Второй шанс для Лили Эванс

Глава 56

Занятия ментальными науками с Септимусом сослужили Элеоноре добрую службу не только во время так расстраивавших ее встреч с Волдемортом. Едва увидев мелькнувшее в окне Хогвартс-экспресса лицо Северуса, ей удалось загнать все страхи глубоко в подсознание и накрепко запереть там.

— У вас очень толковый и не по годам развитый правнук, миссис Принц, — заметил, перехватив ее взгляд, стоявший рядом Реджинальд. — Думаете, он не станет ревновать Эйлин к малышке? Или винить меня в том, что я отнял у него мать? Мы только-только начали сближаться...

— Насколько я знаю Северуса, он умеет превосходно справляться со своими чувствами, — не поворачивая головы, отозвалась миссис Принц, — но я рада, что вас заботит душевное благополучие моего правнука. Вы хороший человек, Реджинальд. Уверена, из вас получится отличный отец — как для Эйприл, так и для Северуса.

Ответ Реджинальда заглушил паровозный гудок. Хогвартс-экспресс затормозил возле платформы девять и три четверти, двери с лязгом распахнулись, и на перрон посыпались соскучившиеся по своим родственникам студенты.

* * *

— Северус, ну что же ты? Подойди ближе, она не кусается! — улыбнулась Эйлин, на руках которой посапывал крепко спеленутый младенец.

Снейп застыл на пороге комнаты. Всю дорогу домой он мысленно готовил себя к этой встрече, а теперь внезапно почувствовал растерянность и... страх. Он вдруг испугался, что не сумеет полюбить эту маленькую девочку.

В своей прошлой (не слишком удачной) жизни он был одинок и бездетен. Младенцы всегда представлялись ему чуть ли не инопланетными существами.

Единственным ребенком, которого он раз или два держал на руках, был Драко Малфой. Северуса — в ту пору уже официального «придворного зельевара» Волдеморта — пригласили к долгожданному наследнику Люциуса, вот уже несколько ночей кряду не дававшему своими воплями спать всему Малфой-мэнору.

Естественно, прежде чем прибегнуть к помощи Снейпа, Нарцисса потребовала вызвать к годовалому Драко семейного целителя. Однако патентованное зелье от боли в режущихся зубках не принесло облегчения ни истошно орущему младенцу, ни его страдавшей от жесточайшей мигрени матери. Пришлось Нарциссе скрепя сердце вверить свое сокровище молодому, но весьма перспективному полукровке, по слухам, снабжавшему Темного Лорда страшными ядами. Впрочем, миссис Малфой выбирать не приходилось. Либо этот мрачный тип найдет средство успокоить Драко, либо мигрени сведут ее с ума!

Общение с отпрыском Люциуса запомнилось Северусу надолго.

* * *

При первичном осмотре побагровевший от крика Драко едва не откусил ему палец своими набухшими и воспаленными деснами.

— Зелье будет горчить, — сообщил Снейп, потирая укушенный палец.

— Нельзя ли немного подсластить его вкус? — поинтересовалась Нарцисса, лежавшая на оттоманке с мокрым полотенцем на лбу.

— Нет, — угрюмо отозвалось «юное дарование в области зельеварения», — если вы, разумеется, хотите, чтобы оно подействовало.

— Боюсь, Драко откажется его проглотить! — миссис Малфой стремительно теряла последнюю надежду на спасение.

— Не откажется! — коротко заверил ее Снейп.

Зря он разбрасывался подобными обещаниями!

Первую порцию зелья Драко благополучно выплюнул ему в лицо. Не отличавшийся ангельским терпением Северус скрипнул зубами, покрепче прижал к себе визжащего как поросенок мальчишку и влил ему в рот вторую порцию зелья, но того практически тут же вырвало.

— Северус, что ты намешал в свое варево? — обеспокоенно осведомился Люциус, но, увидев подернувшиеся болью глаза жены и полный ненависти взгляд Снейпа, поспешно ретировался.

Зелье в Драко удалось влить лишь с четвертой попытки.

Взмокший, измученный, оплеванный Северус какое-то время покружил по комнате с почти сразу же успокоившимся ребенком, а затем осторожно опустил его в кроватку.

— Вы сотворили настоящее чудо! — сдавленно прошептала Нарцисса, боясь разбудить свое спящее сокровище.

— Надеюсь, мои услуги вам больше не понадобятся, — холодно кивнул Снейп.

На его счастье, в последующие несколько лет со всеми болезнями Драко успешно справлялся семейный целитель Малфоев, но тот единственный раз надолго отбил у Северуса желание близко общаться с младенцами.

* * *

— Ну что же ты стоишь, Северус? Подойди поближе. Честное слово, Эйприл не кусается, — повторила Эйлин.

Северус с трудом подавил смех. Он весьма кстати вспомнил, как по вине маленького Драко едва не лишился пальца. Впрочем, его новорожденная сестра ничуть не напоминала того красного от плача годовалого карапуза, которого он тогда так опрометчиво взял на руки. Эйприл показалась Северусу совсем крошечной и походила скорее на туго спеленутую куклу, чем на живого ребенка.

— Смотри, Реджи, она улыбается во сне, — с придыханием произнесла Эйлин.

Эйприл почмокала губами, сморщила носик и приоткрыла мутные, молочно-серые глаза.

— Она проснулась, — констатировал очевидное Северус.

— Должна же она поприветствовать своего старшего брата, — усмехнулся Реджинальд. — Хочешь подержать ее?

Снейп меньше всего на свете хотел этого, но отказывать отчиму было как-то невежливо. Похоже, тот неимоверно гордился столь долгожданным ребенком.

— Да, если можно, — кивнул Северус.

— Тогда присядь.

Снейп опустился на диван, устроился поудобнее, а через минуту ему на колени положили успевшую за это время снова заснуть Эйприл.

— Она недавно поела, поэтому такая спокойная, — сказала Эйлин, точно оправдываясь перед ним.

— Да уж! Не подумай, что твоя сестра — тихоня, — с обожанием глядя на дочь, проворковал Реджинальд. — За последние недели я уже и забыл, что значит выспаться как следует.

— Это потому, дорогой, что ты запрещаешь мне вставать по ночам к малышке! — с притворным осуждением покачала головой Эйлин, совершенно явно довольная подобным положением дел.

— Дай мне насладиться ее обществом, пока она еще маленькая, — откликнулся Реджинальд. — Годы несутся так быстро, а ты и сама прекрасно знаешь, что случится лет этак через десять с половиной. Сначала прилетит сова с письмом, в котором нам сообщат о зачислении нашей Эйприл в Хогвартс. Она отправится в школу и станет приезжать три раза в год на каникулы. Заведет сперва подруг, с которыми ей, разумеется, будет гораздо интереснее, чем с нами, попозже появятся мальчики. А потом — надеюсь, не раньше восемнадцати — она объявит нам: «Мама и папа, я выхожу замуж!»

— Мерлин! — прыснула Эйлин. — О чем ты думаешь?! Она ведь такая кроха!

В эту секунду Эйприл сладко зевнула, состроила обиженную гримаску и тихо захныкала.

— Мам? — Северус с тревогой взглянул на сестру, точно она была готовым вот-вот взорваться котлом, а затем на мать. — Кажется, ей неудобно у меня на руках.

— Давай ее сюда! — моментально пришел на выручку Реджинальд. — Ну, — засюсюкал он, укачивая свое сокровище, — кто тут плачет? Кого надо покачать? — он принялся расхаживать по гостиной, что-то напевая себе под нос.

— Вот-вот, ты поворкуй с Эйприл, а я организую праздничный ужин. Северус наверняка проголодался после дальней дороги.

Эйлин унеслась на кухню, откуда вскоре донеслись такие умопомрачительные запахи, что живот Северуса непроизвольно заурчал. Невзирая на съеденные в Хогвартс-экспрессе сладости, которые они купили у волшебницы, развозившей их по вагонам на тележке, он почувствовал, что действительно ужасно хочет есть.

— Твоя прабабушка тоже обещала прийти к ужину, — выглянула из кухни Эйлин. — Бедняжка сильно сдала в последние пару месяцев. Вероятно, волновалась из-за моей беременности. Да и годы все-таки берут свое. Так что не обращай внимания на ее ворчливость. Она теперь вечно всем недовольна. Остается надеяться, что твой приезд немного улучшит ее настроение. Все-таки именно ты ходишь у нее в любимчиках.

* * *

Элеонора появилась ровно в восемь вечера.

Как мать и предупреждала Северуса, выглядела она действительно неважно. На вокзале, взволнованный долгожданной встречей с прабабушкой, он не заметил ни ссутулившихся плеч, ни чуть более тяжелой, чем обычно, походки.

Это обстоятельство не на шутку встревожило Снейпа. Он практически не сомневался, что состояние Элеоноры напрямую связано с Темным Лордом.

Северус вдруг с ужасом вспомнил, как в первый год после принятия Метки слышал от своих «коллег по цеху» о таинственном зельеваре — настоящем мастере своего дела, служившем Лорду верой и правдой и варившем для него поистине чудовищные яды и пыточные зелья. Однако за несколько лет до совершеннолетия Северуса этот неизвестный и, бесспорно, талантливый волшебник неожиданно исчез. Что с ним сталось — разумеется, никто не знал. Можно было лишь предположить, что умер он не от старости и не в собственной постели.

Так или иначе, именно после этого Темный Лорд с подачи Люциуса Малфоя и обратил внимание на одаренного полукровку, которого профессор Слагхорн выделял из всех своих учеников. Вот тогда-то, на пятом курсе, к Северусу и начали попеременно подкатывать Макнейр с Эйвери, рассказывая о темном и сильном волшебнике, способном стать подлинным лидером магического мира и готовом поделиться со своими адептами поистине запредельными знаниями в области Темных искусств. Это было как раз то, что в ту пору интересовало Снейпа больше всего остального. Он уже давно увлекался Темными искусствами, так неодобряемыми директором Хогвартса Дамблдором, и искал волшебника, который не откажется стать его наставником в этой области магии.

Темный Лорд не только не отказался, а пришел в неподдельный восторг, когда осознал, какой самородок попал ему в руки. Те самые запретные знания посыпались на Северуса как из рога изобилия. Благодаря Волдеморту перед ним внезапно распахнулись двери лучших родовых библиотек, таивших в себе поистине бесценные сокровища. Безродный полукровка Снейп стремительно вознесся до высших кругов магического общества. Малфои, Макнейры, Блэки — все, кто раньше смотрели на него точно на грязь у них под ногами, теперь были вынуждены терпеть его присутствие, а чуть позже и обращаться к нему за помощью. Естественно, глубоко в душе они по-прежнему презирали его, но не решались открыто демонстрировать собственную неприязнь к этому «выскочке из вонючего Коукворта».

Темный Лорд настолько ценил своего придворного зельевара, что даже не позволял Снейпу участвовать в обязательных для всех Пожирателей смерти кровавых набегах на магглов и подлежавших ликвидации волшебников. Снейпу не требовалось доказывать преданность с помощью Авады Кедавры и Круциатуса. Он вносил свою лепту в общее дело иным, гораздо более изощренным способом.

Много лет спустя, уже будучи профессором в Хогвартсе и ведя опасную двойную игру на стороне Светлых сил, Северус все еще просыпался от криков людей, которых свели в могилу изготовленные им зелья. До самой смерти ему не удалось ни избавиться от этих кошмаров, ни перестать ненавидеть себя.