Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Час в стране грез. Чуть слышная жалоба

At last the curtain was ready to go up.

Наконец все приготовления были закончены, и занавес готов был взвиться.

All the details of the make-up had been completed, and the company settled down as the leader of the small, hired orchestra tapped significantly upon his music rack with his baton and began the soft curtain-raising strain.

Артисты успели наложить последние штрихи грима и в ожидании присели кто где. Дирижер многозначительно постучал палочкой по пюпитру, и нанятый для этого случая маленький оркестр заиграл вступление.

Hurstwood ceased talking, and went with Drouet and his friend Sagar Morrison around to the box.

Герствуд умолк и вместе со своими друзьями направился в ложу.

"Now, we'll see how the little girl does," he said to Drouet, in a tone which no one else could hear.

— Ну, теперь посмотрим, как справится девочка! — шепнул он Друэ так, чтобы никто другой не слышал его.

On the stage, six of the characters had already appeared in the opening parlour scene.

На сцене уже находилось шесть актеров, открывавших первое действие сценой в гостиной.

Drouet and Hurstwood saw at a glance that Carrie was not among them, and went on talking in a whisper.

Друэ и Герствуд, тотчас удостоверившись, что Керри между ними нет, шепотом продолжали беседу.

Mrs. Morgan, Mrs. Hoagland, and the actor who had taken Bamberger's part were representing the principal roles in this scene.

В первом акте участвовали миссис Морган, миссис Хогленд и выступавший вместо Бамбергера артист-профессионал Пэттон.

The professional, whose name was Patton, had little to recommend him outside of his assurance, but this at the present moment was most palpably needed.

Последний мало чем мог похвастать, за исключением уверенности, но именно это в данную минуту и было самым необходимым.

Mrs. Morgan, as Pearl, was stiff with fright.

Миссис Морган в роли Пэрл буквально стыла от ужаса.

Mrs. Hoagland was husky in the throat.

Миссис Хогленд произносила реплики хриплым голосом.

The whole company was so weak-kneed that the lines were merely spoken, and nothing more.

У всех дрожали колени, и свои роли актеры попросту читали, — ничего больше.

It took all the hope and uncritical good-nature of the audience to keep from manifesting pity by that unrest which is the agony of failure.

Нужна была вся снисходительность публики, все ее благодушное настроение и вера в то, что артисты постепенно разыграются, чтобы удержаться от сожалеющего ропота, что обычно предшествует провалу спектакля.

Hurstwood was perfectly indifferent.

Герствуд хранил полное спокойствие.

He took it for granted that it would be worthless.

Он заранее был уверен, что эта затея с пьесой ничего не стоит.

All he cared for was to have it endurable enough to allow for pretension and congratulation afterward.

Ему важно было только, чтобы все сошло более или менее сносно, тогда можно было бы сделать вид, что Керри заслуживает похвалы, и поздравить ее с успехом.

After the first rush of fright, however, the players got over the danger of collapse. They rambled weakly forward, losing nearly all the expression which was intended, and making the thing dull in the extreme, when Carrie came in.

Когда первый приступ страха миновал, актеры как будто немного ожили и стали кое-как передвигаться по сцене, вяло произнося свои реплики и наводя на зрителей скуку. Вскоре на сцену вышла Керри.

One glance at her, and both Hurstwood and Drouet saw plainly that she also was weak-kneed.

Как только Г ерствуд и Друэ взглянули на нее, они сразу поняли, что у нее трясутся поджилки.

She came faintly across the stage, saying:

Еле волоча ноги, прошла она по сцене со словами:

"And you, sir; we have been looking for you since eight o'clock," but with so little colour and in such a feeble voice that it was positively painful.

— "А! Вот и вы, сэр! Мы уже с восьми часов ждем вас". Она произнесла их так бесцветно и так тихо, что ее друзьям стало больно за нее.

"She's frightened," whispered Drouet to Hurstwood.

— Боится, — прошептал Друэ.

The manager made no answer.

Герствуд ничего не ответил.

She had a line presently which was supposed to be funny.

В роль входила одна реплика, которая должна была немного рассмешить зрителей. Она гласила:

"Well, that's as much as to say that I'm a sort of life pill."

"Это все равно, что называть меня спасительной пилюлей!"

It came out so flat, however, that it was a deathly thing.

Но и это вышло у нее до ужаса безжизненно.

Drouet fidgeted. Hurstwood moved his toe the least bit.

Друэ заерзал на стуле, а Герствуд чуть заметно шевельнул носком ботинка.

There was another place in which Laura was to rise and, with a sense of impending disaster, say, sadly:

В другом месте Лаура, чувствуя надвигающуюся опасность, должна была встать и с грустью произнести:

"I wish you hadn't said that, Pearl.

"О, лучше бы вы этого не говорили, Пэрл!

You know the old proverb, 'Call a maid by a married name.'"

Вы прекрасно знаете, что все мы любим красивый обман".

The lack of feeling in the thing was ridiculous.

В голосе Керри до смешного не хватало чувства.

Carrie did not get it at all.

Ей не удавалось войти в роль.

She seemed to be talking in her sleep.

Казалось, она говорит во сне.

It looked as if she were certain to be a wretched failure.

Она как будто заранее была уверена, что провалится.

She was more hopeless than Mrs. Morgan, who had recovered somewhat, and was now saying her lines clearly at least.

Керри играла еще хуже, чем миссис Морган, которая успела немного прийти в себя и, по крайней мере, внятно произносила слова.

Drouet looked away from the stage at the audience.

Друэ отвел глаза от сцены и окинул взглядом зрителей.

The latter held out silently, hoping for a general change, of course.

Публика хранила молчание, надеясь, что вот-вот произойдет какая-то перемена.

Hurstwood fixed his eye on Carrie, as if to hypnotise her into doing better.

Герствуд пристально смотрел на Керри, точно стараясь загипнотизировать ее и заставить играть лучше.

He was pouring determination of his own in her direction.

Он хотел влить в нее частицу своей воли.

He felt sorry for her.

Ему было бесконечно жаль ее.

In a few more minutes it fell to her to read the letter sent in by the strange villain.

Через некоторое время Керри предстояло прочесть анонимное письмо, полученное ею от неизвестного негодяя.

The audience had been slightly diverted by a conversation between the professional actor and a character called Snorky, impersonated by a short little American, who really developed some humour as a half-crazed, one-armed soldier, turned messenger for a living.

Публика чуть оживилась во время диалога между актером-профессионалом и маленьким человечком, который не без юмора играл роль однорукого, выжившего из ума солдата по прозвищу "Храпун", ставшего ради куска хлеба посыльным.

He bawled his lines out with such defiance that, while they really did not partake of the humour intended, they were funny.

Он с таким азартом выкрикивал слова, что они невольно вызывали в публике смех, хотя и не тот, на который рассчитывал автор пьесы.

Now he was off, however, and it was back to pathos, with Carrie as the chief figure.

Но вот Храпун уходит, и опять на сцену возвращается Керри в качестве главного действующего лица.

She did not recover. She wandered through the whole scene between herself and the intruding villain, straining the patience of the audience, and finally exiting, much to their relief.

Однако она все еще не овладела собой и в продолжение всей сцены между нею и интриганом вяло бродила по сцене, злоупотребляя последней каплей терпения публики. Когда она наконец ушла, все облегченно вздохнули.

"She's too nervous," said Drouet, feeling in the mildness of the remark that he was lying for once.

— Она слишком волнуется, — сказал Друэ, прекрасно сознавая, что говорит неправду.

"Better go back and say a word to her."

— А вы бы сходили, подбодрили ее, — посоветовал Герствуд.

Drouet was glad to do anything for relief.

Друэ рад был сделать что угодно, лишь бы сколько-нибудь помочь делу.

He fairly hustled around to the side entrance, and was let in by the friendly door-keeper.

Он быстро пробрался к боковой двери, служившей входом за кулисы; добродушный страж пропустил его.

Carrie was standing in the wings, weakly waiting her next cue, all the snap and nerve gone out of her.

Керри стояла за кулисами, дожидаясь следующего своего выхода. Вся ее живость, весь огонь, трепетавший в ней раньше, исчезли без следа.

"Say, Cad," he said, looking at her, "you mustn't be nervous.

— Послушай, Керри, зачем ты так волнуешься? — сказал Друэ, пристально глядя на нее.

Wake up.

— Очнись, наконец!

Those guys out there don't amount to anything. What are you afraid of?"

Не такая уж это публика, чтобы стоило так бояться ее!

"I don't know," said Carrie.

— Я и сама не знаю, в чем дело, — ответила Керри.

"I just don't seem to be able to do it."

— Просто мне кажется, я не способна играть.

She was grateful for the drummer's presence, though.

Все же она была рада приходу Друэ.

She had found the company so nervous that her own strength had gone.

Видя, как волнуется вся труппа, она тоже совсем пала духом.

"Come on," said Drouet.

— Да полно, Керри! — сказал Друэ.

"Brace up.

— Возьми себя в руки.

What are you afraid of?

Чего ты боишься?

Go on out there now, and do the trick. What do you care?"

Покажи им, как нужно играть!

Carrie revived a little under the drummer's electrical, nervous condition.

Керри несколько ожила, наэлектризованная словами изрядно взволнованного коммивояжера.

"Did I do so very bad?"

— Я очень скверно играла?

"Not a bit.

— Ничего подобного!

All you need is a little more ginger.

Тебе только нужно прибавить немного "перцу"!

Do it as you showed me.

Играй так, как ты мне показывала.

Get that toss of your head you had the other night."

Постарайся откинуть голову, как ты это делала вчера.

Carrie remembered her triumph in the room.

Керри вспомнила, с каким подъемом она играла дома.

She tried to think she could to it.

Она пыталась убедить себя, что может сыграть хорошо и сегодня.

'What's next?" he said, looking at her part, which she had been studying.

— Что сейчас будет? — спросил Друэ, заглядывая в роль, которую Керри держала в руках.

"Why, the scene between Ray and me when I refuse him."

— Диалог между мной и Рэем, когда я отказываю ему.

"Well, now you do that lively," said the drummer. "Put in snap, that's the thing.

— Ну, вот, — сказал Друэ, — побольше огня, побольше жизни!

Act as if you didn't care."

Играй так, точно тебе ни до кого дела нет.

"Your turn next, Miss Madenda," said the prompter.

— Ваш выход, мисс Маденда! — сказал суфлер.

"Oh, dear," said Carrie.

— О боже! — вырвалось у Керри.

"Well, you're a chump for being afraid," said Drouet.

— Как глупо с твоей стороны так бояться! — сказалДруэ.

"Come on now, brace up.

— Возьми же себя в руки, Керри!

I'll watch you from right here."

Я отсюда буду следить за тобой.

"Will you?" said Carrie.

— Правда?

"Yes, now go on.

— Да, да, иди!

Don't be afraid."

И не бойся!

The prompter signalled her.

Суфлер подал ей знак.

She started out, weak as ever, but suddenly her nerve partially returned.

Керри двинулась вперед, испытывая все ту же слабость, что и раньше, но вдруг какая-то доля решимости вернулась к ней.

She thought of Drouet looking.

Она вспомнила о том, что Друэ смотрит на нее.

"Ray," she said, gently, using a tone of voice much more calm than when she had last appeared.

— "Рэй", — начала она ласковым и более спокойным голосом.

It was the scene which had pleased the director at the rehearsal.

Это была как раз та сцена, которая понравилась режиссеру во время репетиции.

"She's easier," thought Hurstwood to himself.

"Она, кажется, приходит в себя!" — подумал Герствуд.

She did not do the part as she had at rehearsal, but she was better.

Керри провела эту сцену не так хорошо, как на репетиции, но все же играла лучше, чем вначале.

The audience was at least not irritated.

Ее присутствие на сцене не вызывало, по крайней мере, раздражения у публики.

The improvement of the work of the entire company took away direct observation from her.

Вся труппа теперь подтянулась, и, таким образом, внимание зрителей уже не сосредоточивалось на одной Керри.

They were making very fair progress, and now it looked as if the play would be passable, in the less trying parts at least.

Актеры недурно справлялись со своими ролями, и можно было надеяться, что пьеса кое-как пройдет, за исключением, разумеется, особенно трудных мест.

Carrie came off warm and nervous.

Керри покинула сцену, разгоряченная и взволнованная.

"Well," she said, looking at him, "was it any better?"

— Ну, что? — спросила она, глядя на Друэ. — Теперь немножко лучше?

"Well, I should say so.

— Еще бы!

That's the way.

Вот так и надо!

Put life into it.

Побольше жизни!

You did that about a thousand per cent. better than you did the other scene.

Ты играла сейчас в тысячу раз лучше, чем в предыдущей сцене.

Now go on and fire up.

Теперь дай им жару.

You can do it.

Ты можешь.

Knock 'em."

Пусть все ахнут.

"Was it really better?"

— Я в самом деле играла лучше? — повторила Керри.

"Better, I should say so.

— Лучше? Несравненно!

What comes next?"