Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Pictures were upon the walls, soft Turkish pillows upon the divan footstools of brown plush upon the floor.

На стенах висели картины, на диванах были разбросаны подушки, на полу стояли скамеечки для ног, обитые коричневым плюшем.

Such accommodations would ordinarily cost a hundred dollars a week.

Такие комнаты обычно стоили сто долларов в неделю.

"Oh, lovely!" exclaimed Lola, walking about.

— О, как чудесно! — воскликнула Лола после того, как подруги обошли комнаты.

"It is comfortable," said Carrie, who was lifting a lace curtain and looking down into crowded Broadway.

— Да, здесь удобно, — сказала Керри и, приподняв кружевную занавеску, посмотрела на кишевший народом Бродвей.

The bath was a handsome affair, done in white enamel, with a large, blue-bordered stone tub and nickel trimmings. It was bright and commodious, with a bevelled mirror set in the wall at one end and incandescent lights arranged in three places.

Ванная была светлая и просторная — стены выложены белым кафелем, ванная мраморная, с синим бордюром и никелированными кранами, большой, сверкающий зеркалами трельяж на стене и электрические бра в трех местах.

"Do you find these satisfactory?" observed Mr. Withers.

— Вас это удовлетворяет? — спросил мистер Уизерс.

"Oh, very," answered Carrie.

— Вполне, — ответила Керри.

"Well, then, any time you find it convenient to move in, they are ready.

— В таком случае комнаты к вашим услугам, когда бы вы ни пожелали переехать сюда.

The boy will bring you the keys at the door."

Перед вашим уходом мы передадим вам ключи.

Carrie noted the elegantly carpeted and decorated hall, the marbled lobby, and showy waiting-room.

Керри обратила внимание на устланный коврами коридор, мраморный вестибюль и эффектную приемную.

It was such a place as she had often dreamed of occupying.

Только в мечтах она рисовала себе подобную красоту и уют.

"I guess we'd better move right away, don't you think so?" she observed to Lola, thinking of the commonplace chamber in Seventeenth Street.

— Как ты думаешь, не переехать ли нам сразу? — предложила она Лоле, улыбаясь при мысли об их скромной комнате на Семнадцатой улице.

"Oh, by all means," said the latter.

— Ну, разумеется! — сейчас же согласилась та.

The next day her trunks left for the new abode.

На следующий день их сундуки были отправлены на новую квартиру.

Dressing, after the matinee on Wednesday, a knock came at her dressing-room door.

Однажды в пятницу, когда Керри переодевалась после утреннего спектакля, к ней в уборную постучались.

Carrie looked at the card handed by the boy and suffered a shock of surprise.

Она взглянула на поданную мальчиком карточку и даже вздрогнула от неожиданности.

"Tell her I'll be right out," she said softly. Then, looking at the card, added: "Mrs. Vance."

— Передайте, что я сейчас выйду, — сказала она, снова посмотрев на карточку, и тихо добавила: — Миссис Вэнс!

"Why, you little sinner," the latter exclaimed, as she saw Carrie coming toward her across the now vacant stage.

— Ах вы плутовка! — воскликнула та при виде Керри, направлявшейся к ней навстречу через пустую сцену.

"How in the world did this happen?"

— Как же это случилось?

Carrie laughed merrily.

Керри весело рассмеялась.

There was no trace of embarrassment in her friend's manner.

Ее бывшая приятельница не проявляла ни малейшего смущения.

You would have thought that the long separation had come about accidentally.

Можно было подумать, что только случайно они так долго не встречались.

"I don't know," returned Carrie, warming, in spite of her first troubled feelings, toward this handsome, good-natured young matron.

— Я и сама не знаю, — ответила Керри, снова почувствовав симпатию к этой красивой и, в сущности, доброй женщине.

"Well, you know, I saw your picture in the Sunday paper, but your name threw me off.

— Вы знаете, я увидела в воскресной газете ваш портрет и сразу узнала вас. Но ваш псевдоним совсем сбил меня с толку.

I thought it must be you or somebody that looked just like you, and I said:

Я решила, что это или вы, или женщина, удивительно похожая на вас.

'Well, now, I will go right down there and see.'

"Пойду и узнаю сама!" — подумала я.

I was never more surprised in my life.

Никогда в жизни я не была так изумлена!

How are you, anyway?"

Ну, как же вы поживаете?

"Oh, very well," returned Carrie.

— Благодарю вас, хорошо, — ответила Керри.

"How have you been?"

— А вы? — спросила она.

"Fine. But aren't you a success!

— Очень хорошо… Но, боже, какой успех, дорогая!

Dear, oh! All the papers talking about you.

Какой успех! Газеты только о вас и пишут.

I should think you would be just too proud to breathe.

Воображаю, как вы возгордились!

I was almost afraid to come back here this afternoon."

Я почти боялась идти к вам.

"Oh, nonsense," said Carrie, blushing.

— Ах, что за вздор! — Керри даже покраснела.

"You know I'd be glad to see you."

— Вы знаете, что я всегда рада вам.

"Well, anyhow, here you are.

— Как бы то ни было, но я вас разыскала.

Can't you come up and take dinner with me now?

Не поедете ли вы ко мне пообедать?

Where are you stopping?"

Где вы живете?

"At the Wellington," said Carrie, who permitted herself a touch of pride in the acknowledgment.

— В отеле "Веллингтон", — ответила Керри, и в голосе ее невольно зазвучали горделивые нотки.

"Oh, are you?" exclaimed the other, upon whom the name was not without its proper effect.

— Вот как! — воскликнула миссис Вэнс, на которую название отеля произвело должное впечатление.

Tactfully, Mrs. Vance avoided the subject of Hurstwood, of whom she could not help thinking.

Миссис Вэнс тактично избегала справляться о Герствуде, о котором она не могла не подумать, находясь в обществе Керри.

No doubt Carrie had left him.

Она не сомневалась в том, что Керри ушла от него.

That much she surmised.

Об этом нетрудно было догадаться.

"Oh, I don't think I can," said Carrie, "to-night.

— Благодарю вас, но сегодня я, к сожалению, не могу, — отклонила Керри предложение приятельницы.

I have so little time.

— У меня очень мало времени.

I must be back here by 7.30.

К половине восьмого я должна вернуться в театр.

Won't you come and dine with me?"

Но, может быть, вы пообедаете у меня?

"I'd be delighted, but I can't to-night," said Mrs. Vance studying Carrie's fine appearance.

— Я была бы очень рада, но никак не могу, — ответила миссис Вэнс, с жадностью разглядывая Керри.

The latter's good fortune made her seem more than ever worthy and delightful in the others eyes. "I promised faithfully to be home at six." Glancing at the small gold watch pinned to her bosom, she added:

— Я дала слово, что буду дома в шесть часов. Быстро взглянув на крохотные золотые часики, приколотые у нее на груди, она добавила:

"I must be going, too.

— Мне пора.

Tell me when you're coming up, if at all."

Когда же вы зайдете к нам, если вообще собираетесь нас навестить?

"Why, any time you like," said Carrie.

— Когда вам будет угодно, — сказала Керри.

"Well, tomorrow then.

— В таком случае завтра, хорошо?

I'm living at the Chelsea now."

Мы живем в отеле "Челси".

"Moved again?" exclaimed Carrie, laughing.

— Опять переехали? — со смехом воскликнула Керри.

"Yes.

— Да, представьте себе!

You know I can't stay six months in one place. I just have to move.

Не могу больше полугода оставаться на одном месте.

Remember now — half-past five."

Так помните: я вас жду в половине шестого!

"I won't forget," said Carrie, casting a glance at her as she went away.

— Хорошо, не забуду, — ответила Керри, долгим взглядом провожая приятельницу.

Then it came to her that she was as good as this woman now — perhaps better.

У нее мелькнула мысль, что теперь она стоит на социальной лестнице не ниже этой женщины, а, пожалуй, даже и выше.

Something in the other's solicitude and interest made her feel as if she were the one to condescend.

Что-то в манерах и внимании миссис Вэнс подсказывало ей, что теперь она, Керри, может держаться покровительственно.

Now, as on each preceding day, letters were handed her by the doorman at the Casino.

Как и накануне, швейцар "Казино" подал Керри несколько писем.

This was a feature which had rapidly developed since Monday.

Началось это уже с первого спектакля.

What they contained she well knew. MASH NOTES were old affairs in their mildest form.

Керри заранее знала их содержание. Любовные записки не были новостью для артисток.

She remembered having received her first one far back in Columbia City.

Керри вспомнила, что первое такое послание она получила еще девочкой, в Колумбия-сити.

Since then, as a chorus girl, she had received others — gentlemen who prayed for an engagement. They were common sport between her and Lola, who received some also. They both frequently made light of them.

А с тех пор, как она стала выступать в кордебалете, ее не переставали умолять о свиданиях, и эти письма доставляли ей и Лоле, которая тоже их получала, минуты бурного веселья.

Now, however, they came thick and fast.

Но теперь письма стали приходить пачками.

Gentlemen with fortunes did not hesitate to note, as an addition to their own amiable collection of virtues, that they had their horses and carriages.

Джентльмены, накопившие большие состояния, перечисляли все свои добродетели, не исключая экипажей и породистых лошадей.

Thus one:

Одно такое письмо гласило:

"I have a million in my own right.

"У меня миллион долларов чистоганом.

I could give you every luxury.

Я мог бы окружить Вас какой угодно роскошью.

There isn't anything you could ask for that you couldn't have.

Вы ни в чем не знали бы отказа.

I say this, not because I want to speak of my money, but because I love you and wish to gratify your every desire.

Я говорю об этом не потому, что желаю хвастать деньгами, а потому, что я люблю Вас и счел бы за счастье выполнять каждое Ваше желание.

It is love that prompts me to write.

Только любовь побуждает меня писать Вам.

Will you not give me one half-hour in which to plead my cause?"

Не согласитесь ли Вы уделить мне полчаса, чтобы я мог лично высказать Вам свои чувства?"

Such of these letters as came while Carrie was still in the Seventeenth Street place were read with more interest — though never delight — than those which arrived after she was installed in her luxurious quarters at the Wellington.

Те письма, которые Керри получала, пока жила с Лолой Осборн на Семнадцатой улице, она прочитывала с большим интересом — хотя, впрочем, без всякого восторга, — чем те, которые начали поступать после ее переезда в роскошные апартаменты отеля "Веллингтон".

Even there her vanity — or that self-appreciation which, in its more rabid form, is called vanity — was not sufficiently cloyed to make these things wearisome.

Но даже и тут ее тщеславие — или то сознание собственных достоинств, которое в более бурном своем проявлении называется тщеславием — не было настолько пресыщено, чтобы эти письма ей наскучили.

Adulation, being new in any form, pleased her. Only she was sufficiently wise to distinguish between her old condition and her new one.

Преклонение — в любой форме — никогда не приедалось и было, конечно, приятно ей, но она прекрасно понимала разницу между своим прежним и нынешним положением.

She had not had fame or money before.

Раньше у нее не было славы и не было денег.

Now they had come.

Теперь пришло и то и другое.

She had not had adulation and affectionate propositions before.

Раньше она не знала преклонения, никто не предлагал ей своей любви.

Now they had come.

Теперь пришло и то и другое.

Wherefore?

В чем же дело?

She smiled to think that men should suddenly find her so much more attractive.

Она улыбалась при мысли, что мужчины вдруг стали находить ее более привлекательной.

In the least way it incited her to coolness and indifference.

Все это только делало ее более холодной и равнодушной.

"Do look here," she remarked to Lola.

— Пойди-ка сюда, — сказала она Лоле.

"See what this man says:

— Посмотри только, что пишет этот субъект!

'If you will only deign to grant me one half-hour,'" she repeated, with an imitation of languor. "The idea.

И, придавая голосу томность, она прочла: — "Не согласитесь ли Вы уделить мне полчаса…" Подумать только!

Aren't men silly?"

О, как мужчины глупы!

"He must have lots of money, the way he talks," observed Lola.

— Судя по письму, у него уйма денег, — заметила практичная Лола Осборн.

"That's what they all say," said Carrie, innocently.

— Они все этим хвастают! — возразила Керри.

"Why don't you see him," suggested Lola, "and hear what he has to say?"

— Почему бы тебе не принять его? — продолжила Лола. — Отчего ж не послушать, что он хочет сказать.

"Indeed I won't," said Carrie.

— Не желаю я таких встреч! — рассердилась Керри.

"I know what he'd say.

— Очень мне он нужен!

I don't want to meet anybody that way."

Я прекрасно знаю, что он хочет сказать.

Lola looked at her with big, merry eyes.

Лола уставилась на нее широко раскрытыми глазами, в которых плясали веселые огоньки.

"He couldn't hurt you," she returned.

— Что же он, укусит тебя? — воскликнула она.

"You might have some fun with him."

— Ты бы только позабавилась!

Carrie shook her head.

Но Керри покачала головой.

"You're awfully queer," returned the little, blue-eyed soldier.

— И странная же ты, право! — заметил маленький голубоглазый воин рампы.