Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Правда, благодаря расчетливости Г ерствуда прокормиться им было нетрудно и, пожалуй, могло бы хватить и на квартиру. Но сверх того не оставалось ни цента.

Carrie bought the shoes and some other things, which complicated the rent problem very seriously.

И когда Керри купила себе туфли и еще кое-какие необходимые мелочи, проблема квартирной платы весьма осложнилась.

Suddenly, a week from the fatal day, Carrie realised that they were going to run short.

За неделю до рокового дня Керри вдруг сообразила, что их средства на исходе.

"I don't believe," she exclaimed, looking into her purse at breakfast, "that I'll have enough to pay the rent."

— Мне кажется, у меня не хватит денег, чтобы внести плату за квартиру! — воскликнула она во время завтрака, заглядывая в сумочку.

"How much have you?" inquired Hurstwood.

— Сколько у тебя есть? — спросил Герствуд.

"Well, I've got twenty-two dollars, but there's everything to be paid for this week yet, and if I use all I get Saturday to pay this, there won't be any left for next week.

— У меня осталось двадцать два доллара, но надо еще всю неделю покупать продукты. А если я истрачу на это деньги, которые получу в субботу, то ничего не останется на следующую неделю.

Do you think your hotel man will open his hotel this month?"

Скажи, пожалуйста, Джордж, этот друг твой, Дрэйк, не скоро еще откроет отель?

"I think so," returned Hurstwood.

— Нет, думаю, скоро, — ответил Герствуд.

"He said he would."

— По крайней мере, он уверял меня в этом.

After a while, Hurstwood said:

Через некоторое время он добавил:

"Don't worry about it.

— Ничего, не тревожься!

Maybe the grocer will wait. He can do that.

Лавочник, наверное, согласится обождать.

We've traded there long enough to make him trust us for a week or two."

Мы столько времени покупаем у него, что на неделю или две он не откажет нам в кредите.

"Do you think he will?" she asked.

— Ты думаешь, он согласится ждать?

"I think so."

— Я в этом уверен.

On this account, Hurstwood, this very day, looked grocer Oeslogge clearly in the eye as he ordered a pound of coffee, and said:

В тот же день, зайдя в лавку за фунтом кофе, Герствуд сказал, глядя прямо в глаза лавочнику:

"Do you mind carrying my account until the end of every week?"

— Вы бы не согласились, мистер Эслодж, рассчитываться за все сразу в конце недели?

"No, no, Mr. Wheeler," said Mr. Oeslogge.

— Пожалуйста, пожалуйста, мистер Уилер! — ответил тот.

"Dat iss all right."

— Отчего же нет?

Hurstwood, still tactful in distress, added nothing to this.

Г ерствуд, даже в тяжелые времена продолжавший держаться с известным тактом, больше ничего не добавил.

It seemed an easy thing.

Все оказалось так просто.

He looked out of the door, and then gathered up his coffee when ready and came away.

Он захватил свою покупку и отправился домой.

The game of a desperate man had begun.

Началось отчаянное метание человека, очутившегося в тупике.

Rent was paid, and now came the grocer.

Квартирная плата была внесена, и на очереди был расчет с лавочником.

Hurstwood managed by paying out of his own ten and collecting from Carrie at the end of the week.

Г ерствуд уплатил ему из своих десяти долларов, а в конце недели получил деньги от Керри.

Then he delayed a day next time settling with the grocer, and so soon had his ten back, with Oeslogge getting his pay on this Thursday or Friday for last Saturday's bill.

В следующий раз он отложил расчет с лавочником и таким образом сохранил свои десять долларов, а Эслодж получил в четверг или пятницу по субботнему счету.

This entanglement made Carrie anxious for a change of some sort.

Эти неурядицы заставили Керри искать каких-нибудь новых впечатлений.

Hurstwood did not seem to realise that she had a right to anything.

Герствуд, очевидно, не понимал, что у нее могут быть еще и иные потребности.

He schemed to make what she earned cover all expenses, but seemed not to trouble over adding anything himself.

Он мысленно распределял ее заработок так, чтобы его хватило на все насущные расходы, но, видимо, и не собирался вносить что-либо сам.

"He talks about worrying," thought Carrie.

"И он еще говорит мне: "Не тревожься!" — размышляла Керри.

"If he worried enough he couldn't sit there and wait for me.

— Если бы он хоть немного тревожился, он не сидел бы тут целыми днями, дожидаясь моего возвращения!

He'd get something to do.

Он нашел бы себе какую-нибудь работу.

No man could go seven months without finding something if he tried."

Не может быть, чтобы мужчина за семь месяцев не сумел, при желании, подыскать себе какое-то занятие!"

The sight of him always around in his untidy clothes and gloomy appearance drove Carrie to seek relief in other places.

Вид Герствуда, всегда неряшливо одетого и хмурого, побуждал Керри искать развлечений вне дома.

Twice a week there were matinees, and then Hurstwood ate a cold snack, which he prepared himself.

Два раза в неделю в театре бывали утренники, и тогда Г ерствуду приходилось довольствоваться холодной закуской, которую он сам себе готовил.

Two other days there were rehearsals beginning at ten in the morning and lasting usually until one.

Были еще два дня, когда репетиции начинались в десять утра и кончались в час.

Now, to this Carrie added a few visits to one or two chorus girls, including the blue-eyed soldier of the golden helmet.

А помимо того, Керри стала навещать некоторых подруг из кордебалета, в том числе голубоглазого маленького воина в золотом шлеме.

She did it because it was pleasant and a relief from dulness of the home over which her husband brooded.

Это вносило разнообразие в ее скучную, тоскливую жизнь в уединенной квартире, где сидел и бездельничал ее угрюмый муж.

The blue-eyed soldier's name was Osborne — Lola Osborne.

Голубоглазого воина звали Лола Осборн.

Her room was in Nineteenth Street near Fourth Avenue, a block now given up wholly to office buildings.

У нее была комната на Девятнадцатой улице, близ Четвертой авеню, в районе, теперь сплошь застроенном конторскими зданиями.

Here she had a comfortable back room, looking over a collection of back yards in which grew a number of shade trees pleasant to see.

Окна комнатки выходили во двор, где росло несколько тенистых деревьев.

"Isn't your home in New York?" she asked of Lola one day.

— Разве ваша семья живет не в Нью-Йорке? — спросила однажды Керри свою подругу.

"Yes; but I can't get along with my people.

— Да, но я не могу ужиться с родителями, — ответила та.

They always want me to do what they want. Do you live here?"

— Они хотят, чтобы я делала то, что им нравится… А вы постоянно живете здесь?

"Yes," said Carrie.

-Да.

"With your family?"

— С вашей семьей?

Carrie was ashamed to say that she was married.

Керри было стыдно сказать, что она замужем.

She had talked so much about getting more salary and confessed to so much anxiety about her future, that now, when the direct question of fact was waiting, she could not tell this girl.

Она столько раз жаловалась Лоле на то, что очень мало получает, и так часто делилась с подругой своими тревогами за будущее, что теперь ей было неприятно говорить о муже.

"With some relatives," she answered.

— Нет, я живу у родственников, — солгала она.

Miss Osborne took it for granted that, like herself, Carrie's time was her own.

Мисс Осборн считала само собой разумеющимся, что Керри тоже вольна распоряжаться своим временем по собственному усмотрению.

She invariably asked her to stay, proposing little outings and other things of that sort until Carrie began neglecting her dinner hours.

Она постоянно зазывала ее к себе, предлагала маленькие совместные прогулки, и в конце концов Керри перестала вовремя приходить домой.

Hurstwood noticed it, but felt in no position to quarrel with her.

Г ерствуд заметил это, но его положение не позволяло ему ссориться с ней.

Several times she came so late as scarcely to have an hour in which to patch up a meal and start for the theatre.

Несколько раз Керри возвращалась домой так поздно, что, едва успев приготовить что-нибудь на скорую руку, тотчас же мчалась в театр.

"Do you rehearse in the afternoons?" Hurstwood once asked, concealing almost completely the cynical protest and regret which prompted it.

— Разве во второй половине дня у тебя тоже бывают репетиции? — осведомился как-то Герствуд. При этом он постарался скрыть свою горечь и сомнения, побудившие его задать этот вопрос.

"No; I was looking around for another place," said Carrie.

— Нет, но я подыскиваю себе другое место, — ответила Керри.

As a matter of fact she was, but only in such a way as furnished the least straw of an excuse.

Так оно в действительности и было, но все-таки это лишь с большой натяжкой могло сойти за объяснение.

Miss Osborne and she had gone to the office of the manager who was to produce the new opera at the Broadway and returned straight to the former's room, where they had been since three o'clock.

Мисс Осборн побывала с Керри у режиссера, собиравшегося ставить на Бродвее новую оперетту, а когда от него подруги вернулись в комнату Лолы, было только три часа дня.

Carrie felt this question to be an infringement on her liberty.

Вопросы Герствуда Керри поняла как покушение на ее личную свободу.

She did not take into account how much liberty she was securing.

Она совсем упускала из виду, что уж и так пользовалась большой свободой.

Only the latest step, the newest freedom, must not be questioned.

Но человек всегда дорожит последними своими достижениями и бдительно охраняет то, что ему удалось завоевать.

Hurstwood saw it all clearly enough.

Г ерствуд прекрасно понимал создавшееся положение.

He was shrewd after his kind, and yet there was enough decency in the man to stop him from making any effectual protest.

Он был для этого достаточно умен. В то же время в нем сохранилась еще известная доля порядочности, не позволявшая ему открыто протестовать.

In his almost inexplicable apathy he was content to droop supinely while Carrie drifted out of his life, just as he was willing supinely to see opportunity pass beyond his control.

Находясь в состоянии необъяснимой апатии, Г ерствуд все глубже и глубже погружался в какое-то оцепенение и спокойно взирал на то, как Керри постепенно уходит из его жизни, — точно так же он добровольно выпускал из рук все возможности вновь выбраться на поверхность.

He could not help clinging and protesting in a mild, irritating, and ineffectual way, however — a way that simply widened the breach by slow degrees.

Все же он не мог удержаться от мягких, бесполезных и надоедливых замечаний, которые с каждым днем все более и более расширяли пропасть, образовавшуюся между ним и Керри.

A further enlargement of this chasm between them came when the manager, looking between the wings upon the brightly lighted stage where the chorus was going through some of its glittering evolutions, said to the master of the ballet:

Однажды, глядя из-за кулис на ярко освещенную сцену, где кордебалет, сверкая бутафорией, занимался упражнениями, главный режиссер спросил балетмейстера:

"Who is that fourth girl there on the right — the one coming round at the end now?"

— Кто эта девушка, четвертая справа? Вот та, что поворачивается сейчас к нам лицом?

"Oh," said the ballet-master, "that's Miss Madenda."

— Ее зовут мисс Маденда, — ответил балетмейстер.

"She's good looking.

— Хорошенькая, — сказал главный режиссер.

Why don't you let her head that line?"

— Почему бы вам не поставить ее во главе цепи?

"I will," said the man.

— Хорошо, поставлю, — согласился тот.

"Just do that.

— Да, непременно так и сделайте!

She'll look better there than the woman you've got."

Она несравненно лучше той, которая сейчас ведет цепь.

"All right.

— Отлично, я так и сделаю.

I will do that," said the master.

На следующий день Керри вызвали из ряда.

The next evening Carrie was called out, much as if for an error.

Похоже было, что ее ждет выговор.

"You lead your company to night," said the master.

— Сегодня вы поведете колонну, — сказал ей балетмейстер.

"Yes, sir," said Carrie.

— Слушаю, сэр, — ответила Керри.

"Put snap into it," he added.

— Постарайтесь вложить побольше жизни в ваши движения, — добавил он.

"We must have snap."

— Побольше огня.

"Yes, sir," replied Carrie.

— Слушаю, сэр.

Astonished at this change, she thought that the heretofore leader must be ill; but when she saw her in the line, with a distinct expression of something unfavourable in her eye, she began to think that perhaps it was merit.

Керри была изумлена. Она подумала было, что девушка, возглавлявшая кордебалет, внезапно заболела, но, убедившись, что та стоит тут же, в ряду, и с явной враждебностью глядит на нее, все поняла: эта честь предоставлена ей за "заслуги".

She had a chic way of tossing her head to one side, and holding her arms as if for action — not listlessly.

Керри умела красиво склонить голову набок и при этом изящно держала руки, так что они не висели у нее плетьми.

In front of the line this showed up even more effectually.

И теперь, оказавшись во главе колонны, она постаралась очень эффектно использовать свое уменье.

"That girl knows how to carry herself," said the manager, another evening.

— Эта девчонка знает, как держаться на сцене! — заметил в другой раз режиссер.

He began to think that he should like to talk with her.