Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Керри теперь была в центре всеобщего внимания.

The audience, which had been inclined to feel that nothing could be good after the first gloomy impression, now went to the other extreme and saw power where it was not.

Публика, которая успела было прийти к убеждению, что от подобной труппы нельзя ожидать ничего хорошего, теперь ударилась в другую крайность и готова была видеть отличную игру там, где ее вовсе не было.

The general feeling reacted on Carrie.

Общее настроение, естественно, отразилось и на Керри.

She presented her part with some felicity, though nothing like the intensity which had aroused the feeling at the end of the long first act.

Она недурно справлялась со своей ролью, хотя в ее игре теперь далеко не было той глубины, которая так потрясла зрителей в конце первого действия.

Both Hurstwood and Drouet viewed her pretty figure with rising feelings.

Г ерствуд и Друэ наблюдали за изящной фигуркой маленькой актрисы с всевозрастающей страстью.

The fact that such ability should reveal itself in her, that they should see it set forth under such effective circumstances, framed almost in massy gold and shone upon by the appropriate lights of sentiment and personality, heightened her charm for them.

То, что у нее оказались такие способности, то, что они стали свидетелями ее успеха в такой эффектной обстановке, где словно в массивной золотой раме вдруг засияла ее индивидуальность, — все это усиливало ее очарование.

She was more than the old Carrie to Drouet.

Для Друэ она уже не была прежней простенькой Керри.

He longed to be at home with her until he could tell her.

Он жаждал очутиться дома, наедине с нею, чтобы там высказать ей свои восторги.

He awaited impatiently the end, when they should go home alone.

Он с нетерпением ждал конца, когда они, наконец, останутся одни и поедут домой.

Hurstwood, on the contrary, saw in the strength of her new attractiveness his miserable predicament.

А Г ерствуд, напротив, в том, что Керри стала еще привлекательней, чем прежде, видел весьма грустное для себя предзнаменование.

He could have cursed the man beside him.

Он проклинал сидящего рядом приятеля.

By the Lord, he could not even applaud feelingly as he would.

Черт возьми, он даже не мог аплодировать с таким жаром, как ему хотелось.

For once he must simulate when it left a taste in his mouth.

Он вынужден был все время притворяться, и это было крайне неприятно.

It was in the last act that Carrie's fascination for her lovers assumed its most effective character.

В последнем действии Керри играла на редкость хорошо, и оба ее возлюбленных ни на мгновение не отводили от нее глаз.

Hurstwood listened to its progress, wondering when Carrie would come on.

Г ерствуд прислушивался к тому, что происходило на сцене, думая лишь о том, когда же наконец появится Керри.

He had not long to wait.

Ему не пришлось долго ждать.

The author had used the artifice of sending all the merry company for a drive, and now Carrie came in alone.

Автор спровадил всю веселую компанию на прогулку, и теперь Керри была одна.

It was the first time that Hurstwood had had a chance to see her facing the audience quite alone, for nowhere else had she been without a foil of some sort.

Герствуд впервые видел ее одну лицом к лицу с публикой, — до сих пор на сцене всегда находился еще кто-то из незадачливых актеров.

He suddenly felt, as she entered, that her old strength — the power that had grasped him at the end of the first act — had come back.

Как только она вошла, он почувствовал, что прежнее воодушевление, та сила, которая захватила ее в конце первого действия, не покинула Керри.

She seemed to be gaining feeling, now that the play was drawing to a close and the opportunity for great action was passing.

Она как будто вдохновлялась все больше и больше, по мере того как пьеса близилась к развязке и исчерпывалась возможность показать свою игру.

"Poor Pearl," she said, speaking with natural pathos.

— "Бедняжка Пэрл! — с неподдельным состраданием говорила она.

"It is a sad thing to want for happiness, but it is a terrible thing to see another groping about blindly for it, when it is almost within the grasp."

— Как грустно не ведать счастья, но еще ужаснее видеть, как другой слепо ищет его, тогда как ему надо лишь протянуть за ним руку!"

She was gazing now sadly out upon the open sea, her arm resting listlessly upon the polished door-post.

Она стояла, прислонившись к косяку двери, и печально смотрела вдаль, на море.

Hurstwood began to feel a deep sympathy for her and for himself.

Герствуду стало бесконечно жаль и ее, и самого себя.

He could almost feel that she was talking to him.

Ему казалось, что она разговаривает именно с ним.

He was, by a combination of feelings and entanglements, almost deluded by that quality of voice and manner which, like a pathetic strain of music, seems ever a personal and intimate thing.

Он весь растворился в этом потоке горячих чувств, в звуках проникновенного голоса, способного оказывать на человека такое же действие, как трогательная музыка.

Pathos has this quality, that it seems ever addressed to one alone.

В этом и кроется исключительное свойство истинного актерского пафоса: каждому зрителю кажется, что говорящий обращается только к нему.

"And yet, she can be very happy with him," went on the little actress.

— "А между тем она может быть очень счастлива с ним, — продолжала маленькая актриса.

"Her sunny temper, her joyous face will brighten any home."

— Ее жизнерадостность, ее веселое личико украсят всякий дом…"

She turned slowly toward the audience without seeing.

Керри медленно повернулась и окинула публику отсутствующим взглядом.

There was so much simplicity in her movements that she seemed wholly alone. Then she found a seat by a table, and turned over some books, devoting a thought to them.

В ее движениях было столько простоты и безыскусственности, что казалось, она совершенно забыла о зрителях, затем она подсела к столу и принялась перелистывать какие-то книги.

"With no longings for what I may not have," she breathed in conclusion — and it was almost a sigh — "my existence hidden from all save two in the wide world, and making my joy out of the joy of that innocent girl who will soon be his wife."

— "Не тоскуя по тому, что мне недоступно, — тихо сказала она, и это было почти как вздох, — я скрою свое существование от всех на свете, кроме двух людей, и буду лишь радоваться счастью этой невинной девушки, которая скоро станет его женой".

Hurstwood was sorry when a character, known as Peach Blossom, interrupted her.

Г ерствуд был искренне огорчен, когда некая мисс Блосом прервала Керри.

He stirred irritably, for he wished her to go on.

Он раздраженно повернулся на стуле, — ему хотелось, чтобы Керри продолжала говорить.

He was charmed by the pale face, the lissome figure, draped in pearl grey, with a coiled string of pearls at the throat.

Он был очарован ее бледным лицом, изящной фигуркой в платье светло-серого цвета, крученой ниткой жемчуга на шее.

Carrie had the air of one who was weary and in need of protection, and, under the fascinating make-believe of the moment, he rose in feeling until he was ready in spirit to go to her and ease her out of her misery by adding to his own delight.

Казалось, Керри очень устала и нуждается в защите. И так велика была сила иллюзии, что взволнованный Герствуд, забыв о том, что это лишь игра, готов был встать и броситься к ней на помощь.

In a moment Carrie was alone again, and was saying, with animation:

Вскоре Керри снова осталась одна и с воодушевлением продолжала:

"I must return to the city, no matter what dangers may lurk here.

— "Я вернусь в город, что бы мне там ни грозило!

I must go, secretly if I can; openly, if I must."

Я должна ехать. Если удастся — тайком, не удастся — открыто".

There was a sound of horses' hoofs outside, and then Ray's voice saying:

За сценой раздался топот конских копыт и голос Рэя:

"No, I shall not ride again.

— "Нет, я сегодня больше не поеду.

Put him up."

Можете отвести лошадь в конюшню".

He entered, and then began a scene which had as much to do with the creation of the tragedy of affection in Hurstwood as anything in his peculiar and involved career.

Вошел Рэй. Началась сцена, которой суждено было сыграть большую роль и в любви Г ерствуда, ставшей для него трагедией, и во всей его необычной и сложной судьбе.

For Carrie had resolved to make something of this scene, and, now that the cue had come, it began to take a feeling hold upon her.

Ибо Керри заранее внушила себе, что эта сцена должна быть для нее решающей, и после первой же реплики ею овладело вдохновение.

Both Hurstwood and Drouet noted the rising sentiment as she proceeded.

И Герствуд и Друэ заметили, что она играет с нарастающей выразительностью.

"I thought you had gone with Pearl," she said to her lover.

— "Я думала, что вы уехали с Пэрл", — сказала Лаура, обращаясь к своему бывшему возлюбленному.

"I did go part of the way, but I left the Party a mile down the road."

— "Я проехал со всей компанией около мили, но затем вернулся".

"You and Pearl had no disagreement?"

— "Уж не поссорились ли вы с Пэрл?"

"No — yes; that is, we always have.

— "Нет… то есть да. Мы с ней всегда ссоримся.

Our social barometers always stand at 'cloudy' and 'overcast.'"

Наш барометр неизменно показывает "пасмурно" или "туманно".

"And whose fault is that?" she said, easily.

— "И кто же в этом виноват?" — непринужденно спросила она.

"Not mine," he answered, pettishly.

— "Только не я, — капризно сказал Рэй.

"I know I do all I can — I say all I can — but she — "

— Я делаю все, что в моих силах… а она…"

This was rather awkwardly put by Patton, but Carrie redeemed it with a grace which was inspiring.

Пэттон произнес все это довольно вялым тоном, но живые интонации Керри искупали слабость партнера.

"But she is your wife," she said, fixing her whole attention upon the stilled actor, and softening the quality of her voice until it was again low and musical.

— "Но она ваша жена, — продолжала Керри, пристально глядя на умолкшего актера и смягчая голос, пока он снова не зазвучал тихо и мелодично.

"Ray, my friend, courtship is the text from which the whole sermon of married life takes its theme.

— Рэй, друг мой, ухаживание за женой — это текст, который служит темой всей проповеди брачной жизни.

Do not let yours be discontented and unhappy."

Пусть не будет в вашем браке недовольства и несчастья".

She put her two little hands together and pressed them appealingly.

Керри умоляюще сложила свои маленькие ручки и прижала к груди.

Hurstwood gazed with slightly parted lips.

Герствуд глядел, чуть приоткрыв губы.

Drouet was fidgeting with satisfaction.

Друэ от удовольствия задвигался на стуле.

"To be my wife, yes," went on the actor in a manner which was weak by comparison, but which could not now spoil the tender atmosphere which Carrie had created and maintained.

— "Моя жена, да…" — продолжал актер, казавшийся особенно бесцветным по сравнению с Керри. К счастью, теперь уже ничто не могло испортить той тонкой атмосферы, которую Керри создала и сумела сохранить.

She did not seem to feel that he was wretched.

По-видимому, она даже не замечала, как беспомощен Пэттон.

She would have done nearly as well with a block of wood.

Едва ли она провела бы эту сцену хуже, если бы ей пришлось обращаться к деревянному чурбану.

The accessories she needed were within her own imagination. The acting of others could not affect them.

Все, что нужно для этой сцены, было заложено в ней самой, и игра остальных исполнителей не имела для нее никакого значения.

"And you repent already?" she said, slowly.

— "И вы уже раскаиваетесь?" — медленно и с укоризной произнесла Лаура.

"I lost you," he said, seizing her little hand, "and I was at the mercy of any flirt who chose to give me an inviting look.

— "Я потерял вас, — ответил Рэй, схватив ее маленькую руку, — и попался в сети первой легкомысленной девчонки, которая вздумала поманить меня пальцем.

It was your fault — you know it was — why did you leave me?"

Во всем виноваты… вы… Почему вы покинули меня?"

Carrie turned slowly away, and seemed to be mastering some impulse in silence.

Керри медленно отвернулась и, казалось, напрягла всю свою волю, чтобы удержать порыв чувств.

Then she turned back.

Потом она снова повернулась к своему возлюбленному.

"Ray," she said, "the greatest happiness I have ever felt has been the thought that all your affection was forever bestowed upon a virtuous woman, your equal in family, fortune, and accomplishments.

— "Рэй, — начала она, — я радовалась, что вы навсегда отдали свою любовь женщине хорошей, во всех отношениях равной вам.

What a revelation do you make to me now!

Каким страшным откровением являются для меня сейчас ваши слова!

What is it makes you continually war with your happiness?"

Объясните же мне, что вынуждает вас постоянно противиться собственному счастью?"

The last question was asked so simply that it came to the audience and the lover as a personal thing.

Она задала этот последний вопрос так просто, что каждому из зрителей показалось, будто он обращен непосредственно к нему.

At last it came to the part where the lover exclaimed,

И наконец наступил момент, когда бывший возлюбленный Лауры воскликнул:

"Be to me as you used to be."

— "Станьте для меня тем, чем были раньше, Лаура!"

Carrie answered, with affecting sweetness,

На что Керри с бесконечной нежностью ответила: