Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

His grace, tact, and ornate appearance gave the place an air which was most essential, while at the same time his long experience made him a most excellent judge of its stock necessities.

Его изящество, такт и элегантность создали в баре особую атмосферу изысканности, что было весьма важно для такого предприятия. В то же время благодаря многолетнему опыту Г ерствуд стал превосходным знатоком напитков, сигар и фруктов, ассортимент которых в баре не оставлял желать ничего лучшего.

Bartenders and assistants might come and go, singly or in groups, but, so long as he was present, the host of old-time customers would barely notice the change.

Буфетчики, их помощники сменяли один другого, но пока оставался Г ерствуд, плеяда старых посетителей едва ли замечала перемену.

He gave the place the atmosphere to which they were used.

Именно, он, повторяем, давал заведению тот тон, к которому привыкли завсегдатаи.

Consequently, he arranged his hours very much to suit himself, taking now an afternoon, now an evening, but invariably returning between eleven and twelve to witness the last hour or two of the day's business and look after the closing details.

Вполне понятно поэтому, что Герствуд мог располагать своим служебным временем, как ему было угодно, и, случалось, уходил то днем, то вечером, но неизменно возвращался между одиннадцатью и двенадцатью, чтобы быть на месте последний час или два и присутствовать при закрытии бара.

"You see that things are safe and all the employees are out when you go home, George," Moy had once remarked to him, and he never once, in all the period of his long service, neglected to do this.

— Вы уж последите за тем, чтобы все было убрано в шкафы и чтобы никто не оставался в баре после вас, Джордж! — сказал ему однажды мистер Мой, и ни разу за всю свою долголетнюю службу Герствуд не нарушил этого указания.

Neither of the owners had for years been in the resort after five in the afternoon, and yet their manager as faithfully fulfilled this request as if they had been there regularly to observe.

Владельцы бара годами не заглядывали туда после пяти часов дня, и все же управляющий так же точно выполнял их требование, как если бы они ежедневно приходили проверять его.

On this Friday afternoon, scarcely two days after his previous visit, he made up his mind to see Carrie.

В пятницу, всего через два дня после визита к Керри, Герствуд решил снова повидаться с ней.

He could not stay away longer.

Он уже не мог существовать без нее.

"Evans," he said, addressing the head barkeeper, "if any one calls, I will be back between four and five."

— Ивенс, — обратился он к старшему буфетчику, — если кто будет спрашивать меня, скажите, что я вернусь к пяти часам.

He hurried to Madison Street and boarded a horse-car, which carried him to Ogden Place in half an hour.

Быстрыми шагами направился он на Медисон-стрит, сел в конку и через полчаса был на Огден-сквер.

Carrie had thought of going for a walk, and had put on a light grey woollen dress with a jaunty double-breasted jacket. She had out her hat and gloves, and was fastening a white lace tie about her throat when the housemaid brought up the information that Mr. Hurstwood wished to see her.

Керри уже приготовила шляпу и перчатки и, стоя перед зеркалом, прикалывала к платью белый кружевной бант, когда горничная постучала и сообщила, что пришел мистер Герствуд.

She started slightly at the announcement, but told the girl to say that she would come down in a moment, and proceeded to hasten her dressing.

Услышав это, Керри слегка вздрогнула, но, овладев собой, попросила горничную передать ему, что через минуту выйдет в гостиную, и стала торопливо заканчивать туалет.

Carrie could not have told herself at this moment whether she was glad or sorry that the impressive manager was awaiting her presence.

В эту минуту Керри не могла бы ответить, рада ли она тому, что ее дожидается этот интересный человек.

She was slightly flurried and tingling in the cheeks, but it was more nervousness than either fear or favour.

Она чувствовала, как кровь прилила к ее щекам, но то было скорее от волнения, чем от страха или радости.

She did not try to conjecture what the drift of the conversation would be. She only felt that she must be careful, and that Hurstwood had an indefinable fascination for her.

Она не пыталась угадать, о чем он будет говорить, только подумала, что нужно быть осторожнее и что ее непостижимо влечет к этому человеку.

Then she gave her tie its last touch with her fingers and went below.

Поправив в последний раз бант, Керри вышла в гостиную.

The deep-feeling manager was himself a little strained in the nerves by the thorough consciousness of his mission.

Герствуд тоже волновался и нервничал. Он не скрывал от себя цели своего прихода.

He felt that he must make a strong play on this occasion, but now that the hour was come, and he heard Carrie's feet upon the stair, his nerve failed him.

Он сознавал, что на этот раз должен действовать решительно, однако, едва настал ответственный момент и послышались шаги Керри, смелость покинула его.

He sank a little in determination, for he was not so sure, after all, what her opinion might be.

Он начал колебаться, так как далеко не был уверен в том, как она отнесется к нему.

When she entered the room, however, her appearance gave him courage.

Но едва Керри вошла в комнату, Герствуд снова воспрянул духом при виде красоты молодой женщины.

She looked simple and charming enough to strengthen the daring of any lover.

В ней было столько непосредственности и очарования, что всякий влюбленный почувствовал бы прилив отваги.

Her apparent nervousness dispelled his own.

Керри явно волновалась, и это рассеяло тревогу Герствуда.

"How are you?" he said, easily.

— Как вы поживаете? — непринужденно приветствовал он ее.

"I could not resist the temptation to come out this afternoon, it was so pleasant."

— День такой прекрасный, что я не мог устоять против искушения пройтись немного.

"Yes," said Carrie, halting before him,

— Да, день чудесный, — сказала Керри, останавливаясь перед гостем.

"I was just preparing to go for a walk myself."

— Я и сама собиралась выйти погулять.

"Oh, were you?" he said.

— Вот как? — воскликнул Герствуд.

"Supposing, then, you get your hat and we both go?"

— В таком случае, быть может, вы наденете шляпу и мы выйдем вместе?

They crossed the park and went west along Washington Boulevard, beautiful with its broad macadamised road, and large frame houses set back from the sidewalks.

Они пересекли парк и пошли по бульвару Вашингтона; здесь была отличная щебенчатая мостовая, а немного отступя от тротуара тянулись большие особняки.

It was a street where many of the more prosperous residents of the West Side lived, and Hurstwood could not help feeling nervous over the publicity of it.

На этой улице жили многие из состоятельных обитателей Западной стороны, и Герствуд слегка нервничал оттого, что идет с дамой у всех на виду.

They had gone but a few blocks when a livery stable sign in one of the side streets solved the difficulty for him. He would take her to drive along the new Boulevard.

Однако вывеска "Экипажи напрокат" в одном из переулков вывела его из затруднения, и он предложил Керри прокатиться по новому бульвару.

The Boulevard at that time was little more than a country road.

Бульвар представлял собою в то время просто-напросто проезжую дорогу.

The part he intended showing her was much farther out on this same West Side, where there was scarcely a house.

Та часть его, которую Герствуд намеревался показать Керри, находилась тоже на Западной стороне, но значительно дальше и была мало заселена.

It connected Douglas Park with Washington or South Park, and was nothing more than a neatly MADE road, running due south for some five miles over an open, grassy prairie, and then due east over the same kind of prairie for the same distance.

Бульвар соединял Ду глас-парк с Вашингтонским, или Южным парком; эта аккуратно вымощенная дорога тянулась миль пять по открытой, заросшей высокой травой прерии на юг, сворачивая затем к востоку.

There was not a house to be encountered anywhere along the larger part of the route, and any conversation would be pleasantly free of interruption.

Там нечего было опасаться кого-либо встретить, и ничто не могло помешать беседе.

At the stable he picked a gentle horse, and they were soon out of range of either public observation or hearing.

Герствуд выбрал смирную лошадь, и скоро он и Керри оказались уже в таких местах, где никто их не видел и не слышал.

"Can you drive?" he said, after a time.

— Вы умеете править? — спросил Герствуд.

"I never tried," said Carrie.

— Никогда не пробовала.

He put the reins in her hand, and folded his arms.

Он передал Керри вожжи, а сам скрестил руки на груди.

"You see there's nothing to it much," he said, smilingly.

— Вот видите, как это просто, — с улыбкой сказал он.

"Not when you have a gentle horse," said Carrie.

— Да, когда лошадь смирная! — ответила Керри.

"You can handle a horse as well as any one, after a little practice," he added, encouragingly.

— При некотором навыке вы справитесь с любой, — подбодрил он ее.

He had been looking for some time for a break in the conversation when he could give it a serious turn.

Г ерствуд выжидал удобной минуты, чтобы перевести разговор на другую тему и придать ему более серьезный характер.

Once or twice he had held his peace, hoping that in silence her thoughts would take the colour of his own, but she had lightly continued the subject.

Раза два он совсем умолкал, в надежде, что в молчании мысли Керри потекут по тому же направлению, что и его. Но она как ни в чем не бывало продолжала болтать.

Presently, however, his silence controlled the situation.

Вскоре, однако, его молчаливость стала действовать на нее.

The drift of his thoughts began to tell.

Она поняла, о чем он думает.

He gazed fixedly at nothing in particular, as if he were thinking of something which concerned her not at all.

Герствуд упорно смотрел перед собою, точно раздумье его не имело никакого отношения к спутнице.

His thoughts, however, spoke for themselves. She was very much aware that a climax was pending.

Но его настроение говорило само за себя, и Керри сознавала, что близится критическая минута.

"Do you know," he said, "I have spent the happiest evenings in years since I have known you?"

— Поверите ли, — задумчиво произнес он, — я уже много лет не был так счастлив, как с тех пор, когда я узнал вас.

"Have you?" she said, with assumed airiness, but still excited by the conviction which the tone of his voice carried.

— Правда? Она произнесла это слово с притворной легкостью, хотя была сильно взволнована убежденностью в его голосе.

"I was going to tell you the other evening," he added, "but somehow the opportunity slipped away."

— Я хотел сказать вам это еще в прошлый вечер, — добавил он, — но не представилось случая.

Carrie was listening without attempting to reply.

Керри слушала его, даже не пытаясь найти слова для ответа.

She could think of nothing worth while to say.

При всем желании она ничего не могла бы придумать.

Despite all the ideas concerning right which had troubled her vaguely since she had last seen him, she was now influenced again strongly in his favour.

Вопреки ее представлениям о порядочности и мыслям, тревожившим ее с первой минуты их знакомства, она теперь снова почувствовала сильное влечение к этому человеку.

"I came out here today," he went on, solemnly, "to tell you just how I feel — to see if you wouldn't listen to me."

— Я затем и пришел сегодня, — торжественным тоном продолжал Герствуд, — чтобы сказать вам о своих чувствах, то есть узнать, пожелаете ли вы меня выслушать.

Hurstwood was something of a romanticist after his kind. He was capable of strong feelings — often poetic ones — and under a stress of desire, such as the present, he waxed eloquent.

Герствуд был в некотором роде романтиком, ему не чужды были пылкие чувства — порою даже весьма поэтические, — и под действием сильной страсти он становился красноречив.

That is, his feelings and his voice were coloured with that seeming repression and pathos which is the essence of eloquence.

Вернее, в голосе его появлялась та кажущаяся сдержанность и патетика, которая является сущностью красноречия.

"You know," he said, putting his hand on her arm, and keeping a strange silence while he formulated words, "that I love you?"

— Вы, наверное, и сами знаете… — сказал он, положив свою руку на ее. Воцарилось неловкое молчание, пока он подыскивал нужные слова. — Вы, наверное, и сами знаете, что я люблю вас…

Carrie did not stir at the words.

Керри даже не шевельнулась, услышав это признание.

She was bound up completely in the man's atmosphere.

Она целиком подпала под обаяние этого человека.

He would have churchlike silence in order to express his feelings, and she kept it.

Ему для выражения своих чувств нужна была церковная тишина, и Керри не нарушала ее.

She did not move her eyes from the flat, open scene before her.

Не отрываясь, смотрела она на развертывавшуюся перед нею панораму открытой, ровной прерии.

Hurstwood waited for a few moments, and then repeated the words.

Г ерствуд выждал несколько секунд, а затем повторил последние слова.

"You must not say that," she said, weakly.

— Вы не должны так говорить, — чуть слышно отозвалась Керри.

Her words were not convincing at all.

Это звучало совсем неубедительно.

They were the result of a feeble thought that something ought to be said.

Просто у нее слабо шевельнулась мысль, что надо что-нибудь сказать.

He paid no attention to them whatever.

Герствуд не обратил внимания на ответ.