Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Она забывала о своей молодости и красоте.

The handicap of age she did not, in her enthusiasm, perceive.

Охваченная восторженным настроением, она не учитывала препятствий, которые ставит на пути человека надвигающаяся старость.

Thus, ever, the voice of success.

Таково, увы, всегда влияние удачи!

Still, she could not keep her secret.

Все же Керри не сумела сохранить свою тайну.

She tried to be calm and indifferent, but it was a palpable sham.

Она старалась казаться спокойной и безразличной, но ее притворство было слишком очевидно.

"Well?" he said, seeing her relieved face.

— Ну, — спросил Г ерствуд, заметив, что лицо Керри посветлело.

"I have a place."

— У меня есть место!

"You have?" he said, breathing a better breath.

— Вот как? — произнес Г ерствуд с явным облегчением.

"Yes."

— Да!

"What sort of a place is it?" he asked, feeling in his veins as if now he might get something good also.

— А какое место? — спросил Г ерствуд, которому сразу показалось, что теперь, наверное, и он найдет что-нибудь хорошее.

"In the chorus," she answered.

— Артистки кордебалета.

"Is it the Casino show you told me about?"

— Это не в "Казино" ли, как ты мне говорила?

"Yes," she answered.

— Да, — ответила Керри.

"I begin rehearsing tomorrow."

— Я завтра же начинаю репетировать.

There was more explanation volunteered by Carrie, because she was happy.

Керри была так рада, что охотно пустилась в подробные объяснения.

At last Hurstwood said: "Do you know how much you'll get?"

— А ты знаешь, сколько будешь получать? — спросил через некоторое время Герствуд.

"No, I didn't want to ask," said Carrie.

— Нет, мне не хотелось спрашивать, — ответила Керри.

"I guess they pay twelve or fourteen dollars a week."

— Но они, кажется, платят долларов двенадцать или четырнадцать в неделю.

"About that, I guess," said Hurstwood.

— Да, я тоже так думаю, — подтвердил Герствуд.

There was a good dinner in the flat that evening, owing to the mere lifting of the terrible strain.

В этот день тревога, нависшая над маленькой квартиркой, несколько рассеялась, и это обстоятельство было ознаменовано вкусным обедом.

Hurstwood went out for a shave, and returned with a fair-sized sirloin steak.

Г ерствуд вышел побриться и вернулся с порядочным куском мяса для бифштекса.

"Now, tomorrow," he thought, "I'll look around myself," and with renewed hope he lifted his eyes from the ground.

"Ну, завтра я тоже отправлюсь искать работу!" — подумал он и с ожившей надеждой поднял свои вечно потупленные глаза.

On the morrow Carrie reported promptly and was given a place in the line.

Керри вовремя явилась на следующий день в театр, и ей предложили присоединиться к артисткам хора и кордебалета.

She saw a large, empty, shadowy play-house, still redolent of the perfumes and blazonry of the night, and notable for its rich, oriental appearance.

Она увидела перед собой огромный, пустой, полутемный зал, роскошно отделанный в восточном вкусе и еще сохранивший всю пышность убранства и все запахи предыдущего вечера.

The wonder of it awed and delighted her.

Керри глядела вокруг, проникаясь восторгом и священным ужасом.

Blessed be its wondrous reality.

Ведь это была сказка, ставшая явью.

How hard she would try to be worthy of it.

О, она приложит все усилия, чтобы оказаться достойной этого места!

It was above the common mass, above idleness, above want, above insignificance.

Здесь она чувствовала себя так далеко от всего обыденного, далеко от безработицы, неизвестности, нужды.

People came to it in finery and carriages to see.

Люди приезжают сюда в экипажах, разодетые, смотреть на таких, как она.

It was ever a centre of light and mirth.

Здесь средоточие веселья и яркого света.

And here she was of it.

И она — частица всего этого.

Oh, if she could only remain, how happy would be her days!

О, только бы ей удалось остаться здесь, как радостно потекли бы тогда ее дни!

"What is your name?" said the manager, who was conducting the drill.

— Как вас зовут? — спросил режиссер, руководивший репетицией.

"Madenda," she replied, instantly mindful of the name Drouet had selected in Chicago.

— Маденда, — ответила Керри, мгновенно вспомнив имя, выбранное для нее Друз еще в Чикаго.

"Carrie Madenda."

— Керри Маденда.

"Well, now, Miss Madenda," he said, very affably, as Carrie thought, "you go over there."

— Так вот, мисс Маденда, станьте вон туда! — весьма любезно, как показалось Керри, предложил ей режиссер.

Then he called to a young woman who was already of the company:

Затем он вызвал молодую особу, которая уже некоторое время состояла в труппе.

"Miss Clark, you pair with Miss Madenda."

— Мисс Кларк, вы будете в паре с мисс Маденда!

This young lady stepped forward, so that Carrie saw where to go, and the rehearsal began.

Мисс Кларк сделала шаг вперед, и, таким образом, Керри узнала, где ей нужно стать. Репетиция началась.

Carrie soon found that while this drilling had some slight resemblance to the rehearsals as conducted at Avery Hall, the attitude of the manager was much more pronounced.

Вскоре Керри убедилась, что, хотя обучение актеров, в общем, и было похоже на то, как их учили в Чикаго, здесь режиссер вел себя совсем иначе.

She had marvelled at the insistence and superior airs of Mr. Millice, but the individual conducting here had the same insistence, coupled with almost brutal roughness.

Ее и тогда поражала настойчивость и самоуверенность мистера Миллиса, теперешний же режиссер был не только настойчив, но и порядком груб.

As the drilling proceeded, he seemed to wax exceedingly wroth over trifles, and to increase his lung power in proportion.

По мере того как репетиция подвигалась вперед, он становился все раздражительнее, вскипал из-за пустяков и орал во всю глотку.

It was very evident that he had a great contempt for any assumption of dignity or innocence on the part of these young women.

Было очевидно, что он с величайшим презрением относится ко всякому проявлению чувства собственного достоинства или скромности со стороны подчиненных ему молодых женщин.

"Clark," he would call — meaning, of course, Miss Clark — "why don't you catch step there?"

— Кларк! — кричал он, подразумевая, конечно, мисс Кларк. — Почему вы идете не в ногу?

"By fours, right!

— По четыре направо!

Right, I said, right!

Направо! Направо, говорю я!

For heaven's sake, get on to yourself!

Не спите же, черт вас возьми!

Right!" and in saying this he would lift the last sounds into a vehement roar.

Его голос переходил при этом в оглушительный рев.

"Maitland!

— Мейтленд!

Maitland!" he called once.

Мейтленд! — внезапно крикнул он.

A nervous, comely-dressed little girl stepped out.

Маленькая, хорошо одетая девушка, волнуясь, выступила вперед.

Carrie trembled for her out of the fulness of her own sympathies and fear.

Сердце Керри наполнилось жалостью и страхом за нее.

"Yes, sir," said Miss Maitland.

— Да, сэр! — сказала мисс Мейтленд.

"Is there anything the matter with your ears?"

— Что у вас, уши заложило?

"No, sir."

— Нет, сэр!

"Do you know what 'column left' means?"

— Вы знаете, что значит, "колонна, налево"?

"Yes, sir."

— Да, сэр!

"Well, what are you stumbling around the right for?

— Почему же вы кидаетесь направо, когда я командую налево?

Want to break up the line?"

Хотите испортить всю репетицию?

"I was just"

— Я только…

"Never mind what you were just.

— Мне нет никакого дела до ваших "только"!

Keep your ears open."

Откройте уши шире!

Carrie pitied, and trembled for her turn.

Керри уже не только жалела девушку, но и дрожала за себя.

Yet another suffered the pain of personal rebuke.

Еще одна молодая особа навлекла на себя гнев режиссера.

"Hold on a minute," cried the manager, throwing up his hands, as if in despair. His demeanour was fierce.

— Стоп! — гаркнул он, вскидывая в отчаянии обе руки; вид у него был разъяренный.

"Elvers," he shouted, "what have you got in your mouth?"

— Элверс! Что это у вас во рту? — закричал он.

"Nothing," said Miss Elvers, while some smiled and stood nervously by.

— Ничего, сэр! — ответила мисс Элверс, между тем как остальные девушки смущенно улыбались, нервно переступая с ноги на ногу.

"Well, are you talking?"

— Вы разговариваете во время репетиции?

"No, sir."

— Нет, сэр!

"Well, keep your mouth still then.

— В таком случае не шевелите губами!..

Now, all together again."

А теперь все вместе еще раз!

At last Carrie's turn came.

Пришла наконец и очередь Керри.

It was because of her extreme anxiety to do all that was required that brought on the trouble.

Ее старание исполнять возможно лучше все, что требовалось, как раз и навлекло на нее беду.

She heard some one called. "Mason," said the voice.

— Мейсон! — раздался голос режиссера.

"Miss Mason."

— Мисс Мейсон!

She looked around to see who it could be.

Керри оглянулась, желая узнать, к кому это относится.

A girl behind shoved her a little, but she did not understand.

Девушка, стоявшая позади, слегка подтолкнула Керри, но та все еще не понимала.

"You, you!" said the manager.

— Вы! Вы! — рявкнул режиссер.

"Can't you hear?"

— Оглохли вы, что ли?

"Oh," said Carrie, collapsing, and blushing fiercely.

— О! — вырвалось у Керри. Она густо покраснела, и ноги у нее подкосились.

"Isn't your name Mason?" asked the manager.

— Разве ваша фамилия не Мейсон? — спросил режиссер.

"No, sir," said Carrie, "it's Madenda."

— Нет, сэр, меня зовут Маденда.

"Well, what's the matter with your feet?

— Так вот скажите, что такое делается с вашими ногами?

Can't you dance?"

Неужели вы совсем не умеете танцевать?

"Yes, sir," said Carrie, who had long since learned this art.

— Умею, сэр! — ответила Керри, давно уже овладевшая этим искусством.

"Why don't you do it then?

— Почему же вы не танцуете?

Don't go shuffling along as if you were dead.

Почему вы волочите ноги, точно мертвая?

I've got to have people with life in them."

Мне нужны девушки, в которых жизнь бьет ключом.

Carrie's cheek burned with a crimson heat.

Лицо Керри пылало.

Her lips trembled a little.

Губы ее слегка дрожали.

"Yes, sir," she said.

— Слушаю, сэр! — сказала она.

It was this constant urging, coupled with irascibility and energy, for three long hours.

Три часа продолжались беспрестанные окрики раздражительного и неугомонного режиссера.

Carrie came away worn enough in body, but too excited in mind to notice it.

Керри ушла из театра, утомленная физически, но слишком возбужденная, чтобы обращать на это внимание.

She meant to go home and practise her evolutions as prescribed.

Она хотела поскорее добраться домой, чтобы попрактиковаться в пируэтах, как это было ей ведено.

She would not err in any way, if she could help it.

Впредь она постарается ни в чем не ошибаться.

When she reached the flat Hurstwood was not there.

Герствуда не было дома.

For a wonder he was out looking for work, as she supposed.

"Очевидно, он отправился искать работу!" — догадалась Керри.

She took only a mouthful to eat and then practised on, sustained by visions of freedom from financial distress -

Она лишь слегка закусила и сейчас же стала упражняться, окрыленная надеждами на освобождение от материальных забот.

"The sound of glory ringing in her ears."

"И славы звон звучал в ее ушах…"

When Hurstwood returned he was not so elated as when he went away, and now she was obliged to drop practice and get dinner.

Г ерствуд вернулся домой далеко не в том радостном настроении, в каком он покинул квартиру. Керри вынуждена была прервать упражнения и приняться за стряпню.

Here was an early irritation.

Это вызвало в ней сильное раздражение.

She would have her work and this.

Разве мало ей работы?

Was she going to act and keep house?

Неужели она будет одновременно играть в театре и заниматься хозяйством?

"I'll not do it," she said, "after I get started. He can take his meals out."

"Нет, я на это не согласна, — решила она. — Как только я начну играть, ему придется обедать где-нибудь в другом месте!"

Each day thereafter brought its cares.

Каждый день приносил новые заботы.

She found it was not such a wonderful thing to be in the chorus, and she also learned that her salary would be twelve dollars a week.

Керри убедилась, что быть статисткой далеко не такая радость, как ей казалось. Узнала она также, что ей назначили всего двенадцать долларов в неделю.

After a few days she had her first sight of those high and mighties — the leading ladies and gentlemen.

Через несколько дней она впервые узрела "сильных мира сего" — артистов и артисток, игравших первые роли.

She saw that they were privileged and deferred to.

Сразу бросалось в глаза, что это привилегированные особы, к которым все относились с уважением.

She was nothing — absolutely nothing at all.

Она же ничто, просто ничто!

At home was Hurstwood, daily giving her cause for thought.

А дома Керри ждал Г ерствуд, который не доставлял ей ничего, кроме огорчений.

He seemed to get nothing to do, and yet he made bold to inquire how she was getting along.

Он, по-видимому, и не думал искать работу. Тем не менее он позволял себе расспрашивать Керри о ее успехах в театре.

The regularity with which he did this smacked of some one who was waiting to live upon her labour.