Второй шанс для Лили Эванс

Глава 92

Как ни бодрился Северус за накрытым в его честь парадным обедом, усталость взяла свое. Извинившись перед родственниками, он поднялся в спальню, не раздеваясь, прилег поверх покрывала с намерением покемарить не больше часа и проснулся лишь на следующее утро, заботливо укрытый пушистым пледом.

Все последующие дни, словно следуя совету Реджинальда, он ложился спать чуть ли не раньше Эйприл и к концу каникул, наконец, почувствовал себя отдохнувшим и бодрым, как никогда.

Накануне возвращения в Хогвартс Северус зашел к Принцам — попрощаться с Элеонорой, Присси и, разумеется, Септимусом, которого нашел в прескверном расположении духа. Не требовалось быть ясновидящим, чтобы понять, что именно выбило старого мистера Принца из колеи. Северус прекрасно видел, как сдала за прошедшие месяцы Элеонора, и не сомневался, что причина кроется отнюдь не в ее преклонном возрасте.

— Темный Лорд добрался до нее, верно? — без обиняков спросил он прадеда.

— И уже довольно давно, — ответил тот. — Наивно было бы предполагать, что он не обратится к самому толковому зельевару Британии, а таковой, к моему глубочайшему сожалению, является твоя прабабушка.

— Я должен начать действовать! — Северус сжал кулаки от охватившей его злости. — Нельзя сидеть сложа руки и смотреть, как этот ублюдок мучает дорогого мне человека.

— Ты и так делаешь все, что в твоих силах, — строго осадил его Септимус. — На сегодняшний момент твоя задача — отыскать как можно больше крестражей, чтобы в подходящее время уничтожить их скопом. И чем ближе к твоему полному магическому совершеннолетию это случится — тем лучше. Мы не знаем, чувствует ли Темный Лорд связь со своими крестражами, как это, к примеру, происходит с тобой. Очень надеюсь, что разорвав душу на семь частей, он утратил связь с ними и не ощутит ничего особенного в момент уничтожения артефактов. В противном случае я даже думать не хочу, на что может толкнуть Темного Лорда страх потерять якоря, привязывающие его к жизни.

Снейп глубоко задумался. Мысленно он вернулся в тот страшный период своей жизни, когда любой неверный шаг мог привести его к гибели. Год, когда Поттер — тот самый бездарный и бесталанный лентяй, каким ошибочно считал его Северус — непостижимым образом отыскал и уничтожил практически все крестражи Темного Лорда. Разумеется, Волдеморт не делился с приспешниками столь ценной для него информацией. Снейп пришел к такому выводу самостоятельно, когда Риддл окружил магической защитой свою змею — Нагини. Страх потерять живой крестраж мог быть продиктован лишь тем обстоятельством, что прочие якоря больше не существовали. Однако узнал об этом прискорбном для него факте Темный Лорд совершенно случайно. Если бы Поттер, Уизли и Грейнджер не вломились в банк Гринготтс, а точнее, в родовой сейф Лестрейнджей, Лорд так и не догадался бы о судьбе его крестражей. Странно, конечно, что Темный Лорд так и не понял, кто являлся его последней надеждой на бессмертие. А ведь подсказок было множество: парселтанг, которым Поттер — светлый от природы волшебник — владел совершенно свободно, и непостижимая ментальная связь между Гарри и Риддлом. Та самая, которая в свое время доставила немало головной боли Дамблдору и помогла Темному Лорду выманить Поттера в Министерство. Невзирая на это, Риддл отмахивался от очевидного и с маниакальным упорством жаждал уничтожить Гарри вместо того, чтобы беречь его как зеницу ока.

— Нет, — сказал наконец Снейп, проанализировав свои воспоминания. — Судя по всему, у Волдеморта нет возможности ощущать, что с его драгоценным крестражем случилось неладное.

— Это хорошая новость! — вздохнул с облегчением Септимус.

— Но Элеоноре от этого не легче! — сквозь зубы произнес Снейп.

— Она гораздо сильнее, чем кажется. Однако я все же надеюсь, что ей не придется терпеть общество этого монстра слишком долго.

— Не представляете, как я мечтаю о том, чтобы расправиться с ним! — с жаром произнес Снейп. — В той жизни у меня не было подобной возможности. Эта миссия принадлежала Избранному — во всяком случае, так утверждал Дамблдор. Я мог лишь помогать Гарри выжить для того, чтобы — по словам того же Дамблдора — он мог умереть в нужный для этого момент. Зато сейчас мне уже никто не помешает собственноручно убить монстра, лишившего меня всего, что было мне когда-либо дорого.

— М-да, — задумчиво произнес Септимус, — этот твой Дамблдор — страшный человек. Обречь на смерть мальчишку лишь потому, что так было предсказано неизвестно кем... Даже не знаю, — он снова вздохнул и покачал головой. — Постарайся держаться от него подальше.

— Это именно то, чем я занимаюсь уже почти четыре года, — усмехнулся Северус, — и до сих пор у меня все получалось.

— Только не зарывайся слишком сильно! — погрозил ему пальцем Септимус. — Не считай его глупее себя и будь предельно осторожен. Удача — дама капризная, сам знаешь. А теперь, пока Элеонора не позвала тебя ужинать, расскажи, удалось ли тебе создать кружок по Защите от Темных искусств?

Еще с четверть часа Северус с гордостью рассказывал прадеду об успехах своих учеников. Септимус слушал его внимательно, не перебивая, и лишь когда Снейп умолк, произнес:

— Думаю, тебе стоит уделять больше внимания отстающим. Судя по всему, они сильно тянут назад всю группу и не дают продвигаться. Экспеллиармус — конечно, очень полезное заклинание, но, пользуясь только им, схватку с врагом не выиграть. Необходимо владеть как Щитовыми чарами, так и несколькими боевыми. Времена настают темные. Нужно как следует подготовиться. Жаль, что этому не уделяется должное внимание в Хогвартсе, но что есть, то есть.

— Ясно, — вздохнул Снейп, осознавая, что придется переделывать график занятий, выделив отдельный час для Мэгги и Питера, а значит, на общение с Лили останется еще меньше времени, — буду усиленно тренировать более слабых.

— Постарайся до летних каникул научить их чему-нибудь более существенному, чем разоружающее, — ободряюще улыбнулся Септимус, — не сомневаюсь, у тебя все получится.

* * *

То ли отличный сон пошел Северусу на пользу, то ли его настолько впечатлил разговор с прадедом о тяжкой ноше, которую приходилось нести Элеоноре, но через пару недель после завершения каникул он, наконец, нашел то, что так долго искал. Произошло это совершенно случайно. Внимательно изучая подшивку за октябрь 1943 года, Северус внезапно обнаружил статью, посвященную Галатее Вилкост — без малого пятьдесят лет преподававшей Защиту от Темных искусств. В заметке, опубликованной на последней странице «Ежедневного пророка», упоминались многочисленные заслуги профессора Вилкост, а также сообщалось о ее намерении покинуть пост в связи с почтенным возрастом.

«Я подала бы в отставку уже ближайшим летом, но директор Диппет попросил меня повременить, пока мне не найдут достойную замену, а это, как вы сами знаете, весьма непросто», — жаловалась профессор Вилкост корреспонденту газеты.

Прочитав статью, Снейп неверящим взглядом уставился на пожелтевший от времени газетный лист. В мозгу тут же эхом зазвучал голос из воспоминания профессора Слагхорна:

«Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку?»

Северус еще раз сверился с датой. 1943 год. Летом, незадолго до начала каникул, Том Риддл совершил свое первое убийство. Правда, формально Миртл погибла от взгляда василиска, но натравил его на девочку именно Том. А сразу после этого превратил в крестраж дневник. Но если предположить, что разговор в кабинете Слагхорна состоялся той же осенью, а на пальце Риддла уже красовалось кольцо Певерелла, значит... Но это же не могло быть правдой! По крайней мере, мозг Северуса отказывался верить в то, что шестнадцатилетний Риддл создал два крестража практически один за другим. Ведь для создания этих темных артефактов требовалось неимоверное количество магической энергии, и это уже не говоря о том, что стало бы с душой подростка после серии жестоких убийств.

Снейп покачал головой. Все эти месяцы в поисках необходимой ему информации он перечитывал газеты за 1944 год, в полной уверенности, что Волдеморт просто не сумел бы совершить два убийства подряд. Как оказалось, он сильно недооценил юного Тома Риддла, а значит, искать любые намеки на преступление следовало в газетах за июль-август 1943.

Еще через час нужная ему статья наконец обнаружилась в номере «Ежедневного пророка» за 29 июля 1943 года. Причем речь шла не о небольшой заметке на последней странице, а о публикации, занявшей целый разворот ведущей магической газеты.

«Морфин Мракс — выпущенный на свободу преступник — убил трех магглов!» — кричал заголовок, под которым Северус увидел колдофото человека, всем своим видом напоминавшего бродягу. Человека волокли под руки два дементора, а тот счастливо улыбался щербатым ртом и выглядел абсолютно счастливым и совершенно безумным.

«Сегодня утром нашему специальному корреспонденту стали известны подробности зверского убийства трех магглов — мистера и миссис Риддл и их сына — Тома Риддла, — начал читать Снейп. — Убийство произошло несколько дней назад в поместье Риддлов в деревушке Литтл-Хэнглтон. Виновником страшного преступления оказался живущий неподалеку волшебник Морфин Мракс, в прошлом уже отбывавший наказание в Азкабане за нападение на юного мистера Риддла. По признанию самого Морфина Мракса, он хладнокровно расправился с Риддлами за то, что Том несколько лет назад соблазнил его сестру — Меропу, позже скончавшуюся в родах. На допросе Морфин Мракс сообщил, что много лет дожидался такой возможности. После доскональной проверки волшебной палочки мистера Мракса стало ясно, что убийство совершено именно с ее помощью. Сделав признание, Морфин позволил заковать себя в кандалы и препроводить в Азкабан. Судя по всему, мистер Мракс не испытывал ни малейшего раскаяния в содеянном. Его собственная участь также не интересовала его. Все, о чем он волновался, была пропажа фамильного перстня. Морфин неоднократно обращался к ведущим его дело аврорам с просьбой непременно найти кольцо. «Отец убьет меня, когда узнает, что я потерял фамильную ценность!» — повторял он. Очевидно, тройное убийство повредило рассудок Морфина, так как его отец, Марволо Мракс, умер несколько лет назад».

— Вот оно! — Северус отложил газету, ощутив, как сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Он не раз слышал, как Риддл бахвалился, что ведет свой род не только от самого Салазара Слизерина, но и от Певереллов. Тех самых, которых знаменитый бард Бидль воспел в своей «Сказке о трех братьях». Северус судорожно сглотнул. Он вспомнил, как находившийся на грани жизни и смерти Дамблдор шептал в полубреду: «Певерелл…Мракс…Том…» Три имени, неразрывно связанных кольцом со вставленным в него подарком самой Смерти. Теперь Северус почти не сомневался, каким образом Риддл превратил в крестраж перстень Певерелла, а кроме того, подозревал, где мог находиться тайник, обнаруженный, на свою беду, Дамблдором. Разумеется, он мог и ошибаться, однако интуиция подсказывала Снейпу, что перстень с воскрешающим камнем спрятан именно в лачуге Мраксов. Вряд ли Риддл, с его гипертрофированным презрением ко всему маггловскому, оставил бы драгоценное вместилище для частицы своей души в доме своего отца. И нынешним летом Северус собирался непременно проверить свою гипотезу, отправившись на небольшую экскурсию в деревушку с романтичным названием Литтл-Хэнглтон.