Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

In the front room, where it was not so warm, she sat by the window and cried.

Она вышла в гостиную, где было не так тепло, как в столовой, опустилась на стул у окна и расплакалась.

This was the life cut out for her, was it?

Неужели жизнь кончена?

To live cooped up in a small flat with some one who was out of work, idle, and indifferent to her.

Неужели ей суждено до гроба оставаться с человеком, который бездельничает и к тому же совсем равнодушен к ней? Всю свою молодость провести взаперти в этих клетушках?

She was merely a servant to him now, nothing more.

Ведь в конце концов она превратилась просто в служанку Герствуда!

This crying made her eyes red, and when, in preparing his bed, she lighted the gas, and, having prepared it, called him in, he noticed the fact.

От слез у нее покраснели глаза, и, когда, приготовив постель, она зажгла газ и позвала Герствуда, тот обратил на это внимание.

"What's the matter with you?" he asked, looking into her face.

— Что с тобой, Керри? — спросил он, пристально вглядываясь в нее.

His voice was hoarse and his unkempt head only added to its grewsome quality.

Его голос звучал хрипло, волосы были взлохмачены, и это придавало ему крайне неприглядный вид.

"Nothing," said Carrie, weakly.

— Ничего, — чуть слышно ответила Керри.

"You've been crying," he said.

— Ты плакала?

"I haven't, either," she answered.

— И не думала даже!

It was not for love of him, that he knew.

Он догадывался, что ее слезы вызваны отнюдь не любовью к нему.

"You needn't cry," he said, getting into bed.

— Не надо плакать, — сказал он, укладываясь в постель.

"Things will come out all right."

— Вот увидишь, все еще уладится!

In a day or two he was up again, but rough weather holding, he stayed in.

Дня через два Герствуд был уже снова на ногах, но, так как погода все еще была отвратительная, он остался дома.

The Italian newsdealer now delivered the morning papers, and these he read assiduously.

Г азетчик-итальянец приносил ему утренние газеты, и Герствуд прилежно прочитывал их.

A few times after that he ventured out, but meeting another of his old-time friends, he began to feel uneasy sitting about hotel corridors.

После этого он несколько раз бывал в городе, но, повстречавшись снова с кем-то из старых друзей, уже не чувствовал себя уютно в вестибюлях отелей.

Every day he came home early, and at last made no pretence of going anywhere.

Теперь он стал рано возвращаться домой и в конце концов перестал даже притворяться, будто ищет работу.

Winter was no time to look for anything.

Зима не подходящее время для таких поисков.

Naturally, being about the house, he noticed the way Carrie did things.

Сидя почти весь день дома, Герствуд, конечно, видел, как Керри ведет хозяйство.

She was far from perfect in household methods and economy, and her little deviations on this score first caught his eye.

В роли домашней хозяйки она далеко не была совершенством, и ее мелкие отступления от принципа бережливости привлекли внимание Герствуда.

Not, however, before her regular demand for her allowance became a grievous thing.

Раньше, пока просьбы о деньгах не стали для Герствуда мукой, он ничего не замечал.

Sitting around as he did, the weeks seemed to pass very quickly.

Теперь же, сидя дома без дела, он с удивлением думал о том, как быстро мчатся недели.

Every Tuesday Carrie asked for her money.

А Керри каждый вторник требовала денег.

"Do you think we live as cheaply as we might?" he asked one Tuesday morning.

— Ты думаешь, что мы живем достаточно экономно? — спросил он в один из таких вторников.

"I do the best I can," said Carrie.

— Я делаю все, что могу, — ответила Керри.

Nothing was added to this at the moment, but the next day he said:

На этом разговор окончился. Но на следующий день Герствуд снова спросил:

"Do you ever go to the Gansevoort Market over here?"

— Ты когда-нибудь ходила на рынок Гензевурт?

"I didn't know there was such a market," said Carrie.

— Я даже и не знала, что такой существует, — ответила Керри.

"They say you can get things lots cheaper there."

— Вот видишь, а между тем говорят, что там продукты значительно дешевле.

Carrie was very indifferent to the suggestion.

Керри не обратила никакого внимания на это указание.

These were things which she did not like at all.

Такие вещи не интересовали ее.

"How much do you pay for a pound of meat?" he asked one day.

— Сколько ты платишь за фунт мяса? — как-то спросил Герствуд.

"Oh, there are different prices," said Carrie.

— Разные бывают цены, — ответила Керри.

"Sirloin steak is twenty-two cents."

— Филейная часть для бифштекса стоит, например, двадцать два цента фунт.

"That's steep, isn't it?" he answered.

— А ты не находишь, что это очень дорого?

So he asked about other things, until finally, with the passing days, it seemed to become a mania with him.

В том же духе продолжал он расспрашивать ее и о других продуктах, пока это не превратилось у него в какую-то манию.

He learned the prices and remembered them.

Герствуд узнавал цены и хорошенько запоминал их.

His errand-running capacity also improved.

Вместе с тем он стал проявлять все большие способности в качестве посыльного.

It began in a small way, of course.

Началось, конечно, с мелочей.

Carrie, going to get her hat one morning, was stopped by him.

Однажды, когда Керри надевала шляпу, Г ерствуд остановил ее:

"Where are you going, Carrie?" he asked.

— Куда ты идешь, Керри?

"Over to the baker's," she answered.

— В булочную, — ответила она.

"I'd just as leave go for you," he said.

— Давай-ка я схожу, — предложил он.

She acquiesced, and he went.

Керри охотно согласилась, и Герствуд пошел за хлебом.

Each afternoon he would go to the corner for the papers.

Каждый день под вечер, отправляясь на угол за газетами, он спрашивал ее:

"Is there anything you want?" he would say.

— Тебе, может, что-нибудь нужно?

By degrees she began to use him.

Постепенно Керри привыкла пользоваться его услугами.

Doing this, however, she lost the weekly payment of twelve dollars.

Но зато она лишилась своих еженедельных двенадцати долларов.

"You want to pay me today," she said one Tuesday, about this time.

— Дай мне сегодня на хозяйство, — сказала она как-то утром, во вторник.

"How much?" he asked.

— Сколько тебе нужно? — спросил Герствуд.

She understood well enough what it meant.

Керри великолепно поняла смысл этого вопроса.

"Well, about five dollars," she answered.

— Долларов пять, — ответила она.

"I owe the coal man."

— Я задолжала за уголь.

The same day he said:

Несколько позже, в тот же день, Г ерствуд заметил:

"I think this Italian up here on the corner sells coal at twenty-five cents a bushel.

— Итальянец на углу продает уголь как будто дешевле, кажется, по двадцать пять центов за бушель.

I'll trade with him."

Я буду покупать у него.

Carrie heard this with indifference.

Керри отнеслась к этому с полным равнодушием.

"All right," she said.

— Хорошо, — сказала она.

Then it came to be:

А потом уже пошло:

"George, I must have some coal today," or,

— Джордж, у нас весь уголь вышел.

"You must get some meat of some kind for dinner."

Или: — Джордж, сходи принеси мяса к обеду.

He would find out what she needed and order.

Г ерствуд узнавал во всех подробностях, что именно требуется, и отправлялся за покупками.

Accompanying this plan came skimpiness.

Но следом за экономией пришла скаредность.

"I only got a half-pound of steak," he said, coming in one afternoon with his papers.

— Я купил только, полфунта говядины, — сказал он, как-то возвращаясь с газетами.

"We never seem to eat very much."

— По-моему, мы никогда всего не съедаем.

These miserable details ate the heart out of Carrie.

Эта отвратительная мелочность изводила Керри.

They blackened her days and grieved her soul.

Она омрачала ее существование, наполняла тоской ее душу.

Oh, how this man had changed!

О, как страшно изменился этот человек!

All day and all day, here he sat, reading his papers.

Целый день он сидел дома на одном и том же месте и все читал и читал свои газеты.

The world seemed to have no attraction.

Казалось, мир потерял для него всякий интерес.

Once in a while he would go out, in fine weather, it might be four or five hours, between eleven and four.

Лишь изредка он выходил из дому, если была хорошая погода, — иногда часа на четыре, на пять, обычно между одиннадцатью и четырьмя.

She could do nothing but view him with gnawing contempt.

Керри со всевозрастающей неприязнью и презрением наблюдала за ним.

It was apathy with Hurstwood, resulting from his inability to see his way out.

Г ерствудом овладела полная апатия, так как он не видел выхода из создавшегося положения.

Each month drew from his small store.

С каждым месяцем его денежные запасы таяли.

Now, he had only five hundred dollars left, and this he hugged, half feeling as if he could stave off absolute necessity for an indefinite period.

Теперь у него оставалось лишь пятьсот долларов, и он так цеплялся за них, словно эта сумма могла до бесконечности отдалять нужду.

Sitting around the house, he decided to wear some old clothes he had.

Сидя все время дома, он решил, что не стоит носить хорошее платье, и надевал какой-нибудь старенький костюм.

This came first with the bad days. Only once he apologised in the very beginning:

Впервые это случилось, когда наступила плохая погода, но тогда он счел нужным извиниться перед Керри.

"It's so bad today, I'll just wear these around."

— Сегодня такая отвратительная погода, что я решил надеть что-нибудь из старых вещей, — сказал он.

Eventually these became the permanent thing.

А потом это уже вошло в привычку.

Also, he had been wont to pay fifteen cents for a shave, and a tip of ten cents.

Раньше он имел обыкновение платить пятнадцать центов за бритье и десять оставлять мастеру "на чай".

In his first distress, he cut down the tip to five, then to nothing.

В первом порыве отчаяния он сразу урезал чаевые до пяти центов, а затем и совсем свел их на нет.

Later, he tried a ten-cent barber shop, and, finding that the shave was satisfactory, patronised regularly.

Через некоторое время, однако, он решил побриться в более дешевой парикмахерской, где брали лишь десять центов. Убедившись, что там бреют вполне удовлетворительно, он стал ходить туда.

Later still, he put off shaving to every other day, then to every third, and so on, until once a week became the rule.

Вскоре он перестал бриться каждый день. Сперва брился через день, потом через два дня, потом — лишь раз в неделю.

On Saturday he was a sight to see.

К субботе он весь обрастал щетиной.

Of course, as his own self-respect vanished, it perished for him in Carrie.

И, конечно, по мере того как этот человек терял к себе уважение, теряла уважение к нему и Керри.

She could not understand what had gotten into the man.

Она не могла понять, что случилось с Герствудом.

He had some money, he had a decent suit remaining, he was not bad looking when dressed up.

Ведь у него еще оставалось немного денег, у него был в запасе вполне приличный костюм, и, когда Герствуд аккуратно одевался, он все еще неплохо выглядел.

She did not forget her own difficult struggle in Chicago, but she did not forget either that she had never ceased trying.

Керри ни на минуту не забывала о том, какую борьбу ей самой пришлось выдержать в Чикаго, но она не забывала также, что не прекращала поисков работы и не сдавалась до конца.

He never tried.

А этот человек и не пытается что-либо сделать.

He did not even consult the ads in the papers any more.

Он перестал даже заглядывать в газетные объявления.

Finally, a distinct impression escaped from her.

И наконец у нее однажды вырвалось то, о чем она думала постоянно.

"What makes you put so much butter on the steak?" he asked her one evening, standing around in the kitchen.

— Для чего ты кладешь так много масла в жаркое? — спросил как-то Герствуд, околачивавшийся на кухне.

"To make it good, of course," she answered.

— Чтобы оно было вкуснее, — ответила Керри.

"Butter is awful dear these days," he suggested.

— Масло нынче чертовски дорого, — пробормотал он.

"You wouldn't mind it if you were working," she answered.

— О, ты не стал бы обращать внимания на это, если бы работал! — возразила Керри.

He shut up after this, and went in to his paper, but the retort rankled in his mind.

Г ерствуд тотчас умолк и вернулся к своим газетам. Но ответ Керри еще долго сверлил его мозг.

It was the first cutting remark that had come from her.

Ему впервые случилось услышать от нее такую резкую отповедь.

That same evening, Carrie, after reading, went off to the front room to bed.

В тот вечер Керри приготовила себе постель в гостиной.

This was unusual.

Это было необычно.

When Hurstwood decided to go, he retired, as usual, without a light.

Войдя в спальню, Герствуд, по своему обыкновению, улегся, не зажигая света.

It was then that he discovered Carrie's absence.

И только тогда обнаружил, что Керри нет.

"That's funny," he said; "maybe she's sitting up."

"Как странно! — подумал он. — Может быть, она читает и еще не ложилась?"

He gave the matter no more thought, but slept. In the morning she was not beside him.