Второй шанс для Лили Эванс

Глава 37

— Не стесняйтесь, Лили, проходите! Сириус, Джеймс, Ремус, чувствуйте себя как дома.

Северус одарил мать теплой улыбкой. Эйлин специально называла друзей сына на «вы», и он видел, что юным волшебникам невероятно приятно такое обхождение.

Лили изо всех сил старалась не выглядеть слишком любопытной, но своего восторга ей скрыть не удалось. Особенно ее восхитила Кейти — пожилая домовуха Реджинальда. Несмотря на то, что Хогвартс славился самой большой общиной домовых эльфов в магической Британии, они редко попадались на глаза студентам.

— Давайте я положу вам тушеного кролика, юная леди, — обратилась Кейти к Лили.

— Да, пожалуйста, если вас не затруднит! — вспыхнула та, подавая свою тарелку. — Все очень-очень вкусно!

— Благодарю, мисс! — довольная похвалой эльфийка присела в реверансе. — Кейти рада служить гостям хозяина Реджинальда и хозяйки Эйлин.

Северус с удовлетворением отметил, что его мать в этом доме признали своей, и, подмигнув Лили, принялся за действительно таявшее во рту мясо.

— Я, честно говоря, завидую вам, ребята! — произнес Реджинальд после непродолжительной паузы. — Вы через пару дней вернетесь в Хогвартс... — на его лице появилось мечтательное выражение.

— Скучаешь по школьным годам, дорогой? — с улыбкой спросила Эйлин.

— Признаться, иногда бывает! — отозвался Реджинальд. — Беззаботное время, когда только и делаешь, что общаешься с друзьями.

— А как же экзамены? — лукаво поинтересовался Сириус. — По ним вы тоже скучаете?

— В это, наверное, сложно поверить, но да, скучаю! — усмехнулся Реджинальд. — Ведь от того, сдал я их или нет, не зависело ничье благополучие и здоровье, ну разве что моей собственной задницы!

При этом слове Сириус и Джеймс дружно прыснули, более сдержанный Ремус не сумел скрыть улыбки, а Лили покраснела.

— Мистер Бакстер! Вы намекаете на то, что мы с вашим отцом лупили вас за плохие оценки? — притворно возмутилась Кора Бакстер — миловидная пожилая волшебница, сидевшая по правую руку от Реджинальда. — И не стыдно вам, дипломированному целителю, произносить за столом такие непристойности и наводить поклеп на родителей?

— Во-первых, матушка, в слове «задница» нет ничего непристойного. Молодые люди, — обратился он к Блэку и Поттеру, которые уже хохотали в голос, — перестаньте смеяться, вы подавитесь, а сегодня вечером я отвечаю за вас перед вашими родителями. А во-вторых, никакого поклепа тут нет. Вы, похоже, уже запамятовали, как на третьем курсе раз и навсегда растолковали мне, что «Слабо» — оценка, недостойная отпрыска семейства Бакстеров, а «Удовлетворительно» — хоть и считается проходным баллом, но не заслуживает поощрения.

— И, между прочим, — горделиво приосанилась миссис Бакстер, — после того случая ты учился практически на «Превосходно». Так что наши с отцом разъяснительные методы ты — или уж твоя задница, так и быть! — сочли весьма доходчивыми.

— Матушка, давайте сменим тему, а то, боюсь, с нашими юными гостями сделается истерика. Кейти, налей Сириусу и Джеймсу яблочного сока. Хотя нет, подожди, они сейчас не в состоянии выпить ни глотка! — он направил волшебную палочку на икавших от смеха мальчиков. — Финита!

— Спасибо, сэр, — прохрипел Джеймс, лицо которого покраснело, а на глазах выступили слезы. — И извините нас с Сириусом.

— Ничего страшного, молодые люди! — ответила за сына миссис Бакстер. — Подобная смешливость в ваши годы — абсолютно нормальна. Пейте сок и отдышитесь.

— Ты в свое время тоже любила посмеяться, дорогая, — поддел жену мистер Бакстер. — Так что мне пришлось выучить, как дважды два, заклинание Анапнео, иначе я рисковал бы лишиться сначала подруги, а затем и невесты.

Северус перевел взгляд на собственных деда с бабкой. Судя по кислым выражениям лиц, этим двоим было совсем не весело. Они сидели на своих стульях так прямо, будто проглотили кол, а применив к ним поверхностную легилименцию, Северус не обнаружил ни капли радости за дочь, а лишь безмерную досаду и презрение к Бакстерам, открыто, хотя и беззлобно, подтрунивавшим друг над другом.

На миг Снейпу сделалось очень горько. Прежде он порой осуждал мать за скоропалительный брак с Тобиасом, но, прожив с Декстером и Маршей бок о бок почти год, отлично понимал, почему Эйлин жаждала сбежать из дома любой ценой. Если бы не предупредительные и даже нежные взаимоотношения между самими Декстером и Маршей, могло показаться, что они вовсе не умеют любить. На остальных же членов семьи их доброе расположение явно не распространялось. Перед Элеонорой они заискивали, великолепно осознавая, что их благополучие полностью зависит от этой властной старухи. Эйлин — презирали. И точно так же, как раньше ее бедственное положение не вызывало у них сочувствия, сейчас они не радовались ее счастью. Северуса же — откровенно ненавидели и немного побаивались. Являясь весьма посредственными волшебниками, они тем не менее прекрасно чувствовали, насколько щедро Магия одарила их внука. Декстер втайне завидовал магическому потенциалу Северуса, Марша же, будучи еще более примитивной, чем ее супруг, ограничивалась ненавистью к мальчишке, посмевшему занять место ее мужа в родовой иерархии.

— Я приглашаю вас погостить в нашем доме на рождественских каникулах, — прервала его невеселые раздумья Эйлин, обращаясь к его друзьям.

— Спасибо, миссис Бакстер, мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, — чопорно склонил голову Люпин.

— Это просто замечательно, дорогая! — одобрительно кивнула Элеонора. — Теперь, когда у Северуса есть целых два дома, где он сможет жить, мы с тобой будем соперничать за его внимание.

При этих словах Декстер выразительно поглядел на Маршу.

«Все только для этого маггловского отродья!» — читалось в его злобно сверкнувших глазах.

— Уверена, для Декстера и Марши это станет приятным разнообразием. Они такие неисправимые домоседы! — продолжила Элеонора, словно не замечая окаменевшего лица сына.

— Разумеется, матушка! Хотя мы с супругой больше всего ценим покой и уединение. Надеюсь, вы умеете прилично себя вести, молодые люди?! — повернулся он к Сириусу и Джеймсу, в которых уже видел потенциальных нарушителей гнетущей тишины Принц-хауса.

— Конечно, сэр! — ничуть не смутившись, произнес Сириус. — Моя матушка научила меня хорошим манерам и этикету!

— Вот и славно! — облегченно выдохнул Декстер. — В таком случае милости просим, если вас не смущает ночевка во флигеле. В Принц-хаусе нет гостевых комнат!

— Давайте не будем забегать вперед и расписывать за полгода, кого и где разместим на ночлег, — одернула сына Элеонора. — Твое гостеприимство не знает границ, Декстер, но не стоит поражать им нас раньше времени! — в сердцах добавила она, еле сдерживаясь, чтобы не дать позорившему ее перед новоиспеченными родственниками сыну увесистую затрещину.

После десерта Реджинальд вызвался сопроводить друзей своего пасынка домой. Северусу хотелось еще хоть пару минут побыть наедине с Лили, но он постеснялся попросить Бакстера отправить ее последней. К счастью, тот, вероятно, обладал особенным чутьем, поэтому аппарировал сперва с Джеймсом и Сириусом, все еще «гостившим» у друга, затем с Ремусом и лишь потом явился за Лили.

— Увидимся завтра в Косом переулке, — сказал Северус за секунду до того, как Лили исчезла в вихре аппарации.

— До завтра! — лучезарно улыбнулась она.

* * *

— И какое впечатление хозяйка книг, которыми ты зачитываешься все лето, произвела на мою жену, сына с невесткой и внучку? — осведомился Септимус после того, как Северус машинально поставил на дверь своей комнаты Заглушающие чары.

— Прабабушка уже знакома с Лили, — откликнулся Северус, вынимая из ящика стола список артефактов и заставляя его проявиться на пергаменте, — она находит ее чрезвычайно талантливой волшебницей и не против нашей дружбы. Маме она тоже понравилась, а мнение Декстера с Маршей интересует меня меньше всего.

— Я задам тебе неудобный вопрос, Северус, — внезапно произнес мистер Принц. — Помню, что ты просил не касаться этой темы, но уж прости старого зануду. Я вижу, что ты буквально одержим этой маггловской девочкой, и мне необходимо понять: кем она была для тебя в прошлой жизни? Поверь, я спрашиваю не из праздного любопытства. Мне кажется, ты придаешь этой детской дружбе слишком большое значение...

— Для меня это никогда не было просто детской дружбой, — с болью в голосе отозвался Северус. — Я любил Лили Эванс. А на пятом курсе произошел... один мерзкий инцидент, и мы с ней расстались. Она стала встречаться с другим. А я в отчаянии подался к тому, с кем собираюсь сейчас бороться. Получил Метку и сделался Пожирателем смерти. В восемнадцать лет Лили вышла замуж за моего школьного врага, и нас с ней окончательно разнесло по разные стороны баррикад. Потом... — он сглотнул, закусил губу и несколько минут не мог вымолвить ни слова, — я случайно услышал одно пророчество и передал его своему Хозяину. В нем говорилось о ребенке, рожденном на исходе июля. Мерлин, — он сжал голову руками, — я ведь тогда и не догадывался, что она беременна! Волдеморт решил, что речь идет о ребенке Лили, и начал охотиться за ней и ее мужем. И в итоге нашел. В стане «светлых» тоже оказался кое-кто из «темных». Я пытался предупредить Дамблдора, умолял спасти ее. Поклялся, что стану шпионить на него, если только он спасет Лили. Он пообещал, но... сильным мира сего частенько не удается сдержать данного слова. В общем... она погибла.

— А ее ребенок? — обычно невозмутимый и даже холодный Септимус теперь выглядел крайне взволнованным.

— Ребенок выжил. Чудом. Его отдали сестре Лили, которая ненавидела все волшебное и, скорее всего, совсем не жаловала племянника-мага. Я не знаю подробностей его жизни у родственников. Мы практически не общались в школе, хотя я шесть лет учил его.

— Вы не ладили... — подсказал мистер Принц.

— Не ладили? — горько усмехнулся Северус. — Это еще мягко сказано! Мы терпеть не могли друг друга. Он считал меня отъявленным мерзавцем, а чуть позже — убийцей и предателем... Последнее, впрочем, вполне заслуженно. А я... Я видел в нем точную копию его папаши-неудачника, не сумевшего спасти свою семью, и безответственного разгильдяя, каковым он, собственно, и являлся. Так что мы с Гарри — так его звали — шесть лет занимались в основном тем, что старались всячески насолить один другому. У меня, как у профессора Хогвартса, подобных возможностей имелось гораздо больше. Я не слишком горжусь этим, но и не посыпаю голову пеплом, потому что все годы его учебы я защищал его. Вынужденно. По приказу Дамблдора, но защищал. А затем полыхнула война. Мой сумасшедший Хозяин, к тому времени расколовший душу на Мордред ведает сколько кусков, попытался взять Хогвартс штурмом. К сожалению, я не узнал, чем закончилась война и выжил ли Гарри. Меня убили до того, как завершилась битва. Моему Хозяину очень захотелось обладать третьим Даром Смерти — Бузинной палочкой. Ему казалось, что, отправив меня за грань, он получит неограниченную власть над ней. Так что моя участь была решена. Я успел передать Гарри воспоминания, в которых, кроме всего прочего, содержались указания, как расправиться с Волдемортом, и умер. А очнулся уже в этом теле, вернувшись на двадцать восемь лет назад.