Второй шанс для Лили Эванс

Глава 212

Утром, за завтраком Питеру на глаза попался свежий выпуск «Ежедневного пророка».

«Кто из «Священных 28» связан с Тем, кого нельзя называть?» — гласил кричащий заголовок. Петтигрю бегло просмотрел статью, акцентируясь в основном не на ее содержании, а на фамилиях аристократов, подозреваемых в связях с Темным Лордом. Выбор Питера пал на Родольфуса Лестрейнджа, совсем недавно ставшего главой рода после скоропостижной смерти его отца от осложнений, вызванных Драконьей оспой.

Поблагодарив мать за вкусный завтрак, Питер отправился в свою комнату, где с большим трудом после многочисленных исправлений и зачеркиваний сочинил короткую, но довольно емкую записку:

«Довожу до сведения уважаемого мистера Лестрейнджа, что у меня есть информация, способная весьма заинтересовать Темного Лорда. Она касается пророчества, сделанного на днях Сибиллой Трелони. Суть пророчества я изложу Темному Лорду лично. Доброжелатель».

Несколько минут Питер рассматривал записку, способную навлечь огромные неприятности на голову человека, в сущности, не сделавшего ему ничего плохого. Более того, именно Северус Снейп потребовал от остальных Мушкетеров, как они себя именовали, прекратить цепляться к Петтигрю и взять его в свою компанию. Если бы не Снейп, Питер, скорее всего, так и остался бы вечным изгоем на собственном факультете, где он и так частенько чувствовал себя не в своей тарелке. Эх, а ведь распределяющая шляпа предложила ему отправиться на Пуффендуй. Но, поскольку об этом факультете ходили слухи, что на нем учатся только неудачники, Питер отверг ее предложение и попал к смельчакам и правдолюбцам, не будучи ни тем, ни другим.

«Слизерин! Вот какой факультет подошел бы мне больше всего! — подумал Питер. — Там принято поступать согласно собственной выгоде, а не по велению совести».

Он взял записку и решительно примотал ее к лапе совы.

— Отдашь лично мистеру Родольфусу Лестрейнджу. Непременно дождись ответа, — напутствовал он птицу прежде, чем выпустить ее в окно.

«Если бы я руководствовался лишь совестью, то у меня не было бы ни единого шанса убрать Снейпа с дороги и добиться расположения Лили, — продолжил мысленный монолог Питер. — Она еще меня благодарить будет! Снейп — темный волшебник. Он сам рассказывал об этом на занятиях ЗОТИ, а Лили — светлая. Им все равно не ужиться вместе. Так что, можно сказать, я делаю для нее доброе дело».

Постепенно Питеру удалось целиком и полностью заглушить собственную совесть, убедив себя, что действует исключительно для блага Лили. Теперь оставалось только дождаться ответа. Если, конечно, мистер Лестрейндж вообще соизволит показать записку Темному Лорду, а не выкинет, как недостойную внимания.

* * *

Ближе к вечеру, когда надежды Питера на ответ практически улетучились, в окно влетела его сова.

— У тебя есть для меня записка? — спросил Петтигрю, почти уверившись за время томительного ожидания, что Лестрейндж проигнорирует его послание.

Сова многозначительно протянула лапу с примотанным к ней обрывком пергамента.

«Темный Лорд ждет вас завтра утром, — значилось в ней. — Встретимся в Уилтшире». Далее шли координаты аппарации.

Легко сказать, встретимся в Уилтшире! А если Питер не умел аппарировать? Не мог же он попросить мать о том, чтобы доставила на место встречи. Это могло бы показаться ей подозрительным.

«Вам придется открыть для меня камин, — написал Питер, проклиная все на свете, а больше всего — собственное неумение перемещаться в подпространстве. — Я не силен в аппарации».

«Вот сейчас они решат, что со мной не стоит иметь дела и просто проигнорируют мое послание», — с тоской подумал он, глядя вслед улетающей сове, опасаясь, что ответа не будет.

Однако, ему ответили.

«Я открою вам камин в девять тридцать», — гласила короткая записка.

* * *

Сказать, что Питер нервничал перед предстоящей встречей с самим Темным Лордом, значило не сказать ничего. Он несколько раз подряд отрепетировал то, что собирался сообщить величайшему темному волшебнику современности, а потом снова повторил выученный назубок текст.

Он так переволновался, что даже отказался от ужина, что было для него совсем не свойственно.

— Ты не болен? — всполошилась миссис Петтигрю.

— Нет, мам, все в порядке, — как можно более убедительно отозвался Питер. С матери сталось бы потащить его утром в больницу Святого Мунго, а это противоречило всем планам Питера. — Я просто переел за обедом.

Миссис Петтигрю подошла к сыну и пощупала ему лоб.

— Холодный, — констатировала она. — Завтра утром я собиралась к миссис Грин, но, если ты плохо себя чувствуешь, я пошлю ей сову и отменю встречу.

— Ни в коем случае! — затряс головой Питер. Визит матери к миссис Грин, обычно растягивавшийся на полдня, идеально подходил для того, чтобы успеть посетить Лестрейндж-холл и вернуться назад, не вызвав подозрений.

— Давай посмотрим, как будет утром, — примирительно предложила миссис Петтигрю. — Мы с миссис Грин можем встретиться в любой другой день.

* * *

Ночь Питер, вполне естественно, провел без сна. Оказалось, что предавать друзей вовсе не так просто, как он себе представлял. Тем не менее к утру решимость Питера откровенно побеседовать с Темным Лордом только окрепла. В конце концов, иного пути избавиться от Снейпа у него попросту не имелось, а без этого о том, чтобы завоевать сердце Лили — пусть и не самым честным и законным способом, — можно было и вовсе не мечтать.

Утром, поглядев на себя в зеркало, Питер решил, что с таким лицом — бледным, с темными кругами под глазами — к завтраку лучше не спускаться. Хорошо, что благодаря Снейпу он неплохо научился пользоваться Чарами иллюзии. Пару взмахов волшебной палочкой — и его внешность приобрела совершенно нормальный вид отлично выспавшегося человека.

— Рада, что ты хорошо себя чувствуешь, — улыбнулась мать, накладывая ему добавку яичницы с беконом.

Питеру пришлось имитировать зверский аппетит, хотя есть ему не хотелось вовсе.

— Да, все просто отлично! — поддакнул он.

— Чем займешься в мое отсутствие?

— Наверное, почитаю, — почесал в затылке Питер. — Северус дал очень интересную книгу по Защите от темных искусств.

— Я рада, что у тебя есть друзья, — миссис Петтигрю потрепала сына по волосам. — Я вернусь к обеду.

«Надеюсь, что я тоже», — мысленно отозвался Питер.

* * *

В четверть десятого Питер отправился в ванную комнату, изменил внешность с помощью Чар иллюзии и надел мантию с капюшоном, полностью скрывающим его лицо. Подождав еще несколько томительных минут, он забрался в камин, бросил себе под ноги горсть летучего пороха и громко и отчетливо произнес:

— Лестрейндж-холл.

Спустя несколько не самых приятных мгновений, когда мимо Петтигрю с бешеной скоростью пролетали чужие гостиные, он очутился в таком огромном камине, что в нем мог бы свободно выпрямиться во весь рост даже очень высокий человек. Питер перешагнул каминную решетку и едва не столкнулся нос к носу с черноволосым волшебником весьма интересной наружности, лицо которого довольно часто мелькало на страницах «Ежедневного пророка».

— Доброе утро, мистер Лестрейндж, — поздоровался Петтигрю, стараясь, чтобы голос звучал как можно глуше.

— Доброе! — Лестрейндж свысока поглядел на гостя. — Может, снимете капюшон?

— Предпочитаю остаться инкогнито! — дивясь собственной смелости отозвался Питер.

— Как угодно, — пожал плечами Лестрейндж. — Вашу палочку, — добавил он тоном, не терпящим возражений.

Питер покорно протянул ему свою волшебнул палочку. Собственно, ничего иного он и не ожидал.

— Простая предосторожность, надеюсь, вы понимаете. Вы получите ее обратно перед тем, как отправитесь домой.

— Да, конечно, — кивнул Питер, отлично осознавая, что от страха сейчас в любом случае не сумел бы сотворить ни единого путного заклинания.

— Отлично, — сказал Лестрейндж, пряча палочку гостя в карман. — Пойдемте. Вас уже ждут.

Они прошли через анфиладу изысканно обставленных, но совершенно безлюдных комнат. Поднялись по мраморной лестнице, прошли по длинному коридору, провожаемые взглядами предков Лестрейнджа, взиравших на них с развешанных по стенам портретов, и очутились перед дверью с массивной, отполированной до блеска ручкой.

— Вам сюда, — Лестрейндж открыл перед Питером дверь. — Он здесь, мой Лорд, — объявил он так, словно являлся церемониймейстером на балу.

— Пусть войдет! Один!

От этих простых слов, произнесенных холодным, бесстрастным голосом, по коже Питера побежали мурашки. Он уже жалел, что решился на эту авантюру. Ему захотелось развернуться и броситься вон отсюда. Впрочем, вряд ли бы ему дали уйти. На негнущихся ногах он приблизился к креслу, в котором спиной к нему сидел человек.

— Ваше имя? — поинтересовался Риддл.

— Я… я… — залепетал Питер. Отрепетированная речь напрочь вылетела у него из головы. — Я хотел бы… Не раскрывать инкогнито… — выпалил он наконец.

— Желаете сохранить анонимность? — с усмешкой в голосе переспросил Волдеморт.

— Да, — выдохнул Питер. — Мой Лорд, — добавил он поспешно.

— Я уважаю ваше решение. Подойдите.

Питер осторожно обогнул кресло и встал напротив Волдеморта, стараясь не слишком пялиться на его лицо, словно нарисованное грубыми мазками художника. Риддл дал гостю несколько минут, чтобы проникнуться еще большим страхом, которое его внешность вызывала у всякого непосвященного, а затем обронил:

— Вы хотели говорить со мной. Я весь внимание.