Второй шанс для Лили Эванс

Глава 63

Домой Северус возвращался в приподнятом настроении.

Нет, разумеется, его расстроил тот факт, что Гриффиндор уступил Слизерину Кубок школы, но при всей любви к теперь уже родному факультету, душевное спокойствие Элеоноры было ему гораздо важнее, чем все призы мира. Правда, где-то в подсознании ему не давала покоя мысль, как бы Волдеморт не обратил свое излишне пристальное внимание на Лили, уверенно вошедшую в десятку самых многообещающих студентов и получившую «Превосходно» по всем основным предметам. Однако Северус довольно быстро утешил себя: Темный Лорд относился к магглорожденным волшебникам с брезгливой гадливостью и уж совершенно точно не стал бы вербовать среди «этого сброда» своих сторонников.

Под мерный перестук колес Хогвартс-экспресса Северус позволил себе расслабиться и помечтать, как встретят его дома. Ему вдруг ужасно захотелось отведать потрясающей стряпни Присси, взглянуть на Эйприл, которую из-за болезни он видел всего один раз, поговорить «как мужчина с мужчиной» с Реджинальдом. А еще — обнять Элеонору с Эйлин и побеседовать с Септимусом. Он скучал по урокам в небольшой лаборатории коттеджа Принцев. И плевать, что прабабушка мало чему могла его научить. Даже простое общение с этой удивительно сильной женщиной доставляло Северусу неимоверное удовольствие. Впрочем, не с ней одной. Его давно почивший прадед, глядевший на мир живых с холста магического портрета, стал для Северуса настоящим другом и советчиком. За исключением хогвартских привидений, Септимус — единственный, кто был посвящен в тайну Снейпа и с кем тот мог обсудить план уничтожения сперва крестражей, а затем и самого Волдеморта.

Само собой, до полного созревания магического ядра об этом и думать не стоило. Уничтожение крестража, если только у Северуса каким-то чудесным образом не появился бы клык василиска, предполагало применение темной магии. Ввиду отсутствия яда василиска, Снейп собирался использовать против хранившегося в Хогвартсе вместилища души Волдеморта Адское пламя, укрощать которое научился еще в девятнадцать лет. Он не сомневался, что чудовищный огонь поглотит крестраж без остатка. Однако для того, чтобы вызвать его (пусть и на несколько мгновений), требовался огромный магический потенциал. Взрослый Снейп справился бы с этой задачей играючи, но для юного Северуса волшебство подобного уровня пока находилось под строжайшим запретом, если, разумеется, он не стремился попасть за Грань гораздо раньше, чем завершит свою опасную (а кое-кто даже сказал бы — самоубийственную) миссию.

И все же, несмотря на довольно мрачные перспективы, Северуса не покидала уверенность, что он каким-то непостижимым образом сумеет не просто исполнить задуманное, но и остаться в живых.

«Нет, — размышлял он, глядя, как за окном проносятся то бескрайние леса, то унылые вересковые пустоши, и машинально почесывая за ухом тихо урчавшего книзла, — меня не для того вернули с того света, чтобы несколько лет спустя красиво и трагически убить! Не знаю, какие там планы насчет моей скромной персоны у Провидения, но лично я намерен, отправив за Грань — а может, и куда подальше — эту ядовитую гадину, жить долго и счастливо. Пусть в прошлом у меня не вышло ни того, ни другого, вторая попытка просто обязана быть гораздо удачнее, чем первая».

* * *

Праздничный ужин по случаю возвращения Северуса из Хогвартса устроили в Принц-хаусе. В тот вечер Снейп убедился, что, помимо талантов к зельеварению, его прабабушка обладала еще и несомненным актерским даром.

— Как я и боялась, поступление на Гриффиндор не пошло тебе на пользу, Северус, — строго изрекла Элеонора, пожелавшая после десерта взглянуть на итоговые отметки правнука. — «Удовлетворительно» сразу по трем предметам, включая трансфигурацию и чары! — расстроенно покачала она головой.

— Бабушка, возможно, на успеваемости Северуса негативно отразилась его болезнь, — вступилась за сына Эйлин. — Вспомните, как плохо он чувствовал себя на пасхальных каникулах. Вы даже запретили мне навещать его из опасения, что я могу заразить Эйприл.

— Видите, матушка, как опрометчиво вы поступили, назначив Северуса вашим преемником в обход законного наследника, — гаденько ухмыльнулся неимоверно довольный подобным поворотом событий Декстер, с вызовом глядя на внука. — Вам, наверное, не слишком приятно это слышать, но, кажется, Северус не представляет из себя ровным счетом ничего выдающегося.

— По-моему, не стоит судить о способностях мальчика по единственному не совсем удачному семестру, — мягко сказал Реджинальд.

— И тем более обсуждать его промахи за праздничным ужином, — гневно произнесла Эйлин, зачаровывая коляску с Эйприл таким образом, чтобы она сама собой укачивала малышку. — Простите мою резкость, но я никому не позволю унижать и обижать Северуса!

— Замужество явно пошло тебе на пользу, как я погляжу, — усмехнулась Элеонора, — прежде ты не могла похвастать смелостью! Ну да ладно! Признаюсь, что была не права, затеяв при всех этот не очень приятный для Северуса разговор, — подытожила она. — У него и без того сегодня выдался трудный день.

* * *

Поднявшись в свою комнату, Северус, не раздеваясь, бросился на постель.

Он не знал, смеяться ему или плакать. С одной стороны, он, кажется, разгадал, с какой целью Элеонора выставила его дураком и неудачником, но с другой, ему было неимоверно — чуть не до слез! — обидно. Можно подумать, что он получал столь низкие баллы из-за своих лени и нерадивости, а не следовал личной просьбе прабабушки!

— С приездом, Северус. Как твои успехи? — поинтересовался с портрета Септимус, невольно подливая масла в огонь.

— Блестяще! — огрызнулся Снейп, в чьей душе в эту секунду шла ожесточенная борьба взрослого мага, которому было совершенно плевать на школьные отметки, и подростка, тяжело переживавшего собственные неудачи. — За каких-нибудь пару месяцев скатился с «Превосходно» до «Удовлетворительно» практически по всем основным предметам, кроме Зельеварения. Несмотря на все мои старания, профессор Слагхорн поставил мне «Выше Ожидаемого». Очевидно, за прошлые заслуги.

— Поверить не могу, что ты так расстроился из-за учебы, — с усмешкой покачал головой Септимус. — Ты ведь отлично знаешь, какими огромными талантами наделила тебя Магия! Неужели тебе настолько важны баллы в аттестате?

— Это я виновата, — раздался от двери голос Элеоноры. — Прости, что я без стука, Северус, а еще прости за то, что произошло за ужином. Мне было необходимо устроить этот отвратительный спектакль. Марша — ужасная сплетница. Наверняка сейчас она строчит письма своим приятельницам — таким же глупым и недалеким кумушкам, как она сама. Не пройдет и нескольких дней, как слухи о том, что ты — обычная посредственность, а значит, не представляешь ни малейшего интереса, достигнут ушей Темного Лорда.

— Я так и подумал, бабушка, — пробормотал Северус.

— Но тебе все равно было очень обидно, — Элеонора присела на край его постели. — Пожалуйста, прости меня! Мы с твоим прадедом делаем все возможное, чтобы защитить тебя от этого чудовища. А отметки... Кто вообще вспомнит о них, когда ты станешь прославленным зельеваром, хозяином собственной лаборатории с немалой клиентурой?

— Но ведь тогда Темный Лорд точно обратит на меня внимание, — ехидно заметил Северус.

— Тогда ты уже будешь взрослым, готовым постоять за себя магом, а не мальчишкой-второкурсником под сомнительной защитой старухи и портрета, способного помочь тебе разве что лишь советом, — лицо Элеоноры посуровело. — Кроме того, если ситуация ухудшится, ты сумеешь уехать за границу. Боюсь, в скором времени в Англии станет слишком опасно.

«Вы даже не представляете, насколько опасно станет в Англии в самые ближайшие годы!» — грустно усмехнулся про себя Северус, но вслух произнес только:

— Я не сержусь, бабушка. Я понимаю, что вы заботитесь о моем благополучии.

— Тогда спи. Септимус, не вздумай сейчас занимать мальчика разговорами! — Элеонора строго погрозила портрету пальцем. — Ему необходимо отдохнуть.

— Слушаюсь, моя грозная женушка! — церемонно поклонился Септимус и поднялся с кресла. — Пожалуй, пойду-ка навещу свой второй портрет, а то Северус и вправду не уснет.

* * *

Первые десять каникулярных дней пролетели для Северуса настолько незаметно и стремительно, что он и сам удивился. Жизнь на два дома не оставляла ему практически ни единой свободной минутки для встречи с друзьями.

Исключение составляла Лили, которую Эйлин, по просьбе Северуса, пригласила в гости. Мечтавшая о младшей сестренке или братишке Лили пришла в неописуемый восторг от малышки Эйприл и тут же вызвалась понянчить ее, дав возможность Эйлин заняться своими делами. Разумеется, наличие у Бакстеров домового эльфа существенно облегчало быт Эйлин и освобождало ее от большей части рутинной работы, но с дочерью она предпочитала возиться сама, поэтому режим ее дня был сейчас почти полностью подчинен малышке, и времени для себя не оставалось вовсе.

— Как же ловко ты с ней управляешься! — восхищенно произнес Северус, когда они с Лили вышли в уютный садик, окружавший коттедж Бакстеров. — Лично я ее немного побаиваюсь. Она такая маленькая. Если мама дает мне ее подержать, у меня внутри все сжимается от страха: вдруг я — не дай Мерлин! — ее уроню.

— У меня была неплохая практика, — улыбнулась Лили. — Наша соседка — миссис Маккриди — частенько звала нас с Петунией по выходным помочь ей с ее пятью малышами. Я даже пеленки умею менять! — с гордостью добавила она, качая коляску, в которой мирно посапывала Эйприл.

— Ты никогда не рассказывала мне ни о какой миссис Маккриди, — с легкой обидой в голосе протянул Северус.

— Рассказывала, — Лили устроила коляску в тени большой раскидистой липы, села на скамеечку и серьезно посмотрела на Снейпа. — Мы тогда только-только познакомились. Ты увидел, как я играю с ее старшей дочерью, и спросил, неужели мне не скучно с этой глупой магглой? Ты показался мне тогда... злым и заносчивым. Ты презирал всех, у кого не имелось магических способностей. Смотрел на них, как на грязь у себя под ногами, и я… — она на мгновение замолчала, — не слишком хотела с тобой общаться, хотя ты был единственным волшебником в округе. А потом вы с мамой сбежали из Коукворта, и ты вернулся совершенно другим, точно тебя подменили. Не представляешь, как я радовалась этой перемене, потому что до этого я даже немного боялась дружить с тобой.

— А сейчас не боишься? — осторожно осведомился Северус, у которого от ее последних слов неприятно защемило в груди. — Ведь я никогда не стану светлым магом.

— Я знаю, — негромко произнесла Лили, — и поэтому взяла в библиотеке книгу о светлых и темных волшебниках. И уяснила из нее, что речь идет вовсе не о добре и зле, как обычно пишут в маггловских сказках, а о магических способностях. Темный маг может делать ужасные вещи, а может, наоборот, помогать в борьбе со всякой нечистью — так, как это и не снилось светлым. Видимо, это происходит потому, что он, как никто другой, понимает темную магию и знает, как с ней совладать.