Второй шанс для Лили Эванс

Глава 22

Оставшиеся до трансформации пятьдесят две минуты тянулись неимоверно долго. Северус пробовал занять Люпина беседой, но тот был настолько взвинчен, что реагировал на реплики друга лишь односложными «угу» и «ага».

В конце концов он поднял на Снейпа совершенно измученный взгляд и жалобно попросил:

— Ты не мог бы немного помолчать? Я все равно от страха не понимаю ни единого слова из того, о чем ты говоришь.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Примерно минут через двадцать, показавшихся мальчикам вечностью, Ремус передернулся, скинул мантию и с дрожью в голосе сказал:

— Пора...

Его затрясло как в лихорадке, а затем лицо его стало меняться, превращаясь в гротескное подобие звериной морды с торчащими ушами, поросшими жестким черным волосом, желтыми глазами и пастью, полной острых как бритва зубов. Тело Люпина вытянулось. Он словно враз вырос не меньше чем на три фута (1) и теперь грозно возвышался над замершим от ужаса Северусом. Руки и ноги, имевшие весьма отдаленное сходство с человеческими, покрылись черной шерстью, а пальцы украсились длинными когтями. Трансформация происходила в абсолютной тишине. С начала и до самого ее завершения Люпин не издал ни звука, и Снейп надеялся, что это являлось хорошим знаком: если бы Ремус страдал от боли, он бы наверняка оповестил об этом громким воем.

Спустя несколько минут все закончилось. Вместо школьного товарища перед Северусом стояло на задних лапах кошмарное волкоподобное чудовище.

— Ремус, все в порядке, — голос с огромным трудом повиновался Снейпу. — Зелье, кажется, действует...

Северус собрался с духом, взглянул в желтые глаза Люпина и осторожно прощупал его сознание. Внутри жуткого монстра несомненно присутствовал человек! Волна неимоверного облегчения окатила Северуса с головы до ног.

— Слава Мерлину! — он привалился спиной к стене, а потом сполз по ней, так как почувствовал, что у него буквально подгибаются коленки.

Люпин тем временем опустился на все четыре конечности, подошел к сидевшему на полу Снейпу и... лизнул его в щеку горячим шершавым языком.

— Давай только в благодарность за зелье ты не будешь меня целовать, — усмехнулся Снейп.

Он протянул руку и почесал оборотня за ухом. Тот заурчал от удовольствия, точно огромный кот, лег рядом и положил уродливую голову Снейпу на колени.

— Если ты думаешь, что я стану всю ночь чесать тебя за ухом, ты ошибаешься, — строго сказал Снейп. — Завтра у нас, между прочим, уроки. Так что нам обоим не помешает как следует выспаться.

Люпин ткнулся носом ему в ладонь.

— Ты гнусный вымогатель, вот ты кто! — с притворным недовольством пробурчал Северус. Но, честно признаться, он был по-настоящему счастлив, что зелье подействовало и теперь его другу не придется страдать каждое полнолуние.

В конце концов нервное напряжение сделало свое дело. Так и не убрав своей руки с головы Люпина, Снейп задремал, а уже вскоре ему вторил раскатистый храп молодого оборотня.

* * *

— Сев, Северус...

Кто-то весьма бесцеремонно тряс Снейпа за плечо. Первым побуждением было как следует пнуть наглеца, жестоко выдернувшего его из самого прекрасного в мире сна и помешавшего ему, взрослому и, по всей видимости, уже победившему Волдеморта, беспечно играть в снежки с Лили и маленьким Гарри. Впрочем, он почти сразу вспомнил, где и с кем находился сейчас, и моментально открыл глаза. Рядом с ним, уже полностью одетый, стоял улыбавшийся во весь рот Люпин.

— Накинь мантию-невидимку, соня! — Ремус уже совал в руки Северуса сверток из мягкой, струящейся под пальцами ткани. — Скоро придет мадам Помфри.

Снейп мгновенно вскочил на ноги и облачился в мантию, надежно укрывшую его от посторонних взглядов.

— Как прошла обратная трансформация? — деловым тоном поинтересовался он.

— Легче легкого! Я практически ее не почувствовал. Вы с бабушкой сотворили настоящее чудо! Передай ей, пожалуйста... — у Ремуса задрожал голос, а по щеке скользнула слезинка, — я очень-очень ей благодарен. И тебе, разумеется, тоже. Ведь если бы ты не набрался смелости и не признался ей... — Люпин шмыгнул носом, а Северус на миг представил себе на месте этого плачущего от счастья мальчишки огромного чудовищного монстра.

— Не надо, Ремус, не плачь! — сказал он, расчувствовавшись. — Весь этот кошмар закончился для тебя раз и навсегда.

Снаружи послышались шаги.

— Тш-ш-ш, — Люпин приложил палец к губам, — это мадам Помфри.

Через пару минут раздалось негромкое:

— Алохомора! — и дверь распахнулась.

— Доброе утро, мистер Люпин. Как прошла ночь? — участливо спросила школьная медсестра.

— Кажется, намного лучше обычного, — с наигранным изумлением ответил Ремус, оглядывая собственные руки, на которых не появилось ни единой свежей царапины.

— Вы действительно неплохо выглядите, — подтвердила волшебница, пристально всмотревшись в его лицо. — Возможно, это был лишь вопрос привыкания, и теперь ваши трансформации будут не столь болезненны. По крайней мере, я искренне на это надеюсь.

* * *

— Думаешь, Лили готова услышать правду обо мне?

— А ты считаешь, что она попросту не обратит внимания на отсутствие нас всех четверых?! — Снейп покосился на расхаживавшую между рядами столов мадам Пинс. — Джеймса и Сириуса теперь уже не остановить. Эти упрямцы во что бы то ни стало вознамерились составить нам компанию в ближайшее полнолуние, а оно, кстати, через две недели. Чувствую, на этот раз нам с тобой не удастся хорошенько выспаться в Визжащей хижине.

— Хватит шептаться, молодые люди! — строго цыкнула на них библиотекарь. — Вы всем мешаете.

— Простите, мадам, мы уже уходим, — Снейп сгреб со стола несколько книг по трансфигурации (предмету, который давался ему чуть хуже остальных) и знаком показал Люпину следовать за ним.

В коридоре он окружил себя и Ремуса чарами Конфиденциальности, и они продолжили спорить о том, стоит ли признаваться Лили, что один из ее друзей — оборотень.

— Я уверен, что она испугается и прекратит со мной общаться, — сокрушенно вздохнул Люпин. — Девочки ведь боятся чудовищ, а я и есть самое настоящее чудовище.

— Не в курсе, как там было раньше, а сейчас ты — весьма миролюбивый монстр, да и Лили — не из пугливых. Я знаю ее куда лучше, чем ты. Если ей все объяснить — а уж я постараюсь изо всех сил сделать это — она не станет шарахаться от тебя, вот увидишь. Кроме того, я не думаю, что правильнее будет и дальше врать ей. Она жутко умная девчонка и вскоре и сама обо всем догадается. И вот тогда нам не избежать скандала. Не переживай, в ближайшие дни я сам с ней поговорю.

* * *

В перерыве между занятиями все ученики гурьбой высыпали на школьный двор. Стояла довольно теплая для середины марта погода, и студенты с азартом гонялись друг за другом и кидались снежками из остатков таявшего буквально на глазах снега.

В то время как Блэк, Поттер и Люпин затеяли веселую возню, Северус предложил Лили прогуляться в направлении Черного озера. Ремус с тревогой посмотрел вслед удаляющейся парочке, но предпочел не афишировать, что происходит нечто важное, касающееся лично его.

— Ну и что такого ты хотел мне сообщить? — повернулась к Северусу Лили. — Кроме очевидного факта: мазь прекрасно действует на новые шрамы Ремуса и почти не помогает сводить старые. Впрочем, мне показалось или в этот раз он вернулся из дома вообще не исцарапанный? Люпины наконец расстались со своим бешеным книзлом?

— Давай присядем, — вместо ответа сказал Снейп.

Они опустились на поваленное бурей большое дерево возле кромки озера, все еще затянутого тонкой корочкой льда. Лили зябко повела плечами, и Северус окутал их Согревающими чарами.

— На самом деле, — смущенно произнес он, — у Люпинов нет никакого книзла. И, насколько мне известно, никогда не было. И мама Ремуса абсолютно здорова.

— А кого тогда он ездит навещать каждый месяц? — искренне удивилась Лили.

— Никого. Он остается в замке, просто... — Северус замялся, подбирая слова, — ему приходится проводить одну ночь вдалеке от прочих студентов...

— Бог мой, Северус, не тяни ты кота за хвост! Объясни нормально, что происходит с Люпином и откуда у него эти жуткие шрамы, раз книзл его мамы, как ты утверждаешь, совершенно ни при чем.

— Воображаемый книзл, — попробовал разрядить обстановку Снейп. Он внезапно ужасно разволновался. А вдруг Лили действительно воспримет информацию о сущности Ремуса именно так, как сделала бы на ее месте любая другая девчонка? А вдруг через несколько минут их замечательной дружбе придет конец, и она не пожелает больше водить компанию ни с оборотнем, ни с покрывающими его приятелями? — В общем... — он набрал полную грудь воздуха и единым духом выпалил: — В раннем детстве с Люпином случилось несчастье. Его заразили ликантропией...

Северус намеренно использовал научный, наверняка неизвестный Лили термин, рассудив, что ей будет не так страшно, если не называть вещи своими именами. Но он, разумеется, недооценил невероятной начитанности подруги и слишком поздно вспомнил, что видел, как она брала в библиотеке книгу о темных существах.

— Ты хочешь сказать, Ремус — оборотень? — побледнела Лили.

— Да... К сожалению, — кивнул Снейп. — Каждое полнолуние мадам Помфри отводит его в Визжащую хижину и запирает там одного. А всем говорят, что он навещает больную мать.

— Но как же... — растерялась Лили, — я читала, что оборотни очень опасны для людей... В ночь своего обращения они не контролируют себя и могут напасть даже на лучшего друга, — она практически дословно процитировала фразу из учебника ЗОТИ за третий курс.

— К счастью, это не так, — поспешил успокоить ее Северус, — точнее... с прошлого месяца УЖЕ не так. Моя прабабушка сварила для Ремуса новое жутко сложное зелье. Ей не сразу удалось получить на него патент, но три недели назад она прислала мне Волчье противоядие. Люпин выпил его перед трансформацией и во время своего превращения стал совсем безобидным. Я лично это проверил...

Лили всхлипнула и быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Бедный Ремус, — глухо произнесла она, — я представляю, как ему страшно оставаться одному, когда с ним происходят такие ужасные вещи. Значит, это он сам себя так ранил?

— Да, — подтвердил Северус, — но больше подобного не повторится. Кроме того, он теперь не одинок. У него есть мы. Я, Сириус, Джеймс и, надеюсь, ты тоже... — он с мольбой посмотрел на подругу.

— Куда же я от вас денусь?! — ответила та сквозь слезы.

* * *

Новая партия Волчьего противоядия прибыла ровно за неделю до двадцать девятого марта. На этот раз Люпин уже не так мучился во время приема зелья и даже с некоторым нетерпением ожидал полнолуния.

— Знаешь, раньше я на целую ночь выпадал из реальности. Не помнил: где я, что со мной. С первой минуты трансформации все будто погружалось в туман. Я лишь ощущал непрерывную боль: сначала от превращения, когда у тебя словно выкручивает каждую косточку и каждый сустав, а затем когда бесновался и ранил сам себя. К раннему утру я обычно впадал в беспамятство и так и лежал до рассвета: голый, весь покрытый запекшейся кровью. Только представь себе, каким находила меня мадам Помфри... Мне кажется, если бы не ты, я бы не выдержал и просто сошел с ума... А в прошлый раз... Я даже не почувствовал, как перекинулся, и все это время у меня оставалось совершенно ясное, человеческое сознание. Наверное, Джеймса и Сириуса постигнет ужасное разочарование. Они-то воображают, что встретятся с диким и необузданным чудовищем, а вместо него... Кстати, как я выгляжу после трансформации? Я ведь никогда не видел своего отражения. Родители вообще поснимали все зеркала в доме. Наверное, опасались, что я вырвусь из комнаты, где меня запирали в полнолуние, разобью их и порежусь осколками.