Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Общественный конфликт. Последняя попытка

There was no after-theatre lark, however, so far as Carrie was concerned.

Надежды молодых людей на ночное развлечение не оправдались.

She made her way homeward, thinking about her absence.

По окончании спектакля Керри отправилась домой, думая о том, как бы объяснить свое отсутствие Герствуду.

Hurstwood was asleep, but roused up to look as she passed through to her own bed.

Он уже спал, но проснулся и поднял голову, когда она проходила мимо к своей кровати.

"Is that you?" he said.

— Это ты, Керри? — окликнул он ее.

"Yes," she answered.

— Да, я, — ответила она.

The next morning at breakfast she felt like apologising.

Наутро, за завтраком, Керри захотелось сказать что-то в свое оправдание.

"I couldn't get home last evening," she said.

— Я не могла вчера вырваться к обеду, — начала она.

"Ah, Carrie," he answered, "what's the use saying that?

— Да полно, Керри! — отозвался Герствуд. — Зачем заводить об этом разговор?

I don't care.

Мне это безразлично.

You needn't tell me that, though."

И напрасно ты оправдываешься.

"I couldn't," said Carrie, her colour rising.

— Но я никак не могла прийти! — воскликнула она и покраснела.

Then, seeing that he looked as if he said

Заметив выражение лица Герствуда, как будто говорившее:

"I know," she exclaimed:

"О, я прекрасно все понимаю!" — она добавила:

"Oh, all right.

— Как тебе угодно!

I don't care."

Мне это тоже безразлично.

From now on, her indifference to the flat was even greater.

С этого дня ее равнодушие к дому еще больше возросло.

There seemed no common ground on which they could talk to one another.

У нее уже не оставалось никаких общих интересов с Герствудом, им совершенно не о чем было говорить.

She let herself be asked for expenses. It became so with him that he hated to do it.

Она заставляла его просить у нее на расходы, ему же это было ненавистно.

He preferred standing off the butcher and baker. He ran up a grocery bill of sixteen dollars with Oeslogge, laying in a supply of staple articles, so that they would not have to buy any of those things for some time to come.

Он предпочитал избегать булочника и мясника, а долг в лавке Эслоджа довел до шестнадцати долларов, сделав запас всяких консервированных продуктов, чтобы некоторое время ничего не покупать.

Then he changed his grocery. It was the same with the butcher and several others.

После этого Герствуд стал покупать в другом бакалейном магазине и такую же штуку проделал с мясником.

Carrie never heard anything of this directly from him.

Керри, однако, ничего так и не знала.

He asked for such as he could expect, drifting farther and farther into a situation which could have but one ending.

Герствуд просил у нее ровно столько, на сколько с уверенностью мог рассчитывать, и постепенно запутывался все больше и больше, так что развязка могла быть лишь одна.

In this fashion, September went by.

Так прошел сентябрь.

"Isn't Mr. Drake going to open his hotel?" Carrie asked several times.

— Когда же наконец мистер Дрэйк откроет свой отель? — несколько раз спрашивала Керри.

"Yes. He won't do it before October, though, now."

— Скоро, должно быть, — отвечал Герствуд. — Но едва ли раньше октября.

Carrie became disgusted.

Керри почувствовала, что в ней зарождается отвращение к нему.

"Such a man," she said to herself frequently.

"И это мужчина?" — часто думала она.

More and more she visited. She put most of her spare money in clothes, which, after all, was not an astonishing amount.

Керри все чаще и чаще ходила в гости и все свои свободные деньги — что составляло не такую уж большую сумму — тратила на одежду.

At last the opera she was with announced its departure within four weeks.

Наконец было объявлено, что через месяц труппа отправляется в турне.

"Last two weeks of the Great Comic Opera success — The — " etc., was upon all billboards and in the newspapers, before she acted.

"Последние две недели!" — значилось на афишах и в газетах.

"I'm not going out on the road," said Miss Osborne.

— Я не поеду с ними! — заявила мисс Осборн.

Carrie went with her to apply to another manager.

Керри отправилась с нею в другой театр, решив поговорить там с режиссером.

"Ever had any experience?" was one of his questions.

— Где-нибудь играли? — был его первый вопрос.

"I'm with the company at the Casino now."

— Мы и сейчас играем в "Казино", — ответила за обеих Лола.

"Oh, you are?" he said.

— А, вот как!

The end of this was another engagement at twenty per week.

И обе тотчас были ангажированы. Теперь Керри стала получать двадцать долларов в неделю.

Carrie was delighted.

Керри была в восторге.

She began to feel that she had a place in the world.

Она начала проникаться сознанием, что не напрасно живет на свете.

People recognised ability.

Таланты рано или поздно находят признание!

So changed was her state that the home atmosphere became intolerable.

Жизнь ее так переменилась, что домашняя атмосфера стала для нее невыносимой.

It was all poverty and trouble there, or seemed to be, because it was a load to bear.

Дома ее ждали лишь нужда и заботы. Так, по крайней мере, воспринимала Керри бремя, которое ей приходилось нести.

It became a place to keep away from.

Ее квартира стала для нее местом, от которого лучше было держаться подальше.

Still she slept there, and did a fair amount of work, keeping it in order.

Все же она ночевала дома и уделяла довольно много времени уборке комнат.

It was a sitting place for Hurstwood. He sat and rocked, rocked and read, enveloped in the gloom of his own fate.

А Г ерствуд только сидел в качалке и, не переставая раскачиваться, либо читал газету, либо размышлял о своей невеселой участи.

October went by, and November. It was the dead of winter almost before he knew it, and there he sat.

Прошел октябрь, за ним ноябрь, а Герствуд все сидел и сидел на том же месте и почти не заметил, как наступила зима.

Carrie was doing better, that he knew.

Он догадывался, что Керри идет в гору, — об этом говорил ее внешний облик.

Her clothes were improved now, even fine.

Она была теперь хорошо, даже элегантно одета.

He saw her coming and going, sometimes picturing to himself her rise.

Герствуд видел, как она приходит и уходит, и иногда мысленно рисовал себе ее путь к славе.

Little eating had thinned him somewhat.

Ел он мало и заметно похудел.

He had no appetite.

У него совсем пропал аппетит.

His clothes, too, were a poor man's clothes.

Одежда его говорила о бедности.

Talk about getting something had become even too threadbare and ridiculous for him.

Мысль о том, чтобы приискать какую-нибудь работу, казалась ему даже смешной.

So he folded his hands and waited — for what, he could not anticipate.

И он сидел сложа руки и ждал, но чего — этого он и сам бы не мог сказать.

At last, however, troubles became too thick.

В конце концов жизнь стала совсем невозможной.

The hounding of creditors, the indifference of Carrie, the silence of the flat, and presence of winter, all joined to produce a climax.

Преследования кредиторов, равнодушие Керри, мертвое безмолвие в квартире и зима за окном — все это, вместе взятое, неминуемо должно было привести к взрыву.

It was effected by the arrival of Oeslogge, personally, when Carrie was there.

Он наступил в тот день, когда Эслодж собственной персоной явился на квартиру и застал Керри дома.

"I call about my bill," said Mr. Oeslogge.

— Я пришел получить по счету, — заявил лавочник.

Carrie was only faintly surprised.

Керри не проявила особого удивления.

"How much is it?" she asked.

— Сколько там? — спросила она.

"Sixteen dollars," he replied.

— Шестнадцать долларов, — ответил Эслодж.

"Oh, that much?" said Carrie.

— Неужели так много?! — воскликнула Керри.

"Is this right?" she asked, turning to Hurstwood.

— Это верно? — обратилась она к Герствуду.

"Yes," he said.

— Да, — подтвердил тот.

"Well, I never heard anything about it."

— Странно, я понятия об этом не имела, — сказала Керри.

She looked as if she thought he had been contracting some needless expense.

У нее был такой вид, точно она подозревала Г ерствуда в каких-то ничем не оправданных тратах.

"Well, we had it all right," he answered. Then he went to the door. "I can't pay you anything on that today," he said, mildly.

— Все это в самом деле было взято, — сказал Герствуд и, обращаясь к Эслоджу, добавил: — Сегодня я ничего не могу вам уплатить.

"Well, when can you?" said the grocer.

— Гм! — буркнул Эслодж. — А когда же?

"Not before Saturday, anyhow," said Hurstwood.

— Во всяком случае, не раньше субботы, — ответил Герствуд.

"Huh!" returned the grocer.

— Вот как! — рассердился лавочник.

"This is fine.

— Хорошенькое дело!

I must have that. I need the money."

Мне нужны деньги. Я хочу получить по счету!

Carrie was standing farther back in the room, hearing it all.

Керри стояла в глубине комнаты и слушала.

She was greatly distressed.

Она была ошеломлена.

It was so bad and commonplace.

Как это некрасиво, как гадко!

Hurstwood was annoyed also.

Герствуд тоже был немало раздосадован.

"Well," he said, "there's no use talking about it now.

— Говорить сейчас об этом все равно без толку, — сказал он.

If you'll come in Saturday, I'll pay you something on it."

— Приходите в субботу, и вы получите часть денег.

The grocery man went away.

Лавочник ушел.

"How are we going to pay it?" asked Carrie, astonished by the bill.

— Как же мы расплатимся с ним? — спросила Керри, которая все еще не могла прийти в себя от невероятных размеров счета.

"I can't do it."

— Я не могу заплатить столько денег.

"Well, you don't have to," he said.

— Да и незачем, — ответил Герствуд.

"He can't get what he can't get.

— На нет и суда нет.

He'll have to wait."

Придется ему обождать.

"I don't see how we ran up such a bill as that," said Carrie.

— Но я не могу понять, как же мог набежать такой счет? — недоумевала Керри.

"Well, we ate it," said Hurstwood.

— Что ж, мы все это съели, — сказал Герствуд.

"It's funny," she replied, still doubting.

— Странно, — не сдавалась Керри, все еще терзаемая сомнениями.

"What's the use of your standing there and talking like that, now?" he asked.

— Ну, скажи на милость, зачем ты так говоришь? — воскликнул Герствуд.

"Do you think I've had it alone?

— Разве я один ел продукты?

You talk as if I'd taken something."

Ты говоришь так, словно я эти деньги присвоил!

"Well, it's too much, anyhow," said Carrie.

— Я знаю только, что это ужасно много, — стояла на своем Керри.

"I oughtn't to be made to pay for it.

— Нельзя меня заставлять столько платить.

I've got more than I can pay for now."

Это гораздо больше, чем у меня сейчас есть.

"All right," replied Hurstwood, sitting down in silence. He was sick of the grind of this thing.

— Ну, будет тебе, — сказал Г ерствуд, опускаясь в кресло.

Carrie went out and there he sat, determining to do something.

Керри ушла, а он сидел, обдумывая, что бы предпринять.

There had been appearing in the papers about this time rumours and notices of an approaching strike on the trolley lines in Brooklyn.

В то время в газетах начали появляться заметки, передававшие слухи о том, что в Бруклине назревает забастовка трамвайщиков.

There was general dissatisfaction as to the hours of labour required and the wages paid.

Они были недовольны длинным рабочим днем и низкой заработной платой.

As usual — and for some inexplicable reason — the men chose the winter for the forcing of the hand of their employers and the settlement of their difficulties.

Как и всегда, рабочие с целью воздействовать на хозяев и заставить их идти на уступки выбрали почему-то холодное зимнее время.

Hurstwood had been reading of this thing, and wondering concerning the huge tie-up which would follow.

Г ерствуд читал газеты и думал о том, что забастовка может блокировать все движение в городе.

A day or two before this trouble with Carrie, it came.

Она разразилась за день или за два до его размолвки с Керри.

On a cold afternoon, when everything was grey and it threatened to snow, the papers announced that the men had been called out on all the lines.

Однажды под вечер, когда все было окутано серой мглой и надо было ожидать снега, вечерние газеты возвестили, что трамвайщики прекратили работу на всех линиях Бруклина.

Being so utterly idle, and his mind filled with the numerous predictions which had been made concerning the scarcity of labour this winter and the panicky state of the financial market, Hurstwood read this with interest.

Герствуд был хорошо знаком с предсказаниями газет о предстоящей в эту зиму безработице и с сообщениями о паническом настроении на денежном рынке; он читал это с большим интересом, поскольку сам сидел без работы.

He noted the claims of the striking motormen and conductors, who said that they had been wont to receive two dollars a day in times past, but that for a year or more "trippers" had been introduced, which cut down their chance of livelihood one-half, and increased their hours of servitude from ten to twelve, and even fourteen.

Он обратил внимание на требования бастующих вагоновожатых и кондукторов, которые заявляли, что стали теперь получать наполовину меньше, чем раньше, когда они получали по два доллара в день, так как в последнее время управление дорог начало усиленно пользоваться "разовыми" и одновременно увеличило рабочий день постоянных служащих до десяти, двенадцати и даже четырнадцати часов в сутки.