального или физического; и как только ее бросают, она всегда должна превращаться в распутницу.

Другая женщина рассказала нам, что она была проституткой в течение двух лет; ею она стала от нужды. В целом ей нравился ее образ жизни, она не думала о грешности своего занятия. Бедной девушке нужно как-то жить. Она ни за что не стала бы прислугой, ее занятие гораздо лучше. Когда-то она была горничной одной дамы, но потеряла место из-за того, что не вернулась домой и провела ночь с мужчиной, который соблазнил ее. Впоследствии он покинул ее, и тогда она стала падшей женщиной. Больше всего она любила хорошо одеваться. В среднем раз в неделю она получала новую шляпку, а платья — не так часто. Она любила бывать в казино и обожала Креморнские сады. Она терпеть не могла прогуливаться взад и вперед по Хеймаркету и редко делала это, если только ей не были очень нужны деньги. Холборн ей нравился больше, чем Арджил, там она всегда танцевала.