Второй шанс для Лили Эванс

Глава 183

После пира, традиционно завершавшего очередной учебный год, настало время для церемонии выбора победителя кубка школы. В этот раз Гриффиндор чуть не зубами выгрыз у Слизерина пальму первенства. На протяжении долгих месяцев факультеты шли практически голова в голову и лишь с февраля, когда Северус одним махом заработал пятьдесят баллов от МакГонагалл и Слагхорна за то, что изготовил для Лили чудодейственную мазь, Гриффиндор решительно вырвался вперед, окончательно закрепив победу выигрышем в последнем матче года по квиддичу с разгромным счетом триста пятьдесят — тридцать.

— Надо будет попросить Рега подарить Кричеру какую-нибудь безделушку от моего имени, — заявил Сириус, сияя как новенький галлеон.

— А Кричер-то здесь при чем? — удивился Питер.

— Если бы не его невыносимый упрямый характер, Северусу не пришлось бы варить ту мазь для Лили, — пояснил Сириус. — Так что в нашей победе безусловно есть заслуга старого зануды. Заработанные Северусом баллы так прибавили всем мотивации, что стало просто стыдно продуть Слизерину в межфакультетском соревновании.

— Удивительно, что Слагхорн расщедрился и поставил Северусу двадцать пять баллов за помощь в изготовлении мази, — задумчиво произнес Питер. — Он ведь понимал, что, по сути дела, подставил свой факультет.

— Ну, во-первых, с февраля у слизеринцев было много времени, чтобы обойти нас и завоевать кубок школы, — сказала Лили, отлично знавшая истинную причину такой немыслимой щедрости Слагхорна. — Если бы они выиграли матч по квиддичу — а мы знаем, что Регулус нисколько не слабее Джеймса, — то могли бы снова стать первыми. Во-вторых, при всех своих недостатках профессор Слагхорн не подсуживает Слизерину. И наконец, в-третьих, очевидно, помощь Северуса оказалась для него весьма ценной.

— Можно подумать, что ты не рад нашей победе, Хвост! — усмехнулся Сириус.

— Почему ты называешь Питера Хвостом? — поинтересовалась Лили.

— Да у нас тут после нескольких превращений сама знаешь в кого образовались прозвища, — отозвался Сириус. — Я, к примеру, теперь — Бродяга, Джеймс — Сохатый, ну а Питер, соответственно, — Хвост.

Северус оглянулся, не прислушивается ли кто-нибудь к словам Блэка, но, поскольку они говорили иносказательно, можно было обойтись без Чар конфиденциальности.

— Прозвища просто отличные, а вот то, что вы трое упражнялись без Лили… — неодобрительно покачал головой Северус.

— Мы решили, раз тебе нельзя, то и Лилс, скорее всего, не захочет, — сконфузился Блэк. — Поэтому не говорили ей, когда собирались на наши тренировки.

— Я в самом деле не хотела больше, — честно сказала Лили, — но Северус уговорил меня не бросать превращения, поскольку этот навык может когда-нибудь очень пригодиться.

— С этим не поспоришь, — согласился Сириус. — Лилс, когда мы в следующий раз соберемся на нашу мохнатую сходку, пригласим и тебя. Северус, ты, естественно, тоже приглашен. Так же, как и Ремус.

— Да, — довольно закивал Питер, — раз вы оба не можете пре… тренироваться, то просто понаблюдаете, чтобы ничего не случилось.

Северус и Люпин переглянулись. Хотя Питер и не был посвящен в тайну Ремуса, порой Снейпу казалось, что Петтигрю и сам давно обо всем догадался. Не мог же он, в конце концов, не сопоставить исчезновения Люпина из спальни с лунным циклом! Однако, даже если Питер и был в курсе того, в кого обращается его школьный товарищ, он отлично скрывал от Мушкетеров собственные догадки, прикидываясь простачком, которого легко обвести вокруг пальца. Именно это и настораживало Северуса больше всего. Из своей прошлой жизни он отлично помнил, с каким пренебрежением и даже презрением относились к Питеру Джеймс и Сириус, и как горько поплатились за свою наивность. Несмотря на то, что Питер уже не раз доказал, что на него можно положиться, а Северуса так и просто спас от верной смерти, создав между ними узы Долга жизни, Снейп все еще не вполне доверял ему. Он и сам не мог объяснить себе своего предвзятого отношения к Петтигрю и тем не менее в общении с ним постоянно держал ухо востро.

— Давайте устроим сегодня прощальную вечеринку, — предложил тем временем Джеймс.

— Опять есть? После такого пиршества в меня больше ничего не влезет! — Ремус похлопал себя по животу.

— А кто сказал — есть? — заговорщицки подмигнул Джеймс. — С помощью Карты Мушкетеров я обнаружил несколько тайных подземных ходов, ведущих прямо в Хогсмид. Один из них заканчивается прямиком под «Сладким королевством».

— Хочешь сказать, что ты тайно пробрался туда после закрытия лавки и стащил сладости? — нахмурилась Лили, которая, будучи старостой, весьма отрицательно относилась к подобным грубым нарушениям школьной дисциплины. Одно дело — задержаться после отбоя ради дополнительных занятий по ЗОТИ, и совсем другое — шататься ночью по Хогсмиду да еще воровать еду.

— Не будь занудой, Эванс. Тебе это не идет! — беспечно отозвался Джеймс. — Но исключительно ради твоего спокойствия скажу: во-первых, я стащил всего несколько бутылок сливочного пива, а во-вторых, оставил на прилавке деньги. Ну, и в-третьих, если ты такая правильная, можешь не приходить на нашу вечеринку.

— Еще как приду! — уперла руки в боки Лили. — Но если бы я узнала о твоих похождениях раньше, то сняла бы с тебя баллы.

— И тогда МакГонагалл превратилась бы в кошку и расцарапала тебе лицо, — засмеялся Сириус. — Она очень болезненно относится к нашему проигрышу. Особенно если учесть, что мы всегда соревнуемся со Слизерином. А баллы тебе пришлось бы снимать с нас обоих, поскольку я тоже ходил с Джеймсом.

— Вы оба — просто мелкие воришки! — возмущенно произнесла Лили.

— А ты хотела, чтобы мы были маститыми ворами, крадущими вещи куда более ценные, чем несколько бутылок сливочного пива для вечеринки? — лукаво улыбнулся Джеймс, которого праведный гнев Лили, похоже, очень забавлял.

— Я вообще не хочу с вами разговаривать! — надулась та. — Все настроение испортили!

Остаток ужина прошел в гробовом молчании. Лили бойкотировала всех, включая ни в чем не повинных Северуса, Ремуса и Питера, очевидно, обидевшись на весь мужской род одновременно.

— Собираемся в нашей спальне в одиннадцать часов. Эванс, тебя это тоже касается, — прошептал Джеймс, когда пир окончился и всем было позволено разойтись по гостиным.

Проводив Лили до портрета Полной дамы, Северус извиняющимся тоном сказал:

— Лилс, я приду попозже. Мне нужно протестировать зелье. Помнишь, я его формулу записывал в поезде?

— А это не опасно? — Лили испуганно схватила его за руку, точно пытаясь удержать.

— Нет конечно! — улыбнулся Северус. «В самом худшем случае оно не подействует вовсе и, если Септимус не ошибся, у нас никогда не будет детей», — подумал он. — Не волнуйся. Я приду к началу вечеринки.

* * *

За свою прежнюю жизнь Северус создал немало уникальных зелий. Рецепты некоторых из них он старался не вспоминать никогда. Это, разумеется, касалось разнообразных пыточных зелий, изготовленных по приказу Волдеморта. Риддл обладал поистине богатой и весьма извращенной фантазией. Он заказывал Северусу зелья, от которых плавятся кости, а внутренности превращаются в кашу, зелья, которые за несколько минут делали из живого человека мумию, зелья, от которых медленно переставали функционировать легкие и жертва умирала в жесточайших муках. Много позже, уже будучи шпионом Дамблдора, Северус силился и никак не мог понять: почему его, тогда еще совсем юного волшебника, не загрызла насмерть совесть, он ведь не только отлично знал, для чего Риддлу нужны все эти снадобья, но и сам принимал участие в испытаниях. В подвалах Лестрейндж-холла, где тогда обосновался Волдеморт, не было проблем найти подопытного, как правило из магглов. К моменту исчезновения Риддла Северус изрядно замарал руки кровью, так что заключение в Азкабан он считал вполне справедливым и надеялся лишь на быструю смерть: жизнь после гибели Лили казалась ему гораздо более страшным наказанием. Видимо, Дамблдор посчитал так же, уговорив судей Визенгамота отпустить Северуса под его личную ответственность. С тех пор Северус не покладая рук работал на светлую сторону. Но, несмотря на это, он никогда не забывал, сколько людей отправилось за грань из-за того, что когда-то в юности он использовал свой талант во зло.

Сейчас, благодаря чуду, произошедшему с ним, Северус был почти свободен от угрызений совести и терзавших его по ночам кошмаров. Разумеется, воспоминания о прошлых ошибках никуда не исчезли, однако со временем они стали менее болезненными, поскольку, как ни крути, те события происходили с иной версией Северуса Снейпа. Возможно, именно поэтому в этой жизни характер Снейпа, ранее бывший буквально притчей во языцех, стал гораздо мягче. В той, иной реальности он всегда считался белой вороной: единственный полукровка на Слизерине, самый молодой преподаватель, которого многие старшекурсники помнили еще студентом, клейменный Пожиратель смерти в рядах Ордена Феникса. Подобный статус вынуждал Северуса постоянно находиться в состоянии глухой обороны. С годами он убедился, что словами можно ранить не менее болезненно, чем боевыми чарами, и научился виртуозно пользоваться этим оружием, заработав себе репутацию самого неприятного человека, какого только можно вообразить. За этой маской никто, кроме, пожалуй, Дамблдора, не замечал истинного Снейпа. Невероятно несчастного человека с израненной душой и отчаянно одинокого. Настолько уставшего нести груз своей вины, что смерть от рук Волдеморта показалась ему избавлением.

К счастью, теперь ситуация в корне изменилась. У Северуса было все, о чем он мог лишь мечтать в своей прежней жизни: любящая семья, преданные друзья, девушка, с которой его связывали взаимные сильные чувства. В этой жизни Северусу не требовалось прятаться от людей за крепкими стенами собственного отвратительного характера и постоянной злости на себя и весь мир. Ему не нужно было язвить и оттачивать свой сарказм на других. Он больше не испытывал удовольствия от того, что мог морально раздавить оппонента всего несколькими словами. Теперь у Северуса имелись иные приоритеты: он научился быть хорошим другом и настоящим лидером. Наверное, именно поэтому даже такие смутьяны, как Джеймс и Сириус, безоговорочно признавали за ним пальму первенства и прислушивались к его словам. От Северуса требовалось, пользуясь своим авторитетом, сделать все от него зависящее, чтобы удержать этих двоих от вступления в Орден Феникса, тем более, что близилось их магическое совершеннолетие.

Впрочем, этим вопросом Северус собирался заняться чуть позже. Теперь же, когда экзамены остались позади, он должен был помочь Малфоям и вместе с тем уничтожить три крестража Риддла. Действие Напитка живой смерти, отправившего Абраксаса Малфоя в зачарованный сон на несколько месяцев, заканчивалось уже на следующей неделе. У Северуса оставалось совсем немного времени, чтобы до мелочей подготовить дерзкую операцию. Если их с Септимусом план удастся, Люциус освободится от Метки и сможет начать новую жизнь далеко за пределами Британии, а в распоряжении Риддла останется всего два крестража из пяти.