Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

Рассказ падшей женщины из Вест-Энда столицы

Следующую историю мне рассказала девушка, с которой я познакомился в Хеймаркете, когда искал информацию о проституции в Вест-Энде Лондона. Этот рассказ — обычная история о ничего не подозревающей невинности и добродетели, ставшей жертвой обмана и насилия. Жертва страсти со временем стала искусной любовницей и постепенно спускалась с одной ступени на другую, пока не оказалась вынужденной приставать на улицах к мужчинам, чтобы достать себе средства к существованию. Этой девушке был приблизительно двадцать один год; она была ниже среднего роста и имела очень привлекательную внешность. Она казалась веселой и разумной девушкой и свою печальную историю рассказала с неподдельной искренностью и скромностью.

«Я родилась в Англии, в графстве N, где мой отец занимался экстенсивным земледелием и имел большое количество слуг. У меня есть трое братьев и одна младшая сестра. Меня отправили в школу-интернат в Б., где я получала образование и училась рисованию, музыке и танцам. Во время каникул и раз в квартал я уезжала домой и жила с родителями, где одним из моих главных развлечений была езда верхом на пони по окрестным полям. Иногда я ездила в М., который находился на расстоянии нескольких миль. По таким случаям у нас часто устраивались званые вечера, на которые приезжали дамы и господа, и нас посещали самые лучшие люди в округе. У меня была самая счастливая жизнь, которая только могла быть у девушки.

Когда я однажды проезжала через М., мой пони чего-то испугался и чуть не сбросил меня, но некий молодой человек, оказавшийся поблизости, подъехал и помог мне. Он так и ехал рядом со мной, пока мы не добрались до городской гостиницы, и там оба спешились. Оставив лошадей конюхам, мы немного перекусили. Я достала кошелек, чтобы заплатить за себя, но молодой человек остановил меня и заплатил за обоих. Мы оба сели на лошадей и отправились в сторону моего дома. Когда были уже у дверей дома, я пригласила его войти, и он зашел к нам. Я представила его своим родителям и упомянула об услуге, которую он мне оказал. Его лошадь поставили в нашу конюшню, и он остался у нас на некоторое время, поужинал с нами, а затем возвратился в М. Он был очень богат, жил в Лондоне и приезжал в М. время от времени вместе со своими слугами.

Тогда я училась в школе-интернате в Б. и мне было пятнадцать лет. Через несколько дней я уехала из дома и возвратилась в Б. Мы обменивались письмами в течение почти двенадцати месяцев.

С той минуты, когда он подъехал ко мне в М., он меня сильно заинтересовал, и эта привязанность с перепиской усилилась. Он также, казалось, очень мной увлекся. Иногда он приезжал и навещал меня дома во время моих школьных каникул на протяжении следующих двенадцати месяцев. Однажды в мае — или летом — он приехал к нам в дом в своем экипаже, и мы пригласили его отобедать с нами. Он остался у нас на ночь и спал в комнате одного из моих братьев. Тогда мы обручились и собирались пожениться, как только мне исполнится восемнадцать.

На следующий день он попросил моих родителей разрешить мне покататься в его экипаже. Моя мама согласилась. Она спросила, поедет ли с нами кто-нибудь из наших слуг, но он считал, что это лишнее, так как его кучер и лакей отправлялись с нами. Мы поехали на вокзал города Б. Он оставил свой экипаж на кучера и лакея и настоял, чтобы я поехала с ним в Лондон. Я была очень им увлечена и пусть с неохотой, но согласилась поехать с ним в Лондон.

Сначала он привез меня в гостиницу Симпсона на Стрэнде, где мы пообедали, а затем повез в оперу. Мы зашли поужинать у Скотта в Хеймаркете. Выйдя оттуда, стали прогуливаться по Хеймаркету. Потом он приводил меня в различные кафе, где мы пили вино и закусывали. Около четырех часов утра он вызвал двухколесный экипаж и отвез меня к себе домой; там он силой овладел мной, несмотря на мое сопротивление. Я кричала, но никто из слуг не пришел мне на помощь. Он сказал своим слугам, что я его молодая жена, которую он привез из сельской местности.

Утром я хотела уехать домой, но он не отпускал меня. Сказал, что я должна остаться с ним в Лондоне. Я по-прежнему настаивала на отъезде домой, и он пообещал на мне жениться. Потом он купил мне часы на цепочке, кольца и браслеты и подарил несколько платьев. После этого я жила с ним в его доме, как будто была его женой, и выезжала с ним в его экипаже. Я часто настаивала на том, чтобы мы поженились. Он обещал сделать это, но все откладывал. Как правило, каждый день он выезжал кататься по самым модным улицам, дорогам и паркам Лондона, а по вечерам отвозил меня в «Арджил-Румз» и в казино в Холборне. Я обычно отправлялась туда очень хорошо одетой, и моя молодость привлекала к себе внимание многих. Мы также ходили в модные театры в Вест-Энде и посетили несколько благотворительных балов.

Я часто ездила с ним по Роттен-Роу и по аллеям Гайд-парка. Мы также ездили на побережье, где жили в самых лучших гостиницах.

Так продолжалось два года, затем его поведение в отношении меня изменилось.

Однажды вечером я отправилась с ним в «Эсембли-Румз» в Холборне, где проводился бал-маскарад. Я была одета в костюм сказочной королевы. Мои волосы, уложенные длинными локонами, ниспадали мне на спину.

Он ненадолго оставил меня в зале, где мы ужинали, и ко мне подошел хорошо одетый мужчина. Когда мой возлюбленный вошел, он увидел этого молодого человека, который сидел рядом и разговаривал со мной. Он сказал молодому человеку, что я его жена, и поинтересовался, что все это значит, на что не получил ответа. Затем он спросил, знаю ли я этого молодого человека. Я ответила, что не знаю. Он попросил джентльмена встать — тот встал и извинился за то, что уселся рядом со мной, нарушив тем самым приличия. Когда же этот джентльмен показал моему мужчине свою визитную карточку, которую я не видела, они оба сели и вместе выпили вина.

Выйдя из обеденной залы, мы поссорились из-за этого происшествия. Мы прошлись несколько раз по бальному залу и, наконец, поехали домой.

Когда приехали домой, он снова начал ссориться со мной, избил меня, поставив два синяка под глазами. У меня были синяки и на других частях тела. Я хотела уйти от него в тот вечер, но он не отпустил.

Утром после завтрака мы с ним, как обычно, поехали кататься.

На следующий вечер мы отправились в казино в Холборне. Многие джентльмены пристально глядели на меня, и ему это не понравилось. Чтобы скрыть синяки на лице, мне пришлось надеть густую мальтийскую вуаль.

Джентльмен, который заговорил со мной накануне, подошел и заговорил со мной и моим возлюбленным (мы будем называть его С.); мы вместе выпили вина. Он спросил, почему я не поднимаю вуаль. С. ответил, что я не хочу делать это в таком месте. Джентльмен увидел мои глаза и сказал, что они сегодня не блестят так, как накануне.

С. пришел в негодование и сказал ему, что тот позволяет себе вольности, разговаривая так с его женой. Молодой человек ответил, что такую девушку нельзя не заметить, и добавил, что я слишком молода, чтобы быть его женой, и что ему не следует привозить меня в такое место, если он не хочет, чтобы на меня смотрели. Он сказал С., что ему следует лучше заботиться обо мне, а не привозить сюда.

Хеймаркет в полночь

Когда мы оказались дома, у нас произошла еще одна ссора, и С. сильно ударил меня в бок.

В ту ночь мы не спали в одной постели. Сойдя на следующее утро к завтраку, я почувствовала себя очень плохо; послали за доктором. Врач сказал, что у меня лихорадка, вероятно, вследствие сильного удара или неудачного падения. Я заболела и была прикована к постели в течение трех месяцев. А он каждый вечер уходил, оставляя меня с сиделкой и слугами, и редко возвращался раньше трех-четырех часов утра. Он привык возвращаться домой пьяным. Обычно он входил в мою спальню и спрашивал, не стало ли мне лучше. Потом целовал меня, спускался вниз и ложился спать.

Когда я поправилась, он стал добр ко мне и сказал, что я еще более очаровательна, чем когда-либо. На протяжении трех или четырех месяцев вывозил меня развлекаться, как обычно.

Все тот же джентльмен снова встретил меня однажды вечером в Холборне, когда С. вышел куда-то ненадолго, оставив меня одну. Джентльмен подошел ко мне, пожал мне руку, сказал, что счастлив видеть меня, и пожелал, чтобы мы с ним встретились. Я ответила ему, что не могу. Тем временем С. наблюдал за каждым нашим движением. Джентльмен спросил, замужем ли я, и я ответила утвердительно. Он выразил восхищение моими кольцами. Указав на кольцо с бриллиантом на своем пальце, он спросил, не хочу ли я иметь такое. Я ответила, что не хочу. Он сказал: «Ваши кольца не такие красивые». Я по-прежнему ответила отказом, но он снял со своего пальца кольцо и надел его на мой палец, сказав: «Посмотрите, как хорошо оно выглядит». И добавил: «Оставьте его себе на память; может быть, оно заставит вас подумать обо мне, когда я буду далеко». Он попросил меня ничего не говорить моему мужу.

Тем временем С. следил за мной и подошел, когда молодой человек ушел. Он спросил, что тот мне говорил. Я рассказала ему обо всем, кроме кольца.

Он заметил на моем пальце кольцо и спросил, откуда оно у меня. Сначала я отказалась отвечать. Тогда он сказал, что я ему неверна и, если не скажу, кто дал мне кольцо, он меня бросит. Я призналась, что молодой человек настоял на том, чтобы я его взяла.

Тогда он ринулся за этим джентльменом, но не нашел его. Вернувшись, потребовал, чтобы я поехала домой без него.

Он подвел меня к своему экипажу, посадил в него и ушел. Я поехала домой и сидела в гостиной, пока он не вернулся, а это случилось около трех часов утра. Он снова затеял со мной ссору из-за того, что я ему неверна. Я сказала, что верна ему и нахожусь с ним рядом все время с того момента, когда встаю утром, и до того момента, когда ложусь спать вечером.

Потом я сказала ему, что уеду домой и расскажу обо всем своим близким, и он испугался.

Вскоре после этого он сказал мне, что уезжает из города на неделю, и пожелал, чтобы я оставалась дома. Я не хотела оставаться в доме без единой женщины в нем и захотела поехать с ним. Он сказал, что не может мне этого позволить, так как будет заниматься семейными делами.

Он отсутствовал неделю. Я оставалась дома три ночи, была невеселой и изнывала от скуки, так как не было никого, с кем я могла бы поговорить. Я пошла в свою спальню, помылась, оделась, приказала приготовить экипаж и поехала в Холборн. И кого же я там опять увидела — того самого джентльмена. Он удивился, увидев меня одну, подошел и предложил свою руку.

Я сказала ему, что изнывала от скуки дома в отсутствие С. и вышла, чтобы немного развеяться. Он спросил, может ли проводить меня домой, но я отказалась. Там я оставалась, пока танцы не закончились. Он сел со мной в экипаж, и мы поехали к Салли, где и поужинали, а потом он проводил меня домой. Он попрощался со мной и сказал, что надеется увидеть меня в Холборне еще раз как-нибудь вечером.

А тем временем С. следил за мной и слышал это. Он потребовал объяснений. Я ему рассказала. Он заявил, что этот господин имеет со мной связь. Я ответила, что ничего такого нет. Затем он ударил меня по лицу, встряхнул меня и пригрозил запереть дома. После завтрака он пошел прогуляться, а я отказалась пойти с ним.