Второй шанс для Лили Эванс

Глава 16

Близилось Рождество, а с ним — и отбытие на каникулы домой.

Честно говоря, Северус немного нервничал, какой прием будет ему оказан. Несмотря на то, что письма от матери и прабабушки приходили несколько раз в месяц, а посылки со всякими вкусностями «от Присси» — и того чаще, тон посланий по-прежнему оставался прохладным. Обе женщины, которых он так любил, явно не могли смириться с его странным выбором факультета и не собирались так быстро прощать Северусу его своеволия.

Все это, разумеется, было совершенным пустяком по сравнению с полным отсутствием почты у того же Блэка. Тот старался не показывать своего разочарования и во всеуслышание заявлял, что ему, в сущности, безразлично мнение свихнувшихся на чистоте крови предков. Но как-то на Сириуса, вернувшегося после очередной отработки у Филча (Снейп уже и не помнил, что Блэк натворил в тот раз), накатил приступ откровенности.

— Я не хочу ехать домой, — признался он Северусу. — Не желаю видеть брезгливое выражение на лице матери, точно я — грязь у нее под ногами. Не желаю выслушивать гневные отповеди отца и подтрунивания Рега! Это будет очень несчастливое Рождество, — он опустился в кресло и откинул голову на вытертую алую подушку.

— Я бы пригласил тебя к себе, — сочувствующим тоном сказал Снейп, — но, боюсь, мне тоже предстоят разборки с предками. С мамой я без проблем договорюсь, но прабабушка крайне неодобрительно отнеслась к тому, что я выбрал Гриффиндор.

— Что значит «выбрал»? — удивленно уставился на него Блэк. — Шляпа разве не сама определяет, где тебе учиться? Нет, я, конечно, ужасно не хотел идти на Слизерин, но Шляпа даже ничего не спросила, а сразу выкрикнула название факультета. Я вообще никогда не слышал, чтобы она беседовала с первокурсниками.

— Может, в моем случае произошел какой-то сбой, — пожал плечами Снейп. — Она объявила, что я в равной степени подхожу для обоих факультетов. И я... просто попросил ее. И все.

— Это я сбил тебя с толку! — огорченно вздохнул Блэк. — Если бы не наши разговоры в поезде, учился бы ты сейчас где положено, а твои родные были бы тобой довольны. Все-таки мать, наверное, права — я сею хаос и разрушение.

Тридцативосьмилетний Снейп, несомненно, полностью согласился бы с этим утверждением, но одиннадцатилетний подросток, тело которого он теперь занимал, мыслил совершенно по-иному.

— Ничего подобного! — искренне возмутился юный Северус, похлопав товарища по руке. — Они не имеют права решать за нас. Это, в конце концов, наша жизнь! А предки пошумят и смирятся.

— Ты не знаешь мою драгоценную матушку... — начисто расстроился Сириус. — Она уже заявила, что никогда меня не простит, а отец, который во всем ей потакает, намекнул, что я стану изгоем в нашем роду. Ну и ладно! — Блэк со злостью стукнул кулаком по подлокотнику кресла, выбив из него небольшое облачко пыли. — В самом крайнем случае останусь на каникулы в школе, а на Пасху поеду к Джеймсу. Или к тебе, если твоя прабабушка прекратит на тебя злиться.

* * *

— Ты сможешь аппарировать к нам на Новый год? — спросила Лили, воспользовавшись тем, что Джеймс, Ремус и Сириус вышли из купе, чтобы накупить всем сладостей. Свои незаурядные умения Северус предпочитал пока не афишировать. Из всех друзей о его сверхспособностях знала только одна Лили. — Или твоя прабабушка тебя не отпустит? Она наверняка сердится и думает, что это из-за меня ты пошел на Гриффиндор. Хотя это ведь Шляпа так решила...

Снейп улыбнулся. Удивительно, но за прошедшую неделю это был второй разговор на подобную тему. С самого начала учебы их так загружали уроками, что на праздную болтовню времени почти не оставалось. Все свободные часы они просиживали в библиотеке или в гостиной Гриффиндора за домашними работами. Северус ужасно уставал: он старался помочь друзьям, но делал это таким образом, чтобы ненароком не обнаружить своих колоссальных знаний практически во всех областях магических наук. Привычная для бывшего шпиона необходимость вести двойную игру выматывала его и приводила в скверное расположение духа. Несмотря на то, что Северус впервые был окружен друзьями, иногда он жаждал побыть в одиночестве и снова ощутить себя взрослым волшебником.

— Нет, Лили, — повторил он свое признание, — это вовсе не Шляпа отправила меня в Гриффиндор. Я сам ее попросил. Я не хотел разлучаться с тобой.

— Значит, у твоей прабабушки действительно есть повод сердиться на меня, — искренне расстроилась Лили.

— Ну что ты, Лилс! — опять улыбнулся Северус. — Я очень рад, что Шляпа все же исполнила мою просьбу. Представляешь, как бы я скучал по тебе на Слизерине? Кроме того, там нет ни одного полукровки. Да меня с потрохами съели бы!

— Я никому не позволю тебя съесть! — она шутливо стукнула его пальцем по носу. — Иначе кто будет помогать мне с домашними заданиями?

— Я так и знал, что нужен тебе только в качестве дешевой рабочей силы, — притворно обиделся Снейп. — Запомни: бабушка не сможет запретить мне видеть тебя. И никто не сможет. Так что ответ на твой вопрос: да, я навещу тебя на Новый год.

— Вот и прекрасно! — просияла Лили, и Северус невольно залюбовался своей подругой.

Иногда, глядя на Лили, он боялся, что детская влюбленность уступит место таящимся глубоко в нем взрослым, гораздо более зрелым чувствам. Он страшился внезапно обнаружить, что по-настоящему желает эту солнечную девочку. К великой радости Снейпа, его разум и тело словно бы существовали в разных временных поясах. Тридцативосьмилетний мужчина, запертый в его черепной коробке, никак не влиял на реакции одиннадцатилетнего мальчишки. Ему было неимоверно хорошо рядом с Лили, она, несомненно, делала его счастливее, но — хвала Мерлину! — он не хотел ее. По крайней мере, пока.

* * *

В Лондоне шел снег. Северус не сразу разглядел стоявших на перроне маму и прабабушку, а когда наконец увидел их, в его груди разлилось приятное и уже такое знакомое ему тепло.

Едва он сошел со ступеней поезда, волоча за собой тяжеленный чемодан, мать кинулась к нему, обняла и поцеловала. Она вся словно светилась от радости. Снейп отлично помнил их встречи на вокзале Кингс-Кросс в той, оставшейся далеко позади, жизни. Она никогда не демонстрировала эмоций, ограничиваясь сухими объятиями, после чего они быстро аппарировали в опостылевший дом в Коукворте. Теперь Эйлин изменилась, больше не казалась постоянно испуганной. Ее плечи распрямились, будто неведомый груз перестал давить на них. И еще в глубине ее глаз появилось новое, так несвойственное ей прежде, выражение счастья.

— Бабушка все еще очень сердита на тебя, — прошептала она на ухо сыну. — Надеюсь, это скоро пройдет — она ужасно скучала по тебе, но ни за что в этом не признается.

Миссис Принц и вправду оказала мятежному правнуку довольно прохладный прием. Подставила для поцелуя морщинистую щеку и до самого дома не сказала ему ни слова.

За ужином царило гробовое молчание. Декстер изредка бросал на внука полные презрения взгляды, а Марша так и вовсе не спустилась к столу. Даже Эйлин не смела нарушить гнетущую тишину и обратиться к Северусу.

Наконец миссис Принц передала тарелку Присси, пристально посмотрела Снейпу в глаза и величественно изрекла:

— Оставьте меня наедине с моим правнуком.

Декстер и Эйлин, как по команде, встали из-за стола и покинули гостиную. Декстер перед уходом злорадно усмехнулся, словно предвкушая заранее головомойку, которую устроит его мать своему любимчику. Эйлин же незаметно сжала плечо сына, даря ему поддержку.

— Думаю, ты прекрасно догадываешься о причинах моего недовольства, — начала Элеонора, когда на лестнице, ведущей на второй этаж, затихли шаги. — Среди Принцев были выдающиеся зельевары и легилименты, иногда рождались очень сильные темные маги, и все эти качества мы испокон веков развивали на Слизерине. Признаюсь, я крайне встревожилась, узнав, что ты по какой-то нелепой случайности оказался на факультете, славящемся исключительно своими упрямством и умением очертя голову кидаться навстречу опасностям. Я догадываюсь, почему ты желал бы остаться там, где учишься сейчас, но ты обязан уяснить себе одну вещь, Северус. Принцы никогда не были светлыми магами. Не станешь им и ты. Оставшись на Гриффиндоре, тебе постоянно придется быть в разладе с самим собой, со своей природой темного волшебника. Сомневаюсь, что ты к этому готов. Более того, я не знаю, как воспримет эту твою сторону девочка, ради которой ты затеял сию авантюру. Не отвернется ли от тебя, когда поймет, кто ты на самом деле?

— Нет, — твердо сказал Снейп. На какой-то миг ему стало не по себе. Перед его мысленным взором внезапно возникла зябко кутающаяся в халат шестнадцатилетняя Лили. Он вспомнил ее взгляд, полный горечи и презрения. Ее последние слова, поставившие жирную точку в их отношениях... Нет, он не допустит, чтобы это случилось вновь. Он, Северус Снейп, не позволит судьбе опять встать между ним и Лили. — Нет, — повторил он и покачал головой, отгоняя морок. — Я сумею сохранить нашу дружбу и при этом не потерять себя. Я не подведу ни вас... ни ее.

— Уверен? — пытливо вглядываясь ему в лицо, спросила миссис Принц. — Я уже слишком стара, чтобы пережить подобное разочарование.

— Абсолютно! — заверил ее Северус и, чтобы сменить неудобную для них обоих тему, сказал: — В Хогвартсе мне несколько раз снился рецепт одного зелья. Сам я, конечно, не справился бы с ним, но с вашей помощью...

— Ах ты хитрец! — рассмеялась Элеонора. Суровые складки возле ее губ сразу разгладились. — Знаешь, чем увлечь твою прабабку! Истинный слизеринец, — добавила она, качая головой, — что бы там ни говорила эта глупая Шляпа! Ну как, потерпишь до завтра или хочешь спуститься в лабораторию прямо сейчас?

Разумеется, Снейп хотел как можно раньше приступить к работе над зельем, рецепт которого выучил наизусть и усовершенствовал за год, пока варил Люпину Волчье противоядие. Ведь его еще требовалось запатентовать! Элеонора никогда не согласится, чтобы он давал школьному товарищу не протестированное в клинике Святого Мунго снадобье.

Едва они вошли в лабораторию, миссис Принц одним взмахом волшебной палочки зажгла свечи, Акцио призвала к себе перо и пергамент и с удивительным для ее возраста проворством взгромоздилась на высокий табурет.

— Диктуй ингредиенты. Что тебе там приснилось?

Северус принялся перечислять ингредиенты для зелья, но, когда дошел до аконита, Элеонора внезапно остановила его.

— Ты же понимаешь, что получится в результате, да? Может, перестанешь врать мне про вещие сны и расскажешь, кому понадобилось это снадобье?

Снейп почувствовал, что краснеет. Элеонора, не обладая даром легилимента, казалось, видела насквозь все его тайные помыслы.

— Моему другу. Он — оборотень, — опустив голову, проговорил он. — Накануне каждого полнолуния мадам Помфри отводит его в специальное убежище, подальше от других учеников. Там с ним происходит трансформация. Ужасно болезненная трансформация. Он возвращается оттуда весь покрытый царапинами и даже укусами. Какими бы мазями его ни мазали потом — отметины от зубов оборотня все равно остаются.