Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

They had regard for the ability which could amass a small fortune, own a nice home, keep a barouche or carriage, perhaps, wear fine clothes, and maintain a good mercantile position.

Они с большим уважением относились ко всякому, кто сумел накопить состояние, приобрести красивый дом, содержал экипаж, со вкусом одевался и пользовался доверием в торговом мире.

Naturally, Hurstwood, who was a little above the order of mind which accepted this standard as perfect, who had shrewdness and much assumption of dignity, who held an imposing and authoritative position, and commanded friendship by intuitive tact in handling people, was quite a figure.

Естественно, что Г ерствуд, достаточно умный, чтобы не считать этот уровень жизни пределом человеческих достижений, сочетавший с деловою сметкой умение прекрасно держать себя, занимавший довольно видную должность и завоевавший всеобщее расположение врожденным тактом в обращении с людьми, — Герствуд был здесь довольно крупной фигурой.

He was more generally known than most others in the same circle, and was looked upon as some one whose reserve covered a mine of influence and solid financial prosperity.

Он был известнее многих в этом кругу, а его сдержанность объясняли тем, что вдобавок к солидному финансовому положению он пользуется еще и большим влиянием.

To-night he was in his element.

В этот вечер Герствуд был в своей стихии.

He came with several friends directly from Rector's in a carriage.

Он приехал в экипаже, вместе с несколькими приятелями, прямо из ресторана "Ректор".

In the lobby he met Drouet, who was just returning from a trip for more cigars. All five now joined in an animated conversation concerning the company present and the general drift of lodge affairs.

В фойе он встретил Друэ, который только что вернулся, купив сигары, и между ними завязалась оживленная беседа, во время которой перемывались косточки присутствующих и обсуждались дела ордена.

"Who's here?" said Hurstwood, passing into the theatre proper, where the lights were turned up and a company of gentlemen were laughing and talking in the open space back of the seats.

— Кого я вижу! — воскликнул Герствуд. Он уже успел пройти в зрительный зал, где ярко горели люстры и оживленно болтала веселая компания джентльменов.

"Why, how do you do, Mr. Hurstwood?" came from the first individual recognised.

— А, как поживаете, мистер Г ерствуд? — отозвался джентльмен, к которому обратился с приветствием управляющий баром.

"Glad to see you," said the latter, grasping his hand lightly.

— Рад вас видеть, — сказал Г ерствуд, слегка пожимая протянутую ему руку.

"Looks quite an affair, doesn't it?"

— Надо полагать, спектакль будет блестящий.

"Yes, indeed," said the manager.

— Да, можно надеяться, — согласился Герствуд.

"Custer seems to have the backing of its members," observed the friend.

— По-видимому, ложа пользуется большой поддержкой своих членов, — заметил собеседник.

"So it should," said the knowing manager.

— Так оно и должно быть, — сказал Герствуд.

"I'm glad to see it."

— Я лично очень рад, что это так.

"Well, George," said another rotund citizen, whose avoirdupois made necessary an almost alarming display of starched shirt bosom, "how goes it with you?"

— Здорово, Джордж! — окликнул его плотный джентльмен, крахмальная рубашка которого горой вздымалась на груди. — Как дела?

"Excellent," said the manager.

— Великолепно!

"What brings you over here?

— Что привело вас сюда?

You're not a member of Custer."

Ведь вы, насколько я знаю, не член этой ложи.

"Good-nature," returned the manager.

— Только доброта душевная, — отозвался Герствуд.

"Like to see the boys, you know."

— Приятно, знаете ли, повидать старых друзей!

"Wife here?"

— Жена с вами?

"She couldn't come to-night.

— Нет, она сегодня не могла прийти, — сказал Герствуд.

She's not well."

— Не совсем здорова.

"Sorry to hear it — nothing serious, I hope."

— Жаль, жаль! Надеюсь, ничего серьезного?

"No, just feeling a little ill."

— Нет, легкое недомогание.

"I remember Mrs. Hurstwood when she was travelling once with you over to St. Joe — " and here the newcomer launched off in a trivial recollection, which was terminated by the arrival of more friends.

— Я помню миссис Герствуд… Она однажды сопровождала вас в Сент-Джо. И толстяк пустился в какие-то скучные воспоминания, которым, к счастью, положило конец прибытие новых знакомых Герствуда.

"Why, George, how are you?" said another genial West Side politician and lodge member.

— А, здорово, Джордж! Как поживаете? — поздоровался с ним какой-то добродушный член муниципалитета, житель Западной стороны и тоже член ложи.

"My, but I'm glad to see you again; how are things, anyhow?"

— Очень рад вас видеть. Ну как дела?

"Very well; I see you got that nomination for alderman."

— Очень хорошо, благодарю вас. Вы, я слышал, избраны в олдермены?[1]

"Yes, we whipped them out over there without much trouble."

— Да, мы без всякого труда разбили противников, — подтвердил политический деятель.

"What do you suppose Hennessy will do now?"

— Что станет теперь делать Хеннеси?

"Oh, he'll go back to his brick business.

— О, ведь у него кирпичный завод!

He has a brick-yard, you know."

Вернется, надо полагать, к своим кирпичам.

"I didn't know that," said the manager.

— Вот как? Я этого не знал, — сказал Герствуд.

"Felt pretty sore, I suppose, over his defeat."

— Воображаю, как он злился, когда потерпел поражение.

"Perhaps," said the other, winking shrewdly.

— Да, по всей вероятности, — согласился новый олдермен, лукаво подмигивая Герствуду.

Some of the more favoured of his friends whom he had invited began to roll up in carriages now.

Мало-помалу начали прибывать в экипажах более близкие друзья Герствуда, которых он пригласил сам.

They came shuffling in with a great show of finery and much evident feeling of content and importance.

Они, шаркая ногами и выставляя напоказ свои отличные костюмы, входили в зал, исполненные сознания собственного достоинства и весьма довольные собой.

"Here we are," said Hurstwood, turning to one from a group with whom he was talking.

— А, вот и мы! — воскликнул Герствуд, обращаясь к одному из вновь прибывших, мужчине лет сорока пяти.

"That's right," returned the newcomer, a gentleman of about forty-five.

— Вы не ошиблись, — в тон ему ответил тот.

"And say," he whispered, jovially, pulling Hurstwood over by the shoulder so that he might whisper in his ear, "if this isn't a good show, I'll punch your head."

Потом он наклонился к уху Г ерствуда и, добродушно притянув приятеля за плечо поближе к себе, шепнул: — Если мы сегодня не увидим здесь ничего интересного, я вам голову оторву!

"You ought to pay for seeing your old friends. Bother the show!"

— При чем тут спектакль? — отозвался Герствуд. — Разве не стоило заплатить за возможность повидать старых друзей?

To another who inquired, "Is it something really good?" the manager replied:

Одному из гостей, обратившемуся к управляющему баром с вопросом, действительно ли будет что-нибудь интересное, Г ерствуд ответил:

"I don't know.

— Я и сам не знаю.

I don't suppose so."

Едва ли!

Then, lifting his hand graciously,

Затем он сделал рукой красивый жест и добавил:

"For the lodge."

— Но для масонской ложи…

"Lots of boys out, eh?"

— А народу набралось, однако, порядочно! Что вы скажете?

"Yes, look up Shanahan. He was just asking for you a moment ago."

— М-да!.. Кстати, мистер Шэнехен только что справлялся о вас; непременно разыщите его.

It was thus that the little theatre resounded to a babble of successful voices, the creak of fine clothes, the commonplace of good-nature, and all largely because of this man's bidding.

Вот как случилось, что маленький театр огласился беспечной болтовней богатых людей, шелестом шелка, хрустом крахмальных сорочек, благодушно-банальными фразами, — и все лишь потому, что этого захотел один человек.

Look at him any time within the half hour before the curtain was up, he was a member of an eminent group — a rounded company of five or more whose stout figures, large white bosoms, and shining pins bespoke the character of their success.

Стоило посмотреть на Герствуда в те полчаса, которые предшествовали поднятию занавеса, когда он беседовал с компанией в пять-шесть человек, из тех, чьи внушительные фигуры, туго накрахмаленные сорочки и бриллиантовые булавки в галстуках свидетельствовали об их преуспеянии!

The gentlemen who brought their wives called him out to shake hands.

Джентльмены, прибывшие с женами, не упускали случая окликнуть Герствуда и пожать ему руку.

Seats clicked, ushers bowed while he looked blandly on.

Билетеры учтиво кланялись гостям, откидные сиденья стульев хлопали, а Герствуд довольным взором обводил зал.

He was evidently a light among them, reflecting in his personality the ambitions of those who greeted him.

Он был здесь светилом, воплощавшим в своей персоне честолюбивые стремления всех приветствовавших его.

He was acknowledged, fawned upon, in a way lionised.

Он был признан обществом, ему льстили, считали чуть ли не светским львом.

Through it all one could see the standing of the man.

По всему видно было, что этот человек занимает солидное положение.

It was greatness in a way, small as it was.

Он был, если хотите, даже по-своему велик в тот вечер.

Chapter XIX

An Hour in Elfland — A Clamour Half Heard