Второй шанс для Лили Эванс

— Вообще-то у старика Слагги есть на это больше месяца, — вставил только что вернувшийся из библиотеки Петтигрю.

— Старик Слагги, — покачал головой Сириус, — надо же! Мы плохо на тебя влияем, Питер!

Петтигрю густо покраснел. До того, как у него установились приятельские отношения с соседями по спальне, он никогда не позволял себе прилюдно называть профессоров иначе, чем по фамилии. Частично из уважения к их статусу, но большей частью из боязни быть наказанным.

— Кстати, на доске объявлений только что появилась дата первого выхода в Хогсмид, — быстро добавил он, чтобы скрыть смущение, — двадцать седьмое октября. Жаль, в этом году Хэллоуин выпал на четверг.

— Действительно, жаль! — кивнул Люпин, вложив в свои слова совершенно иной смысл. Лично для него канун Дня всех святых был еще одним — вторым за этот месяц — днем трансформации.

Единственный из всей компании, кто искренне радовался тому, что Хэллоуин пришелся не на воскресенье, был Северус. Для него тридцать первое октября являлось не праздничным днем, а днем траура. Именно в Хэллоуин он навсегда потерял Лили и с тех пор старался урвать хотя бы час, чтобы провести его на кладбище в Годриковой впадине, тщетно вымаливая прощение у той, кто уже не могла ни услышать его, ни простить. Дамблдор всегда предоставлял ему эту возможность, а затем обычно назначал ночное дежурство, очевидно, считая, что вину Северуса можно искупить лишь тяжелой работой. Снейп был в корне с ним не согласен. Его вину перед Лили не могли загладить ни ночные дежурства, ни долгие годы преподавания малолетним остолопам, ни бесчисленные чаепития у Альбуса, ни опасная служба шпиона, ни даже клятва оберегать Гарри. Того самого Гарри, которого он по приказу Дамблдора в конце концов послал на верную смерть. В своих собственных глазах Снейп до последнего вздоха остался гнусным предателем, обрекшим на смерть любимую женщину. У этого долга не было срока давности. Каждый раз, опускаясь на колени возле белого мраморного памятника с выбитыми датами рождения и смерти Лили, его окатывало такой же леденящей волной горя и ужаса, как в ту роковую ночь, когда он в первый и последний раз поцеловал ее холодные губы. Год за годом он казнил себя за совершенную в двадцать лет ошибку и в какой-то момент до того измучился, что стал ждать смерти, как давнего друга. Лишь в самый последний миг, умирая от кровопотери и змеиного яда на грязном полу Визжащей хижины, он вдруг нестерпимо захотел вернуться в прошлое и перекроить его заново. Кто же мог представить, что чудеса и в самом деле случаются и его последнее желание исполнится? Тем не менее это произошло. Его мольбу услышали, вернув его в собственное детское тело и подарив Северусу второй шанс, который он был просто обязан использовать.