Второй шанс для Лили Эванс

Глава 186

— Так когда тебя забирать? — поинтересовалась Эйлин, едва они вышли из аппарационной воронки на поляне неподалеку от той самой детской площадки.

— Послезавтра у Туньи выставка, а я хотел бы на ней побывать, — слегка покривил душой Северус. Выставка работ молодой и подающей надежды мисс Петуньи Эванс действительно должна была состояться в июле, только не в начале, а в конце месяца. — Я пришлю тебе сову. Прости, что обременяю вас с Реджинальдом этими дурацкими аппарациями, — искренне смутился Снейп. Ему в самом деле было очень неловко постоянно просить взрослых об одолжении. Тем более, что он мог бы замечательно справиться с перемещением в подпространстве самостоятельно.

— Ты совершенно нас не обременяешь! — Эйлин потрепала сына по волосам. — Если честно, я наоборот с грустью думаю о том времени, когда ты станешь совершенно самостоятельным. Хорошо проведи время и передавай привет Лили и всем Эвансам.

Она поцеловала Северуса и исчезла. Несколько мгновений спустя поляна опустела.

* * *

Лачуга Мраксов показалась Северусу еще более запущенной, чем несколько лет назад во время его первого посещения этого места. Густо разросшийся кустарник практически совсем скрыл от посторонних глаз ветхую хибару, и Северусу пришлось изрядно потрудиться, чтобы расчистить вход. У него даже мелькнула мысль, что здесь не обошлось без колдовства Риддла.

«А что если он побывал здесь и забрал кольцо?!» — обожгла сознание весьма неприятная догадка.

Впрочем, страхи Северуса развеялись, едва он оказался внутри так называемого дома. Артефакт вне всякого сомнения был тут, иначе откуда бы взялся столь сильный фон темной магии.

— Как самочувствие? — донесся из сумки приглушенный голос Септимуса.

— Лучше некуда, — бодро отозвался Снейп, который в самом деле не ощущал ни малейшего дискомфорта, хотя находился в непосредственной близости от крестража. — Зелье безусловно действует. Не представляете, какое это облегчение: с одной стороны, я чувствую темную ауру артефакта и могу вычислить его местонахождение, с другой — избавлен от множества побочных эффектов, ранее сопровождавших любое соприкосновение с крестражем.

— Замечательно! — в тоне Септимуса послышалась неподдельная радость. — Думаю, Зелье против тьмы было самым значительным, что я создал когда-либо, да еще вместе с собственным правнуком. Жаль, что это произошло уже после моей смерти. Я был бы счастлив поработать с тобой в одной лаборатории. Но хватит сантиментов. Достань мой портрет из рюкзака. Хочу полюбоваться на знаменитый перстень Певереллов.

Северус расчистил с помощью магии пространство на замусоренном полу и установил там портрет.

— Вам удобно? — шутливо поинтересовался он, чтобы слегка сгладить собственную нервозность. — Хорошо видно?

— Идеально! — усмехнулся Септимус.

— Тогда приступим! — Северус надел специальные перчатки из драконьей кожи, заказанные им за месяц до этого в Косом переулке, театральным жестом направил палочку на наименее грязный участок пола. Гниющие половицы разошлись в стороны, открыв небольшой тайник. Задержав дыхание от волнения, Северус сунул в него руку и вытащил маленький сверток, в котором обнаружилось кольцо Певереллов, принадлежавшее Мраксу.

— Вот оно! — победно воскликнул он, показывая прадеду золотой перстень со вставленным в него черным камнем. — А вот и та самая печать Певереллов, — Снейп указал на знак, выбитый на камне. — Треугольник — мантия-невидимка, черта — бузинная палочка, круг — Воскрешающий камень. Знак трех Даров Смерти. Удивительно, — задумчиво произнес он, — у меня нет ни малейшего желания надеть этот перстень на палец, а ведь именно в этом и состоит часть лежащего на нем проклятия Риддла. Даже Дамблдор не устоял перед этой непреодолимой тягой, что в результате приблизило его конец.

— Смею предположить, что это еще один эффект от нашего с тобой зелья, — высказал догадку Септимус. — Зелье распознает Тьму, спрятанную в этом артефакте, и удерживает тебя от поступка, способного существенно навредить тебе.

— Какое умное зелье! — издал нервный смешок Северус. — Отправлю-ка я это колечко к диадеме, — сказал он, открывая рюкзак. — Признаться, весьма неприятно держать его в руках.

Спрятав второй крестраж, Северус снял перчатки и вытер пот со лба.

— Уф… Какое же это облегчение — знать, что лишишь Риддла большей части его крестражей! — сказал он. — Хотя мне совершенно не хочется думать о том, каким способом я уничтожу всю эту дрянь, ведь мне предстоит наблюдать за мучениями Люциуса. Впрочем, даже если он пойдет на попятный, я все равно сожгу кольцо, диадему и дневник.

— Если Люциус и Абраксас не исчезнут из Британии, Риддл будет пытать их до тех пор, пока они не выдадут тебя. Думаю, даже ментальное вмешательство тебе не поможет, — резонно заметил Септимус. — А исчезнуть они смогут лишь после того, как Малфой-младший уберет с руки Метку. Так что особого выбора у него нет. Иначе и наша семья, и оставшиеся здесь Малфои обречены.

— Значит, необходимо, чтобы он согласился, — вздохнул Северус. — Представляю, какой шок испытает Люциус, когда спадет ментальный блок, и он вспомнит, что собирался сделать до того, как я поработал с его памятью.

— Да, ему не позавидуешь, — согласился Септимус. — Хорошо, что у него есть такой друг, как ты. Уверен, ты справишься.

— Мне бы вашу уверенность, — кисло отозвался Снейп. — Впрочем, выхода у нас все равно нет. Давайте уже сделаем это.

* * *

Переместившись к ограде Малфой-мэнора, Северус на мгновение замер возле чугунной решетки, за которой простирался обширный парк. В абсолютной тишине, время от времени нарушаемой резкими криками павлинов, слышалось журчание воды в фонтане. Северус представил, как буквально через какие-нибудь сутки вся эта буйная растительность будет уничтожена Адским пламенем, родовое поместье превратится в дымящиеся руины, а сам Малфой навсегда останется одноруким калекой. Такова была цена свободы. Оставалось лишь надеяться, что Люциус согласится заплатить ее.

«Ты-то сам готов ко всему, что предстоит сделать? — мысленно спросил сам себя Северус. — Готов вызвать Адское пламя, уничтожить большую часть крестражей и помочь Люциусу избавиться от Метки? Если да — посылай к нему Патронуса».

Счастливая мысль не заставила себя ждать. Лили. Она была и оставалась самым счастливым воспоминанием Северуса. Благодаря памяти о ней в той, прежней, жизни он единственный из всех Пожирателей мог вызывать Патронуса. Только тогда его Патронусом была лань. Ее лань. Единственное, что осталось у Северуса от его погибшей первой и единственной любви. Впрочем, теперь настали иные времена, и под стать им изменился и патронус Снейпа.

— Передай Люциусу, что я срочно хочу его видеть! — продиктовал Северус призрачному лису, который, без помех преодолев ограду, понесся по направлению к поместью.

Малфой явился буквально через несколько минут. Вид у него был встревоженный и удрученный, впрочем, Северус уже не помнил, когда тот выглядел иначе. Слишком много забот свалилось на не очень сильного духом Люциуса.

— Мы не договаривались о встрече, — хмуро сказал он.

— И тебе здравствуй, Малфой, — усмехнулся Снейп. — Прошу прощения, что не оповестил тебя о своем визите.

— Нет, что ты, — моментально взял себя в руки Люциус. — После того, что ты сделал для меня и Нарси, моему неучтивому поведению нет оправданий.

Он распахнул кованую створку, вызвав у Северуса стойкое ощущение дежа вю: совсем недавно они уже встречались ровно на этом месте, и повод для встречи был весьма нерадостным.

— Ты получил зелье? — поинтересовался Северус, шагая рядом с Малфоем по усыпанной гравием дорожке парка.

— Да, — кивнул тот. — Но какой в нем прок? Ведь я не могу воссоединиться с Нарциссой и воспользоваться им. Риддл найдет меня через Метку даже на краю света и заставит заплатить за предательство. Ты же помнишь, как он сказал Эйвери, что не принимает отставку у своих сторонников.

— Именно для этого я и пришел сегодня, — спокойно произнес Снейп. — Давай пройдем в твой кабинет — он ведь защищен чарами от прослушивания, — и я все тебе объясню.

— Ну вот, — сказал Люциус, когда несколькими минутами позже они устроились в удобных креслах друг против друга. — Я слушаю.

— Прежде всего, хочу заранее попросить у тебя прощения, — усмехнулся Северус, представив на мгновение, какой может быть реакция Люциуса на то, что ему предстоит вспомнить буквально через несколько мгновений. — В апреле мне пришлось применить к тебе ментальные чары, для того чтобы заблокировать в твоем сознании кое-какие важные факты. Это было сделано для твоей безопасности, но теперь пришло время снять блок. Собственно, это была первая цель моего сегодняшнего визита.

— Но что мне предстоит вспомнить? — встревоженно спросил Люциус.

— Терпение. Ты все узнаешь буквально через несколько минут. Именно поэтому я и попросил у тебя прощения. Более того, если тебе захочется дать мне в морду, как выражались у нас в Коукворте, я пойму и не стану давать тебе сдачи.

— Вот теперь ты напугал меня по-настоящему, — попытался отшутиться Малфой, хотя ему явно было не до смеха. — Что ж, я готов узнать то, за что, возможно, захочу… дать тебе в морду.

— Тогда постарайся успокоиться и смотри мне в глаза. На счет три…

* * *

— Значит, мой отец жив, а я все это время понапрасну не находил себе места от горя? — Малфой вот уже четверть часа метался по кабинету, как зверь по клетке.

Северус молча пожал плечами и кивнул.

— И я дал согласие сжечь свою руку Адским пламенем, заодно уничтожив крестражи Риддла?

Снова утвердительный кивок.

— И мне придется уничтожить родовое поместье? — Малфой призвал бутылку Старого огненного виски Огдена, плеснул себе в стакан и залпом осушил его.

Когда Северус кивнул в третий раз, Люциус без сил упал в кресло и сжал голову руками.

— Вероятно, я сошел с ума… — прошептал он. — Это же верная смерть от болевого шока.

— Я подготовил для тебя сильнейшее обезболивающее, — спокойно парировал Северус.

— Как мило с твоей стороны! — ядовито выплюнул Малфой.

— И я буду контролировать Адское пламя и не позволю ему сожрать тебя. Ты заранее приготовишь портал до вашего потайного поместья в Южной Америке, а Абраксас поможет тебе с перемещением.

— О Мерлин! — простонал Малфой. — И ты думаешь, что это сработает?

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты пострадал как можно меньше… Я понимаю, как тебе трудно, но иного выхода попросту нет. Ты ведь сам говорил: Риддл не принимает отставки…

Малфой продолжал молча сидеть в кресле, обхватив голову руками. Минуты тянулись мучительно долго. Когда Северус уже почти не сомневался, что Люциус пойдет на попятный, тот поднял голову и глухо сказал:

— Это настоящее безумие, но, похоже, у меня в самом деле нет иного выхода… Когда, говоришь, должен прийти в себя мой отец?