Второй шанс для Лили Эванс

Глава 44

За то недолгое время, что Северус пробыл у Элеоноры, Реджинальд уже успел вернуться из Коукворта вместе с гостьей. Снейп застал Лили и Эйлин в примыкавшей к гостиной столовой за упаковкой подарков для Бакстеров и Принцев.

— Раздевайся и присоединяйся к нам, — сказала Эйлин вошедшему в гостиную прямо в зимней мантии Снейпу.

— Привет, Северус! — помахала ему Лили из-за горы коробок.

— Привет! — улыбнулся Снейп. Он не видел Лили чуть меньше суток, но уже ужасно по ней соскучился.

— Ничего, что мы начали без тебя? У Лили так красиво получается! — Эйлин с восхищением проследила взглядом за движениями волшебной палочки в руке их юной гостьи. Переливавшиеся всеми цветами радуги ленты, которые появлялись из палочки Лили, сами собой обвивались вокруг коробок с подарками и завязывались в причудливые банты.

— Вот это да! — уважительно произнес Северус. — А я и не знал, что ты способна создавать такую красоту!

— Ну надо же мне было хоть в чем-то перещеголять тебя! — рассмеялась Лили. — А вообще-то, завязывать бантики меня научила Мэри. Ее мама — потрясающая рукодельница. Я даже собиралась выбраться к ним после бабушки, чтобы поучиться у нее вязать, а то мои успехи пока только шарфами и ограничиваются.

— Зато какими шарфами! — Снейп повесил на крючок в прихожей зимнюю мантию, продемонстрировав скрывавшийся под ней алый с золотом шарф.

— Какая же ты умница! — похвалила Лили Эйлин. — Я вот, к сожалению, совсем не умею ни вязать, ни вышивать, ни шить, — вздохнула она. — Одно время, еще до рождения Северуса, я пробовала научиться вязать маггловскими спицами — увидела как-то по телевизору программу, в которой рассказывалось, насколько это успокаивающее хобби. Я сэкономила немного денег из отложенных на хозяйственные расходы, купила спицы, самую дешевую шерсть и самоучитель. Честно пыталась несколько месяцев освоить эту науку, но в результате ничего не получилось: я оказалась бездарной ученицей и то пропускала петли, то непостижимым образом запутывала нитки. В конце концов, связав вместо шарфа какое-то немыслимое уродство, я выбросила и спицы, и пряжу.

Она помрачнела, и, взглянув ей в глаза, Северус стал свидетелем совершенно отвратительной сцены: беременная Эйлин стояла, прижимаясь к стене и закрывая руками живот, а Тобиас с перекошенным от злости лицом отвешивал ей одну пощечину за другой.

— А хотите, я вас научу? — несмело произнесла Лили, развеяв непрошеные горестные воспоминания обоих.

— Чему? Вязать или создавать такие потрясающие банты? — грустно улыбнулась Эйлин.

— Для уроков вязания понадобится гораздо больше времени, и, боюсь, нам просто не успеть до вечера, — смутилась Лили, — а вот бантики — это очень легко. Закройте глаза и попробуйте представить себе радугу после сильной грозы.

К удивлению Северуса, Эйлин послушалась.

— А сейчас вообразите самых прекрасных бабочек, каких только вам доводилось когда-либо видеть на картинках.

Лили осторожно взяла Эйлин за запястье и сделала ее рукой с зажатой в ней палочкой волнообразное движение.

— Мерлин, какая прелесть! — восхищенно воскликнула Эйлин, наблюдая за перламутровой лентой, появившейся из ее волшебной палочки.

— А теперь — бабочка, — напомнила Лили голосом строгой учительницы.

— Да, да, конечно!

Еще одно движение — и лента сама собой завязалась в красивый ровный бант на ближайшей к ним коробке.

— У вас замечательно получается! — похвалила свою ученицу Лили.

— Думаю, с остальным я и сама справлюсь! — благодарно улыбнулась та. — Идите наряжать елку. Я не утерпела и заглянула в коробки с игрушками: они просто восхитительны!

* * *

Эйлин оказалась совершенно права.

Открыв первую же коробку с елочными игрушками, доставшимися Реджинальду по наследству от его дальней родственницы, Лили ахнула и принялась извлекать и рассматривать маленькие шедевры из тончайшего цветного стекла.

Тут и в самом деле было на что полюбоваться!

Даже привыкшего к чудесам Северуса поразило все это переливавшееся всеми цветами радуги великолепие.

Чего стоили десятки стеклянных светлячков, которые вылетели из коробки, едва Лили сняла с нее крышку, и сами расселись на ветвях огромной, в потолок, ели, стоявшей в углу гостиной! А шары с крошечными хрустальными копиями средневековых замков с падающим на них снегом? А целая коллекция разноцветных колокольчиков, при любом прикосновении издававших мелодичный звон?

На разбор всех этих сокровищ ушло не меньше двух часов, и еще примерно столько же они с Лили водружали украшения на елку. Северус действовал исключительно с помощью волшебства, а Лили хотела непременно подержать каждую игрушку в руках. Кроме того, она боялась, что, невзирая на отличное владение чарами Левитации, случайно разобьет старинные украшения.

Северус наблюдал, как она осторожно вешала на нижние ветви шары и колокольчики, предоставив ему заняться верхними, куда не могла дотянуться без магии, и вдруг перед его мысленным взором всплыла совсем иная гостиная, гораздо более светлая и просторная. В ней тоже стояла практически такая же ель, а рядом с ней располагался манеж, в котором, с любопытством озираясь по сторонам, сидел маленький черноволосый мальчик.

— Гарри, сейчас папа хлопнет в ладоши, и на елке зажгутся свечи! — воскликнула повзрослевшая лет на десять Лили, доставая малыша из ограничивавшего его передвижения манежа.

В этот момент елка вспыхнула разноцветными огнями, и ребенок, распахнув зеленые глазищи, довольно залопотал, пытаясь дотянуться до игрушек.

— С Рождеством, малыш! — двадцатидвухлетний Северус взял сына у Лили и поднес его поближе к елке. — С твоим первым Рождеством!

— Северус, аккуратнее! — громкий вскрик Лили вырвал Снейпа из грез. Гостиная в его будущем доме — в том самом, который он так мечтал построить после уничтожения своего главного врага — развеялась как дым. — Смотри, он разбился, — сокрушенно сказала Лили, указывая на сверкающие в мерцающем свете волшебных светлячков осколки, бывшие совсем недавно прозрачным шаром с хрустальным замком внутри.

— Думаю, нам удастся его починить, — хитро прищурился Снейп. — Волшебнице, умеющей вязать потрясающие шарфы и создавать такие красивые банты, уж точно будет подвластно заклинание Репаро. Давай вместе, — он вскинул волшебную палочку, — на счет «три»!

Они одновременно взмахнули палочками. Стеклянное крошево у подножия елки взмыло в воздух и принялось медленно кружиться, постепенно обретая прежние формы, пока не превратилось в прозрачный шарик, в котором снег засыпал островерхие башенки крошечного замка.

— Видишь, никакой катастрофы не произошло! — улыбнулся Северус.

— Это потому, что мы — у тебя дома, а здесь никто не накажет нас за применение волшебства вне стен школы, — вздохнула Лили. — Не представляешь, как сложно обходиться совсем без магии! Просто настоящее наказание. Я даже убираю свою палочку на дно сундука, ведь рука постоянно так и тянется к ней. Вчера, когда мы с Туньей наряжали елку, она тоже случайно уронила одну из своих самых любимых игрушек. Если бы не запрет, я бы без проблем починила ее, а так пришлось лишь замести осколки и выбросить их. Тунья ужасно расстроилась, тем более что я рассказывала ей о заклинании Репаро. На мой взгляд, это довольно жестоко: сначала показать человеку потрясающие возможности магии, а потом не позволять ею пользоваться.

— Ну... — замялся Северус, — так происходит не со всеми студентами, а только с магглорожденными, — нехотя признался он. — В домах волшебников практически нереально отделить колдовство взрослых от колдовства детей.

— Вот же мерзкие ханжи эти министерские! — искренне возмутилась Лили. — Кстати, — она вдруг сосредоточенно о чем-то задумалась, а затем спросила: — А как тебе удается обходить этот запрет, когда ты аппарируешь ко мне без сопровождения прабабушки?

Теперь настала очередь Северуса погрузиться в размышления. Лили была совершенно права. Он напрочь забыл об этом, но несовершеннолетним волшебникам и в самом деле не разрешалось применять магию, да еще в городке, населенном одними магглами.

«Неужели в Министерстве каким-то непостижимым образом не могут отследить мои действия? — пронеслось у него в голове. — Похоже, артефактам, осуществляющим надзор над несовершеннолетними, не по зубам такой крепкий орешек, как вернувшийся из-за Грани и втиснутый в собственное детское тело взрослый маг. Судя по всему, это действительно так! Ай да Лили!»

— Ты сегодня ужасно рассеянный! — Лили перехватила стремительно приближавшийся к полу шарик.

— Прости, Лилс, — отозвался Северус, водружая свою очередную несостоявшуюся жертву на елку, — плохо спал ночью. Еще не привык к этому дому. А что касается Министерства... У меня есть одно объяснение, но не уверен, что оно правильное. Кроме того, — он замялся, — пообещай, что пока никому об этом не расскажешь... — Лили с готовностью закивала. — Два года назад прабабушка сделала меня главой рода в обход моего деда. Это очень большая честь, но и огромная ответственность перед семьей Принц и Магией... Думаю, что именно поэтому я как бы на особом счету в Министерстве, ведь подобных случаев там — раз-два и обчелся.

— Глава рода? — удивленно уставилась на него Лили. — Это что-то вроде наследного принца?

— В общем... да, — совершенно смутился Северус. — Кстати, и фамилия у нас подходящая. Принцы — только без короны, — попробовал отшутиться он. — Но помни, что ты обещала никому об этом не говорить! — он вскинул на Лили обеспокоенный взгляд.

— Конечно, не скажу! — она повесила на ветку еще один шарик. — Я лишь надеюсь, что Ваше Высочество не станет слишком сильно задирать нос перед своей маггловской подружкой. Ведь ты не станешь? Правда?

— О чем ты говоришь, Лилс?! — Северус даже немного обиделся. — Гоблины ввели меня в род и подтвердили мой статус наследника уже два года назад. Признайся, ты хотя бы раз заметила, что я загордился?

— Не сердись, — примирительно улыбнулась Лили, — я сморозила глупость. Ты замечательно хранил свой секрет. Я бы ни о чем таком и не догадалась, если бы ты сам мне не рассказал. Просто... — она покраснела и потупилась, — я вдруг подумала, что твоя прабабушка может возражать против нашей с тобой дружбы. Девчонки со Слизерина несколько раз дразнили меня «грязнокровкой» и насмехались, что, когда мы вырастем, на мне не женится ни один нормальный волшебник.

Горячая волна гнева окатила Северуса с головой. Волшебная палочка задрожала в его руке, и он был вынужден поспешно отлевитировать очередной шарик, близкий к тому, чтобы взорваться под напором его магии, обратно в коробку. Грязнокровка! Самый оскорбительный эпитет в волшебном мире. Брошенное им в порыве бешенства и бессилия слово, из-за которого они с Лили расстались в иной, плачевно закончившейся для них обоих реальности. Он надеялся, что в этой действительности Лили как можно дольше не услышит этого мерзкого прозвища, но, к сожалению, «добрые люди» нашлись и без него.

— Значит так, — медленно произнес он, стараясь не напугать Лили своими грозившими выйти из-под контроля эмоциями, — во-первых, ты покажешь мне, кто именно обозвал тебя «грязнокровкой», и я лично побеседую с ними. Не волнуйся, — он жестом остановил начавшую было протестовать Лили, — я не собираюсь бить девчонок, даже если это — напыщенные чистокровные идиотки со Слизерина. Во-вторых, то, что ты из магглов, не делает тебя волшебницей низшего сорта. Ты замечательно колдуешь, это — чистая правда, а те дуры просто тебе завидуют, потому что сами — настоящие ничтожества, хоть и с хорошей родословной. И в-третьих... — он секунду помолчал, чтобы не сказать лишнего (пока, во всяком случае, лишнего), — я никому не позволю запретить мне дружить с тобой. Ни маме, ни прабабушке, ни гоблинам, ни самому Мерлину! Так что перестань расстраиваться и переживать по пустякам. Договорились? — Северус подошел к Лили и взял ее руку в свои. — Ты — моя лучшая подруга, — повторил он, глядя в ее наполненные слезами глаза, — и никакие статусы в мире на это не повлияют. Пожалуйста, не плачь, а то я могу изменить своим принципам в отношении тех слизеринок, — он наколдовал из воздуха платок и подал Лили, которая все еще шмыгала носом. — Давай закончим наряжать елку, а то мама скоро позовет нас обедать, а мы еще не выяснили, что лежит вон в той дальней коробке.