Второй шанс для Лили Эванс

Глава 88

Выделить время на обстоятельную беседу с Септимусом Северусу удалось лишь на следующий день после Рождества. Сразу по возвращении им безраздельно завладела Эйприл. С утра и до вечера она хвостиком ходила за Северусом, восторженно смотрела на него и просила то поиграть с ней в волшебные кубики, то почитать ей сказку, то полистать альбом с колдофото. Обнаружив на снимках знакомые лица, малышка радостно восклицала:

— Мама! Папа! Баба Эля! Сева! Эйпи!

Находясь дома, рядом со своей семьей, Северус испытывал ни с чем не сравнимые чувства. В той, уже подернувшейся дымкой, прежней жизни его никто и никогда не ждал. У него не было ни одной фотографии — ни волшебной, ни обычной маггловской, — которую кто-то хранил бы в альбоме. Да что там говорить! До восемнадцати лет он вообще ни для кого не представлял какого-либо интереса, особенно после того, как умерла мать, а в глазах Лили он стал пустым местом. Правда, потом долгие годы его скромная персона интересовала сразу двух выдающихся магов современности, но порой Северусу казалось, что для него было бы намного спокойнее, если бы они вовсе не замечали его.

* * *

— В этот раз мне не пришлось ждать тебя целую вечность, — ворчливо поприветствовал Северуса прадед. — Ладно, ладно, — вскинул он руку ладонью вверх, — я все понимаю! Маленькая сестра, Рождество, твоя рыжеволосая подруга, без которой теперь не обходится ни один праздник... Можешь не объяснять. Однако по твоим глазам я вижу, что тебе не терпится рассказать мне о чем-то важном.

— Вы правы! — не без торжества произнес Северус. — Мне удалось применить к профессору Слагхорну легилименцию и посмотреть одно весьма важное воспоминание о юном Темном Лорде. Риддл прямо спросил Слагхорна, не лучше ли будет создать семь крестражей. Так что наши предположения об их окончательном числе — верны. Кроме того, на пальце у совсем еще юного Риддла красовалось кольцо Певерелла. То самое, что много позже едва не свело в могилу Дамблдора.

— Так-так-так, — от волнения Септимус даже подался вперед в своем кресле. — И где же сейчас этот перстень? Если бы Темный Лорд носил его, ты бы наверняка это заметил.

— Тайник, где спрятан перстень — если предположить, что его спрятали в тайнике — мне пока неизвестен. Но я намерен просмотреть сводку происшествий в магическом мире за несколько лет и попробовать выяснить, кто был принесен в жертву для обряда сотворения крестража. В библиотеке Хогвартса хранится подшивка номеров «Ежедневного пророка» за последние сто лет, но мне следует искать примерно с тысяча девятьсот сорок первого. Не думаю, что Темный Лорд мог создать крестраж раньше, чем ему минуло шестнадцать лет. Мы же оба знаем, сколько магической энергии требуется для подобного колдовства. Не сомневаюсь, что в газетах найдется какая-нибудь зацепка, с помощью которой я смогу отыскать и сам перстень. Кроме того, вы же помните о моем даре чувствовать крестражи. Я надеюсь, он поможет мне в поисках.

— С твоим планом невозможно не согласиться, — одобрительно улыбнулся Септимус. — Жаль, что мне не доведется отправиться с тобой в эту экспедицию.

Северус внезапно вспомнил картину из своей иной жизни.

Он стоит перед портретом Финеаса Найджелуса Блэка, а тот подробно отчитывается обо всем, что поделывают Гарри, Рон и Гермиона. Предусмотрительная Грейнджер захватила картину с собой из дома на Гриммо, не подозревая, как это поможет им в их трудных и опасных странствиях. Правда, девчонка практически сразу же воспользовалась заклинанием Затмись, таким образом лишив Блэка возможности подглядывать за ними. Но слышать он от этого хуже не стал и в свое время сообщил Снейпу о местонахождении беглецов. Именно так Северус и сумел передать Гарри меч Годрика Гриффиндора.

— Думаю, мы сможем отправиться на поиски вместе. Портрет не слишком велик. Я снабжу рюкзак заклинанием Незримого расширения и смогу взять вас с собой. Вот только... — Северус замялся. Он вдруг сообразил, что придется каким-то образом объяснить отсутствие портрета Элеоноре.

— Опасаешься, что твоя прабабушка обнаружит пропажу портрета?

Снейп кивнул.

— Полагаю, это вообще не проблема. Скажешь ей, что отправляешься к друзьям делать задание на лето по зельям, а меня берешь с собой в качестве... допустим, консультанта. Ведь в следующем году вам предстоит сдача СОВ. А я мог бы здорово подтянуть вас по зельеварению. Кстати, это весьма здравая мысль. Безо всякой связи с нашим небольшим приключением я с удовольствием помогу вам лучше подготовиться к экзаменам.

— Спасибо! — с жаром выдохнул Северус.

— За что? — искренне удивился Септимус.

— За то, что помогаете мне! Не уверен, что справился бы со всем этим в одиночку.

— Глупости! — притворно рассердился Септимус, хотя было заметно, как он растроган неожиданным признанием правнука. — А для чего еще нужны близкие люди? Или ты предлагаешь мне молча глазеть на то, как ты суешь голову в змеиное гнездо? Ты — мой единственный правнук. И мне хочется, чтобы ты выбрался из этой непростой истории живым. Так что не благодари меня за естественные поступки.

— Постараюсь, — смутился Северус.

Вот уже больше трех лет он вел жизнь абсолютно нормального подростка. О нем заботились, его любили. С его мнением считались. Пора было уже привыкнуть и не удивляться всякий раз, когда ему предлагали помощь. Не для того, чтобы воспользоваться его талантами в зельеварении или в ментальных науках, или еще в чем-нибудь, а ради него самого. Однако привычка воспринимать это как должное так и не выработалась, и Северус снова и снова, словно впервые, постигал суть нормальных человеческих отношений.

— Я хотел бы спросить у вас еще кое-что крайне важное, — обратился он к прадеду, когда наконец справился с охватившими его чувствами. — С первого курса и до сего дня у нас не было нормального преподавателя по Защите от Темных искусств. С этой должностью в Хогвартсе большая проблема. Чуть меньше двадцати лет назад на это место пожелал поступить Темный Лорд. Он мечтал стать преподавателем в Хогвартсе, чтобы таким образом получить возможность влиять на молодых волшебников и в будущем вербовать из них своих верных сторонников. Дамблдор не позволил ему сделать этого, отказав от места. И тогда Темный Лорд проклял должность профессора ЗОТИ. Никто не может удержаться на ней больше года. Как вы понимаете, слухи об этом проклятии витают в магическом обществе, и найти подходящего кандидата, к тому же еще и квалифицированного специалиста, очень непросто. Складывается абсурдная и весьма опасная ситуация. Общество стоит на пороге войны с темными силами, а наши познания в защите от этих самых сил никуда не годятся. Поскольку будущее не является для меня тайной, я знаю, что Дамблдору удастся найти толковых преподавателей. Однако это случится лишь через пару лет. Проблема в том, что к тому времени противостояние уже начнется. В связи с этим я подумал, что мог бы сам обучить кое-чему некоторых студентов.

— Так-так! — обронил Септимус, не сводя с Северуса внимательного и цепкого взгляда. — И кого именно ты собрался обучать?

— Вот с этим как раз и загвоздка! — от волнения Снейп вскочил с кровати и принялся мерить шагами комнату. — Я понимаю, что в нынешние времена от этих знаний напрямую зависит — выживешь ты и твои близкие или нет. И, разумеется, подобным опытом просто обязаны обладать все студенты. Но в этом случае о моей затее непременно узнает Дамблдор. Одно дело — семь-восемь человек, периодически куда-то вместе исчезающих, и совсем другое — два-три десятка.

— Семь-восемь человек? — озадаченно переспросил Септимус, нахмурив брови. — Но я полагал, что вас всего пятеро. Ты упоминал о том, что в вашу компанию входят четверо мальчиков, включая тебя, и твоя мисс Эванс.

— Это правда, — подтвердил Северус, — но за этот год мы сблизились с нашим соседом по комнате — Питером Петтигрю. Кроме того, я не могу не позвать в наш кружок дополнительных занятий по ЗОТИ одну девочку, которая нравится Джеймсу, а также младшего брата Сириуса и, возможно, его друга.

— Питер Петтигрю... — медленно повторил Септимус, — знакомое имя. Кажется, я видел его в твоих воспоминаниях. И, насколько мне помнится, роль у него была самая отвратительная.

— Совершенно верно, — кивнул Северус, — его сделали хранителем тайны Поттеров, а он предал их и привел Темного Лорда прямо к ним в дом. Кроме того, впоследствии он сделался одним из самых преданных слуг Темного Лорда и способствовал его возрождению.

— И ты хочешь учить этого мальчика защите? — искренне поразился Септимус. — После всего, что ему уготовано в будущем?!

— Поначалу я тоже так рассуждал, — усмехнулся Северус, — я ненавидел Питера с первого мгновения нашей встречи и — чего уж там! — настроил против него Джеймса, Сириуса и даже Ремуса, самого миролюбивого человека в нашей компании.

— Оборотня, — подсказал Септимус.

— Человека, — мягко поправил его Северус, — и моего лучшего друга. Но потом я внял голосу рассудка и понял, что Питер пока не совершил ни одного отвратительного поступка. Да, в той, иной истории моей жизни, которую я очень надеюсь переписать, он стал гнусным предателем. Но кто помог ему вырасти именно таким? Кто с детства унижал его и относился, как к мальчику на побегушках? Кто частенько заставлял его чувствовать себя полнейшим ничтожеством? Если бы вы видели, как с ним обращались Поттер и Блэк, у вас на многое открылись бы глаза. В какой-то степени они собственноручно подтолкнули его к предательству. Я ни в коей мере не оправдываю Питера, но — поверьте! — не дай Мерлин иметь ТАКИХ друзей, какими в свое время были Сириус и Джеймс для Питера. Проанализировав все это, я подумал, что раз смог перебороть предубеждение против Поттера, Блэка и Люпина, которые отнюдь не сделали лучше мои школьные годы, то уж как-нибудь сумею стать приятелем для Питера.

— Собираешься изменить и его судьбу? — скептически покачал головой Септимус. — А не заигрался ли ты в ангела-хранителя, Северус?

— До ангела мне, конечно, далеко, но я действительно пытаюсь спасти как можно больше людей, — негромко произнес Северус. — Я прекрасно осознаю, что где-то меня наверняка ждут неудачи, но если получится... — он тряхнул головой. — Я просто хочу лишить Риддла удовольствия изуродовать еще чью-то душу. Пусть кромсает свою, пока может, потому что — надеюсь, очень скоро — я лишу его и этого удовольствия.

* * *

Воодушевившись после разговора с прадедом, Северус принялся понемногу набрасывать планы будущих занятий. В те дни он как никогда часто вспоминал Гарри. Мальчишка создал свой Отряд Дамблдора под самым носом у Амбридж, которая буквально сходила с ума от подобного нарушения своего очередного идиотского декрета об образовании. Снейпа это, пожалуй, даже забавляло, если бы не одно обстоятельство: попавшись, Поттер непременно вылетел бы из Хогвартса. А этого, учитывая набиравшего силу Темного Лорда, допустить было нельзя. Однако в данном случае от Снейпа мало что зависело. Поттер опрометчиво набрал в свой бунтарский кружок слишком много студентов, и среди них, разумеется, обнаружился предатель. Точнее предательница. Мисс Эджкомб, правда, потом, наверное, всю оставшуюся жизнь жалела, что сообщила Амбридж о противозаконном собрании и была вынуждена прятать под толстым слоем пудры выступившие на лице прыщи, складывавшиеся в слово «предательница». Если бы владевшая столь сложным колдовством Грейнджер училась на его факультете, он, несомненно, начислил бы ей не меньше пятидесяти баллов. К сожалению, его отношение к гриффиндорцам, пусть даже таким талантливым, оставалось ужасающе предвзятым. Впрочем, профессор МакГонагалл относилась к его слизеринцам примерно так же, что, разумеется, тоже не являлось верхом справедливости, но, по крайней мере, успокаивало совесть Снейпа.