Второй шанс для Лили Эванс

Они встречались вот уже около двух месяцев, и все это время Бакстер вел себя как настоящий джентльмен и ограничивался поцелуем в щеку при встрече. Иногда, правда, он бросал на Эйлин пылкие взгляды, от которых ее сердце начинало учащенно биться, но дальше дело не шло.

Эйлин не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, уже много лет обделенная вниманием Тобиаса, она прямо-таки жаждала любви, нежности и... секса. С другой, именно физический аспект отношений приводил ее в нескрываемый трепет: в постели Снейп был груб и несдержан. Предварительные ласки он считал достоянием геев и слюнтяев, а к потребностям Эйлин не прислушивался вовсе. Ей было стыдно признаваться в этом, но к своим тридцати с лишним годам она никогда не испытывала оргазма. Пока Тобиас не расколотил вдребезги их старенький телевизор, она несколько раз наблюдала выражение неимоверного блаженства на лицах актрис, игравших в интимных сценах, и осознавала, что, вероятнее всего, именно так и должны выглядеть нормальные отношения. Но кино отличалось от жизни примерно так же, как магглы от волшебников, и Эйлин постепенно смирилась с тем, что в худшем случае секс так и останется для нее возней под одеялом, сопровождающейся болезненным выкручиванием сосков и злым шепотом: «Ноги раздвинь, кукла фригидная!», а в лучшем... его не будет совсем.

— Прости, дорогая, я, наверное, поспешил со своим предложением, — расстроенно произнес Реджинальд, увидев замешательство на ее лице. — Просто мне показалось...

— Нет-нет, — улыбнулась Эйлин, — тебе не показалось...

* * *

Они с Бакстером аппарировали прямо к калитке маленького уютного коттеджа.

— Я... я не знал, согласишься ли ты, но решил... — Реджинальд окончательно смутился, взмахнул волшебной палочкой, и дорожка к дому озарилась светом десятков свечей. — Если ты против, я все сейчас же погашу, — торопливо прибавил он, вероятно, до смерти боясь показаться в ее глазах нелепым сорокапятилетним романтиком.

Вместо ответа она переплела его пальцы со своими и различила явственный вздох облегчения.

Реджинальд действительно оказался романтиком. Свечи были везде: в прихожей, на лестнице, в широком коридоре, ведущем в хозяйскую спальню. Распахнув дверь, Эйлин ахнула и прижала руки к груди: здесь тоже повсюду в воздухе парили свечи, а на прикроватном столике, рядом с бутылкой шампанского и двумя бокалами, стоял огромный букет роз.

Эйлин в нерешительности застыла на пороге. Она понимала: войдя в эту комнату, она тем самым даст свое согласие на то, что случится дальше.

«А вдруг и этот кажущийся таким порядочным, добрым и внимательным человек в конечном итоге станет обходиться с ней ненамного лучше, чем Тобиас? А вдруг она вообще не заслужила любви и счастья?»

Все эти вопросы вихрем пронеслись у нее в голове, пока она усилием воли не заставила себя успокоиться.

— Дорогая, тебя что-то тревожит? — услышала она взволнованный голос Реджинальда.

«С какой стати ты возомнила, что заслуживаешь лишь Тобиаса Снейпа с его грязными лапами и пивным перегаром?! — прикрикнула она на себя. — Почему думаешь, что больше никогда не будешь счастлива и любима?!»

Она повернулась к Реджинальду и осторожно коснулась его губ своими...

* * *

«Наверное, все это — просто прекрасный сон», — размышляла Эйлин, открыв глаза на следующее утро.

Все свечи погасли, и в спальне царил полумрак. Реджи тихо похрапывал рядом, время от времени чему-то улыбаясь во сне. Трудно было представить, что этот мужчина, по-детски подсунувший обе ладони под щеку, всего несколько часов назад доставил ей море удовольствия и показал, чего она была лишена все эти годы.

Эйлин потянулась и счастливо вздохнула. Все тело отзывалось приятной истомой, а при воспоминаниях о чувственных поцелуях Реджи, о его мягких ласковых руках, откуда-то безошибочно знавших, как сделать ей приятно, о глубоких неспешных толчках внутри нее, она снова возбудилась так, что едва не застонала. Все ее недавние страхи развеялись, как туман в солнечный день. Реджи идеально подходил ей в постели. Она никогда не испытывала ничего подобного, и горе тому, кто попробовал бы сейчас встать между ней и Бакстером! Как-никак она — волшебница из старинного темного рода!

Мысленно Эйлин раз за разом возвращалась к событиям минувшей ночи, словно боясь поверить, что это действительно произошло с ней.

— Мерлин, как же с тобой хорошо! — выдохнул Бакстер в какой-то момент, сжимая Эйлин в объятиях и входя в нее так глубоко, что всю ее скованность как ветром сдуло и она впервые позволила себе закричать.

— Ты совершенно потрясающая женщина! — сказал он чуть позже, когда они пытались отдышаться после долгого, нежного и умопомрачительного секса.

От этих слов, которые она столько лет мечтала услышать от Тобиаса, пока ее любовь к нему не переплавилась в ненависть и презрение, очерствевшая душа Эйлин точно оттаяла. Если раньше она еще сомневалась, что чувствует по отношению к Реджинальду, то в эту минуту была абсолютно убеждена: рядом с этим человеком ей бы хотелось прожить всю оставшуюся жизнь.

Несмотря на возбуждение, усталость и переживания последних нескольких часов взяли свое, и она снова задремала. Проснувшись окончательно, Эйлин увидела прямо перед собой маленькую коробочку из алого бархата, в которой лежало кольцо с крупным бриллиантом.

— Выйдешь за меня? — спросил Реджинальд, вместе с одеждой отбросивший вчера всю свою неуверенность.

Больше всего на свете Эйлин Принц не любила плакать.

«Никогда не показывай собственную слабость! — учила ее бабушка Элеонора. — Никогда. Ни перед кем».

Впрочем, сейчас Эйлин совсем забыла все наставления. Счастливо улыбаясь, она кивнула и расплакалась в подушку.