Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Он уже несколько лет не занимался никакими физическими упражнениями.

His legs tired, his shoulders ached, and his feet pained him at the close of the day, even when he took street cars in almost every direction.

Ноги у него уставали, плечи ныли, ступни к концу дня горели, хотя он везде, где можно, пользовался трамваем.

The mere getting up and down, if long continued, produced this result.

Вставать и садиться без конца и то было утомительно.

The fact that people took him to be better off than he was, he well understood.

От него не укрылось, что люди принимают его за человека состоятельного.

It was so painfully clear to him that it retarded his search.

Ему было ясно, что это только затрудняет его поиски.

Not that he wished to be less well-appearing, but that he was ashamed to belie his appearance by incongruous appeals. So he hesitated, wondering what to do.

Конечно, он не жалел о том, что у него такой представительный вид, но ему было стыдно, что эта внешность так не соответствует его положению.

He thought of the hotels, but instantly he remembered that he had had no experience as a clerk, and, what was more important, no acquaintances or friends in that line to whom he could go.

Подумал он и об отелях, но тотчас же вспомнил, что у него нет никакого опыта в этой области и, что еще важнее, друзей, к которым он мог бы обратиться.

He did know some hotel owners in several cities, including New York, but they knew of his dealings with Fitzgerald and Moy.

Правда, у него были знакомые владельцы крупных отелей в разных концах Соединенных Штатов, включая и Нью-Йорк, но они знали о том, что произошло у Фицджеральда и Моя.

He could not apply to them.

Он не мог пойти к ним.

He thought of other lines suggested by large buildings or businesses which he knew of — wholesale groceries, hardware, insurance concerns, and the like — but he had had no experience.

Что же касается какой-либо другой работы — в оптово-бакалейной или москательной торговле, в страховых обществах и так далее, — то опять-таки у него не было опыта.

How to go about getting anything was a bitter thought. Would he have to go personally and ask; wait outside an office door, and, then, distinguished and affluent looking, announce that he was looking for something to do? He strained painfully at the thought. No, he could not do that.

Идти куда-то и просить работы, дожидаться очереди в приемных, а потом ему, элегантному и солидному, признаться, что он ищет место, — нет, это невозможно. Его передергивало при одной мысли об этом.

He really strolled about, thinking, and then, the weather being cold, stepped into a hotel.

Бесцельно слонялся Г ерствуд по городу, а так как настали холода, то как-то раз он зашел в вестибюль крупного отеля.

He knew hotels well enough to know that any decent individual was welcome to a chair in the lobby.

Он знал, что всякий, кто прилично одет, может сколько угодно сидеть в мягких креслах вестибюлей.

This was in the Broadway Central, which was then one of the most important hotels in the city.

Отель "Бродвей-Сентрал" был одним из лучших в Нью-Йорке.

Taking a chair here was a painful thing to him.

С мучительным чувством Герствуд опустился в кресло.

To think he should come to this!

Подумать только, что он дошел до этого!

He had heard loungers about hotels called chairwarmers.

В свое время он слышал, как бездельников, торчащих весь день в вестибюлях отелей, называют "грелками для кресел".

He had called them that himself in his day.

И он так называл их в свое время.

But here he was, despite the possibility of meeting some one who knew him, shielding himself from cold and the weariness of the streets in a hotel lobby.

А теперь сам сидит здесь, несмотря на опасность встречи с кем-нибудь из старых знакомых, сидит, спасаясь от холода и усталости!

"I can't do this way," he said to himself.

"Нет, так не годится! — сказал он себе.

"There's no use of my starting out mornings without first thinking up some place to go.

— Какой смысл уходить по утрам из дому, не подумав заранее, куда идти?

I'll think of some places and then look them up."

Нужно сперва наметить определенные места и наведаться туда".

It occurred to him that the positions of bartenders were sometimes open, but he put this out of his mind.

Ему пришло в голову, что он мог бы, пожалуй, найти место буфетчика в баре. Такие вакансии нередко попадаются. Но Герствуд поспешил отогнать от себя эту мысль.

Bartender — he, the ex-manager!

Буфетчиком! Он, бывший управляющий баром!

It grew awfully dull sitting in the hotel lobby, and so at four he went home.

Ему надоело сидеть в вестибюле отеля, и около четырех часов он отправился домой.

He tried to put on a business air as he went in, but it was a feeble imitation.

Входя в квартиру, Герствуд постарался придать себе деловой вид, но это была довольно жалкая попытка.

The rocking chair in the dining-room was comfortable.

Качалка в столовой так и манила к себе.

He sank into it gladly, with several papers he had bought, and began to read.

Он тотчас опустился в нее с несколькими газетами, которые захватил по дороге, и погрузился в чтение.

As she was going through the room to begin preparing dinner, Carrie said:

Керри, занятая приготовлением обеда, проходя мимо Герствуда, заметила вскользь:

"The man was here for the rent today."

— Сегодня приходили за квартирной платой.

"Oh, was he?" said Hurstwood.

— Вот как, — отозвался Герствуд.

The least wrinkle crept into his brow as he remembered that this was February 2d, the time the man always called.

На лбу у него залегла маленькая морщинка: он вспомнил, что сегодня второе февраля и, значит, пора вносить квартирную плату.

He fished down in his pocket for his purse, getting the first taste of paying out when nothing is coming in.

Герствуд опустил руку в карман за кошельком и впервые познал, что такое необходимость платить, когда нет никаких видов на будущее.

He looked at the fat, green roll as a sick man looks at the one possible saving cure.

Он посмотрел на пачку зеленых ассигнаций, как смотрит больной на единственное лекарство, еще способное спасти его.

Then he counted off twenty-eight dollars.

Потом медленно отсчитал двадцать восемь долларов.

"Here you are," he said to Carrie, when she came through again.

— Вот возьми! — сказал он, подавая деньги Керри, когда та снова прошла мимо.

He buried himself in his papers and read.

Он уткнулся в газеты и продолжал читать.

Oh, the rest of it — the relief from walking and thinking!

О, какое это облегчение, какой отдых после долгих скитаний и тяжких дум!

What Lethean waters were these floods of telegraphed intelligence!

Потоки телеграфной информации были для него водами Леты.

He forgot his troubles, in part.

Они помогали ему хоть отчасти забыть о своих тревогах.

Here was a young, handsome woman, if you might believe the newspaper drawing, suing a rich, fat, candy-making husband in Brooklyn for divorce.

Вот молодая женщина, красивая, если верить газетному портрету, подала в суд, требуя развода у своего богатого толстого мужа, владельца шоколадной фабрики в Бруклине.

Here was another item detailing the wrecking of a vessel in ice and snow off Prince's Bay on Staten Island.

Вот другая заметка — об аварии судна среди льдов Принцева залива.

A long, bright column told of the doings in the theatrical world — the plays produced, the actors appearing, the managers making announcements. Fannie Davenport was just opening at the Fifth Avenue.

Вот пространный и живой отдел новостей театрального мира: рецензии на состоявшиеся спектакли, отзывы о новых актерах, сообщения режиссеров о намеченных постановках… У Фанни Дэйвенпорт будет свой театр на Пятой авеню.

Daly was producing

Августин Дэйли ставит

"King Lear."

"Короля Лира".

He read of the early departure for the season of a party composed of the Vanderbilts and their friends for Florida.

Герствуд прочел о том, что Вандербильты со своими друзьями отправляются во Флориду, открывая тем самым весенний сезон.

An interesting shooting affray was on in the mountains of Kentucky.

В горах Кентукки произошла перестрелка между местными жителями.

So he read, read, read, rocking in the warm room near the radiator and waiting for dinner to be served.

И Герствуд все читал и читал, покачиваясь в качалке возле радиатора и дожидаясь обеда.

Chapter XXXV

The Passing of Effort — The Visage of Care