Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Гнет старых уз. Магическое действие юности

The complete ignoring by Hurstwood of his own home came with the growth of his affection for Carrie.

По мере того, как росла любовь Герствуда, он уделял своему дому все меньше и меньше внимания.

His actions, in all that related to his family, were of the most perfunctory kind.

Ко всему, что касалось семьи, он относился весьма небрежно.

He sat at breakfast with his wife and children, absorbed in his own fancies, which reached far without the realm of their interests.

Сидя за завтраком с женой и детьми, он погружался в думы, уносившие его далеко от сферы их интересов.

He read his paper, which was heightened in interest by the shallowness of the themes discussed by his son and daughter.

Он читал газету, которая казалась тем содержательнее, чем пошлее были темы, обсуждавшиеся его сыном и дочерью.

Between himself and his wife ran a river of indifference.

Между ним и женою образовалось море холодного равнодушия.

Now that Carrie had come, he was in a fair way to be blissful again.

С тех пор как в жизнь Г ерствуда вошла Керри, он ступил на путь, ведущий к блаженству.

There was delight in going down town evenings.

Он с наслаждением отправлялся теперь по вечерам в город.

When he walked forth in the short days, the street lamps had a merry twinkle.

Когда он в сумерках шел по улицам, уличные фонари, казалось, весело подмигивали ему.

He began to experience the almost forgotten feeling which hastens the lover's feet.

Он снова испытывал то почти забытое чувство, которое ускоряет шаги влюбленного.

When he looked at his fine clothes, he saw them with her eyes — and her eyes were young.

Он глядел на свой элегантный костюм глазами Керри, а глаза у нее были такие юные.

When in the flush of such feelings he heard his wife's voice, when the insistent demands of matrimony recalled him from dreams to a stale practice, how it grated.

И когда среди наплыва подобных чувств он вдруг слышал голос жены, когда настойчивые требования семейной жизни пробуждали его от грез и возвращали к тоскливым будням, сердце Герствуда начинало больно ныть.

He then knew that this was a chain which bound his feet.

Он понимал тогда, какие крепкие путы связывают его.

"George," said Mrs. Hurstwood, in that tone of voice which had long since come to be associated in his mind with demands, "we want you to get us a season ticket to the races."

— Джордж, — заметила однажды миссис Г ерствуд тоном, который давно уже неизбежно ассоциировался в его уме с какой-нибудь очередной просьбой, — мы хотели бы иметь сезонный билет на бега.

"Do you want to go to all of them?" he said with a rising inflection.

— Неужели вы собираетесь постоянно бывать на бегах? — спросил он, в раздражении повышая голос.

"Yes," she answered.

— Да, — кратко ответила миссис Герствуд.

The races in question were soon to open at Washington Park, on the South Side, and were considered quite society affairs among those who did not affect religious rectitude and conservatism.

Бега, о которых шла речь, должны были вскоре открыться в Вашингтон-парке на Южной стороне, и посещение их входило в программу развлечений тех кругов общества, которые не слишком выставляли напоказ свою религиозную нравственность и приверженность к старым правилам.

Mrs. Hurstwood had never asked for a whole season ticket before, but this year certain considerations decided her to get a box.

Миссис Г ерствуд никогда раньше не претендовала на сезонный билет, но в этом году особые соображения склоняли ее к мысли обзавестись собственной ложей.

For one thing, one of her neighbours, a certain Mr. and Mrs. Ramsey, who were possessors of money, made out of the coal business, had done so.

Во-первых, ее соседи, некие мистер и миссис Рамси, люди с большими деньгами, нажитыми на угольном деле, имели на бегах свою ложу.

In the next place, her favourite physician, Dr. Beale, a gentleman inclined to horses and betting, had talked with her concerning his intention to enter a two-year-old in the Derby.

Во-вторых, домашний врач Герствудов, доктор Билл, джентльмен, относящийся с большим пристрастием к лошадям и тотализатору, говорил с миссис Г ерствуд о бегах и сообщил ей о намерении пустить на состязания своего двухлетнего жеребца.

In the third place, she wished to exhibit Jessica, who was gaining in maturity and beauty, and whom she hoped to marry to a man of means.

В-третьих, миссис Герствуд хотелось вывозить в свет Джессику, которая была уже в возрасте и хорошела с каждым днем. Мать надеялась выдать ее за богатого человека.

Her own desire to be about in such things and parade among her acquaintances and common throng was as much an incentive as anything.

Да и желание самой участвовать в этой ярмарке суеты и блистать среди знакомых и друзей немало возбуждало миссис Герствуд.

Hurstwood thought over the proposition a few moments without answering.

Ее супруг несколько секунд обдумывал это требование, не произнося ни слова.

They were in the sitting room on the second floor, waiting for supper.

Они сидели в гостиной на втором этаже, ожидая ужина.

It was the evening of his engagement with Carrie and Drouet to see "The Covenant," which had brought him home to make some alterations in his dress.

Это было в тот самый вечер, когда Герствуд собирался идти в театр с Керри и Друэ, и лишь необходимость сменить костюм заставила его зайти домой.

"You're sure separate tickets wouldn't do as well?" he asked, hesitating to say anything more rugged.

— А почему бы тебе не брать разовых билетов? — спросил он, сдерживаясь, чтобы не сказать что-либо более резкое.

"No," she replied impatiently.

— Я не хочу, — нетерпеливо возразила миссис Герствуд.

"Well," he said, taking offence at her manner, "you needn't get mad about it.

— Во всяком случае, незачем злиться, — сказал Герствуд, оскорбленный ее тоном.

I'm just asking you."

— Я только спросил.

"I'm not mad," she snapped.

— Я и не думаю злиться, — отрезала жена.

"I'm merely asking you for a season ticket."

— Я только прошу взять мне сезонный билет.

"And I'm telling you," he returned, fixing a clear, steady eye on her, "that it's no easy thing to get.

— А я тебе скажу, что это не так легко устроить, — ответил муж, глядя ей в лицо ясным, холодным взглядом.

I'm not sure whether the manager will give it to me."

— Я не уверен в том, что директор ипподрома даст мне сезонный билет.

He had been thinking all the time of his "pull" with the race-track magnates.

В уме он все же прикидывал, кто из беговых заправил мог бы оказать ему подобную услугу.

"We can buy it then," she exclaimed sharply.

— Ты можешь и купить билет! — воскликнула миссис Герствуд, повышая голос.

"You talk easy," he said.

— Тебе легко говорить, — ответил Герствуд.

"A season family ticket costs one hundred and fifty dollars."

— Семейный сезонный билет стоит полтораста долларов.

"I'll not argue with you," she replied with determination.

— Я не желаю вступать с тобой в пререкания, — решительным тоном заявила миссис Герствуд.

"I want the ticket and that's all there is to it."

— Я хочу получить билет. Вот и все!

She had risen, and now walked angrily out of the room.

Она встала и, разъяренная, вышла из комнаты.

"Well, you get it then," he said grimly, though in a modified tone of voice.

— Ладно, получишь свой билет! — угрюмо произнес ей вслед Герствуд, все же понизив голос.

As usual, the table was one short that evening.

Как это нередко случалось, за вечерней трапезой недоставало одного человека…

The next morning he had cooled down considerably, and later the ticket was duly secured, though it did not heal matters.

На следующее утро обиженный муж значительно остыл. Билет был своевременно приобретен, но это уже не могло поправить дела.

He did not mind giving his family a fair share of all that he earned, but he did not like to be forced to provide against his will.

Герствуд охотно отдавал семье приличную долю заработка, но его возмущали траты, к которым его принуждали силой.

"Did you know, mother," said Jessica another day, "the Spencers are getting ready to go away?"

— Знаешь, мама, — сказала однажды Джессика, — Спенсеры готовятся к отъезду.

"No.

— Вот как!

Where, I wonder?"

А куда именно?

"Europe," said Jessica.

— В Европу.

"I met Georgine yesterday and she told me.

Я вчера встретилась с Джорджиной, и она мне рассказала.

She just put on more airs about it."

Конечно, она страшно важничает.

"Did she say when?"

— Она тебе говорила, когда они едут?

"Monday, I think.

— Как будто в понедельник, — ответила Джессика.

They'll get a notice in the papers again — they always do."

— И, наверное, об этом сообщат в газетах — о них всегда пишут.

"Never mind," said Mrs. Hurstwood consolingly, "we'll go one of these days."

— Ничего, — утешала ее миссис Г ерствуд, — мы тоже как-нибудь выберемся в Европу.

Hurstwood moved his eyes over the paper slowly, but said nothing.

Услышав этот разговор, Герствуд только поднял глаза от газеты, но ничего не сказал.

"'We sail for Liverpool from New York,'" Jessica exclaimed, mocking her acquaintance. "'Expect to spend most of the "summah" in France,' — vain thing.

— "Из Нью-Йорка мы отплываем в Ливерпуль, — продолжала Джессика, подражая голосу подруги, — но большую часть лета думаем провести во Франции". Задавака!

As If it was anything to go to Europe."

Подумаешь, какая важность: едет в Европу!

"It must be if you envy her so much," put in Hurstwood.

— Вероятно, большая важность, если ты ей так завидуешь! — вставил Герствуд.

It grated upon him to see the feeling his daughter displayed.

Его раздражала суетность дочери.

"Don't worry over them, my dear," said Mrs. Hurstwood.

— Полно огорчаться, дорогая! — поспешила утешить ее миссис Герствуд.

"Did George get off?" asked Jessica of her mother another day, thus revealing something that Hurstwood had heard nothing about.

В другой раз был такой разговор. — Джордж уже уехал? — спросила Джессика, обращаясь к матери. Только из ее слов Герствуд узнал, что в семейном быту произошло какое-то событие.

"Where has he gone?" he asked, looking up.

— Куда же это уехал Джордж? — спросил он, взглянув на дочь.

He had never before been kept in ignorance concerning departures.

Это был первый случай, чтобы он не знал, что кто-то из членов его семьи уехал.

"He was going to Wheaton," said Jessica, not noticing the slight put upon her father.

— Он поехал в Уитон, — ответила Джессика, не догадываясь, как близко отец принимает это к сердцу.

"What's out there?" he asked, secretly irritated and chagrined to think that he should be made to pump for information in this manner.

— А что там, в Уитоне? — спросил он, втайне раздраженный и огорченный тем, что ему приходится об этом допытываться.

"A tennis match," said Jessica.

— Теннисный матч, — ответила Джессика.

"He didn't say anything to me," Hurstwood concluded, finding it difficult to refrain from a bitter tone.

— Он мне ничего не сказал, — произнес Г ерствуд. Ему трудно было скрыть свою досаду.

"I guess he must have forgotten," exclaimed his wife blandly.

— О, наверно, забыл, — примирительным тоном вставила миссис Герствуд.

In the past he had always commanded a certain amount of respect, which was a compound of appreciation and awe.

В прошлом Герствуд пользовался в своем доме известным уважением, объяснявшимся отчасти чувством привязанности, отчасти признанием его главенства.

The familiarity which in part still existed between himself and his daughter he had courted.

Простоту обращения, которая до некоторой степени сохранилась еще между ним и дочерью, он сам поощрял.

As it was, it did not go beyond the light assumption of words.

Но, очевидно, простота была лишь в словах.

The TONE was always modest. Whatever had been, however, had lacked affection, and now he saw that he was losing track of their doings.

За ними всегда оставалась сдержанность, и, как бы то ни было, в их отношениях не хватало теплоты, а теперь он убедился, что его все меньше посвящают в дела детей.

His knowledge was no longer intimate.

Он уже не знал подробностей их жизни.

He sometimes saw them at table, and sometimes did not.

Иногда он встречал их за столом, а иногда и нет.

He heard of their doings occasionally, more often not. Some days he found that he was all at sea as to what they were talking about — things they had arranged to do or that they had done in his absence. More affecting was the feeling that there were little things going on of which he no longer heard.

Случайно он узнавал, что кто-либо из них делал то-то и то-то, но порою он в недоумении прислушивался к их разговору, не в состоянии даже догадаться, о чем идет речь. Многое в доме происходило в его отсутствие.

Jessica was beginning to feel that her affairs were her own.

Джессика все больше преисполнялась сознания, что ее дела касаются лишь ее самой и больше никого.

George, Jr., flourished about as if he were a man entirely and must needs have private matters.

Джордж-младший вел себя точно совсем зрелый мужчина, который ни перед кем не обязан отчитываться в своих поступках.

All this Hurstwood could see, and it left a trace of feeling, for he was used to being considered — in his official position, at least — and felt that his importance should not begin to wane here.

Все это Г ерствуд замечал, и все это огорчало его, ибо он привык, чтобы с ним считались, — по крайней мере, так было на службе. Он мысленно твердил себе, что не должен допускать подрыва своего авторитета в доме.