Сестра Керри - английский и русский параллельные тексты

Переселенец и беглец. Плененный дух

The cab had not travelled a short block before Carrie, settling herself and thoroughly waking in the night atmosphere, asked:

Кэб успел проехать лишь несколько домов, когда Керри, собравшись с мыслями и окончательно проснувшись на холодном ночном воздухе, спросила:

"What's the matter with him?

— Что же с ним случилось?

Is he hurt badly?"

Он сильно расшибся?

"It isn't anything very serious," Hurstwood said solemnly.

— Нет, ничего серьезного, — угрюмо ответил Герствуд.

He was very much disturbed over his own situation, and now that he had Carrie with him, he only wanted to get safely out of reach of the law.

Он был немало встревожен своим положением и теперь, когда Керри сидела рядом, думал лишь о том, чтобы поскорее оказаться подальше от цепких лап закона.

Therefore he was in no mood for anything save such words as would further his plans distinctly.

У него не было ни малейшего желания разговаривать, и потому он говорил лишь то, что было необходимо для выполнения его планов.

Carrie did not forget that there was something to be settled between her and Hurstwood, but the thought was ignored in her agitation.

Керри отнюдь не забыла, что в ее отношениях с Г ерствудом был один нерешенный вопрос, но волнение оттеснило эту мысль на задний план.

The one thing was to finish this strange pilgrimage.

Прежде всего пусть кончится это странное путешествие.

"Where is he?"

— Где он?

"Way out on the South Side," said Hurstwood.

— Там, на Южной стороне, — неопределенно ответил Герствуд.

"We'll have to take the train.

— Нам придется ехать поездом.

It's the quickest way."

Так будет скорее.

Carrie said nothing, and the horse gambolled on.

Керри ничего не ответила. Лошадь бежала быстрой рысцой.

The weirdness of the city by night held her attention.

Призрачная картина ночного города завладела вниманием Керри.

She looked at the long receding rows of lamps and studied the dark, silent houses.

Она смотрела на уходившие назад ряды фонарей и вглядывалась в безмолвные темные дома.

"How did he hurt himself?" she asked — meaning what was the nature of his injuries.

— Как же он все-таки расшибся? — спросила она, обеспокоенная состоянием Друэ.

Hurstwood understood.

Герствуд понял ее.

He hated to lie any more than necessary, and yet he wanted no protests until he was out of danger.

Ему было неприятно лгать больше, чем это казалось необходимым, но в то же время лучше не допускать никаких протестов до той минуты, пока он не очутится вне опасности.

"I don't know exactly," he said.

— Я точно не знаю, — ответил он.

"They just called me up to go and get you and bring you out.

— Мне позвонили и попросили немедленно поехать за вами.

They said there wasn't any need for alarm, but that I shouldn't fail to bring you."

Сказали, что нет оснований пугаться, но что я непременно должен доставить вас.

The man's serious manner convinced Carrie, and she became silent, wondering.

Серьезный тон Герствуда убедил Керри, и она, умолкнув, задумалась.

Hurstwood examined his watch and urged the man to hurry.

Герствуд взглянул на часы и поторопил кэбмена.

For one in so delicate a position he was exceedingly cool.

Несмотря на всю щекотливость положения, он сохранял удивительное хладнокровие.

He could only think of how needful it was to make the train and get quietly away.

Он думал только о том, чтобы поспеть на поезд и спокойно выбраться из города.

Carrie seemed quite tractable, and he congratulated himself.

Керри была послушна, и Г ерствуд уже поздравлял себя с успехом.

In due time they reached the depot, and after helping her out he handed the man a five-dollar bill and hurried on.

Наконец они прибыли на вокзал. Герствуд сунул кэбмену бумажку в пять долларов, помог Керри сойти и поспешил с ней вперед.

"You wait here," he said to Carrie, when they reached the waiting-room, "while I get the tickets."

— Посидите здесь, — сказал он, проводив ее в зал ожидания. — Я схожу за билетами.

"Have I much time to catch that train for Detroit?" he asked of the agent.

— Сколько осталось до отхода поезда в Детройт? — обратился он к дежурному кассиру.

"Four minutes," said the latter.

— Четыре минуты, — последовал ответ.

He paid for two tickets as circumspectly as possible.

Г ерствуд уплатил за два билета, стараясь по возможности не привлекать к себе внимания.

"Is it far?" said Carrie, as he hurried back.

— Далеко нам ехать? — спросила Керри, когда Герствуд, запыхавшись, вернулся к ней.

"Not very," he said.

— Нет, не очень, — ответил он.

"We must get right in."

— Но нам нужно торопиться.

He pushed her before him at the gate, stood between her and the ticket man while the latter punched their tickets, so that she could not see, and then hurried after.

Когда они подошли к выходу на перрон, Г ерствуд пропустил Керри вперед и стал между нею и контролером, проверявшим билеты, так, чтобы она не могла увидеть их; затем они поспешили дальше.

There was a long line of express and passenger cars and one or two common day coaches.

У платформы стояла длинная вереница багажных и пассажирских вагонов. Среди последних было два обычных дневных с сидячими местами.

As the train had only recently been made up and few passengers were expected, there were only one or two brakemen waiting.

Этот поезд стал курсировать лишь недавно, и администрация дороги не рассчитывала на большой приток пассажиров, а потому на весь поезд было только два кондуктора.

They entered the rear day coach and sat down.

Г ерствуд и Керри вошли в один из дневных вагонов и сели.

Almost immediately, "All aboard," resounded faintly from the outside, and the train started.

Почти тотчас же с платформы раздалось: "Готово!" — и поезд тронулся.

Carrie began to think it was a little bit curious — this going to a depot — but said nothing.

Керри казалось немного странным, что понадобилось почему-то тащиться на вокзал, но она промолчала.

The whole incident was so out of the natural that she did not attach too much weight to anything she imagined.

Все это происшествие настолько выходило из рамок обычного, что она старалась не придавать значения смущавшим ее мелочам.

"How have you been?" asked Hurstwood gently, for he now breathed easier.

— Как вы себя чувствуете? — ласково спросил Герствуд, вздохнув свободнее.

"Very well," said Carrie, who was so disturbed that she could not bring a proper attitude to bear in the matter.

— Очень хорошо, — коротко ответила Керри. Она была так встревожена, что еще не могла решить, как держаться с Герствудом.

She was still nervous to reach Drouet and see what could be the matter.

Она волновалась и хотела лишь одного: поскорее добраться до Друэ и узнать, что с ним.

Hurstwood contemplated her and felt this.

Герствуд смотрел на нее и читал ее мысли.

He was not disturbed that it should be so.

Его нисколько не беспокоило, что сейчас она думала о Друэ.

He did not trouble because she was moved sympathetically in the matter.

Это было естественно и вполне соответствовало ее добросердечию.

It was one of the qualities in her which pleased him exceedingly.

А именно это свойство ее характера и нравилось ему.

He was only thinking how he should explain.

Его смущало лишь предстоявшее с нею объяснение.

Even this was not the most serious thing in his mind, however.

Но и это не было сейчас главным.

His own deed and present flight were the great shadows which weighed upon him.

Г ораздо больше угнетало его сознание совершенного преступления и это бегство.

"What a fool I was to do that," he said over and over.

"Как это было глупо, как глупо! — твердил он про себя.

"What a mistake!"

— Какую я сделал ошибку!"

In his sober senses, he could scarcely realise that the thing had been done.

Сейчас, размышляя трезво, Г ерствуд с трудом мог представить себе, что оказался способным на такой шаг.

He could not begin to feel that he was a fugitive from justice.

В его сознании все еще никак не укладывалось, что он — беглец, скрывающийся от правосудия.

He had often read of such things, and had thought they must be terrible, but now that the thing was upon him, he only sat and looked into the past.

Ему не раз приходилось читать о таких случаях, и он всегда ужасался про себя. Но теперь, когда такое произошло с ним самим, он мог лишь сидеть и думать о том, что было.

The future was a thing which concerned the Canadian line.

Будущее для Герствуда связывалось с канадской границей.

He wanted to reach that.

Он жаждал поскорее добраться до нее.

As for the rest he surveyed his actions for the evening, and counted them parts of a great mistake.

Но главным образом он раздумывал о событиях минувшего вечера, считая все свои действия в целом огромной оплошностью.

"Still," he said, "what could I have done?"

"А все-таки, — говорил он себе, — что же мне было делать?"

Then he would decide to make the best of it, and would begin to do so by starting the whole inquiry over again.

Тут он решил, что нужно примириться со случившимся, и начинал с того, что снова и снова перебирал в памяти все события прошедшего дня.

It was a fruitless, harassing round, and left him in a queer mood to deal with the proposition he had in the presence of Carrie.

Это был бесплодный и мучительный круговорот мыслей, очень плохо подготовивший его к разговору с Керри.

The train clacked through the yards along the lake front, and ran rather slowly to Twenty-fourth Street.

Поезд с грохотом несся мимо сортировочных станций на берегу озера, затем замедлил ход у Двадцать четвертой улицы.

Brakes and signals were visible without.

За окном мелькали сигнальные вышки и стрелки.

The engine gave short calls with its whistle, and frequently the bell rang.

Паровоз издавал короткие предупредительные свистки, и часто звонил колокол.[2]

Several brakemen came through, bearing lanterns.

По вагону прошли проводники с фонарями в руках.

They were locking the vestibules and putting the cars in order for a long run.

Они запирали двери площадок, готовясь к продолжительному перегону.

Presently it began to gain speed, and Carrie saw the silent streets flashing by in rapid succession.

Вскоре поезд прибавил ходу, и перед глазами Керри быстрой чередой замелькали безмолвные улицы.

The engine also began its whistle-calls of four parts, with which it signalled danger to important crossings.

Паровоз все чаще и чаще подавал сигналы, предостерегавшие о приближении к опасным перекресткам.

"Is it very far?" asked Carrie.

— Это далеко? — снова спросила Керри.

"Not so very," said Hurstwood.

— Нет, не очень, — ответил Герствуд.

He could hardly repress a smile at her simplicity.

Он с трудом сдерживал улыбку, думая о наивности своей спутницы.

He wanted to explain and conciliate her, but he also wanted to be well out of Chicago.

Ему хотелось скорее объясниться с нею и добиться примирения, но приходилось ждать, пока они отъедут от Чикаго.

In the lapse of another half-hour it became apparent to Carrie that it was quite a run to wherever he was taking her, anyhow.

Прошло еще полчаса, и Керри начала понимать, что Герствуд везет ее куда-то далеко.

"Is it in Chicago?" she asked nervously.

— А это где — в Чикаго? — с беспокойством спросила она.

They were now far beyond the city limits, and the train was scudding across the Indiana line at a great rate.

Поезд уже давно выбрался за черту города и мчался теперь по полям штата Индиана.

"No," he said, "not where we are going."

— Нет, не в Чикаго, — ответил Герствуд.

There was something in the way he said this which aroused her in an instant.

Что-то в интонации его голоса заставило Керри мгновенно насторожиться.

Her pretty brow began to contract.

Она нахмурила красивый лоб и спросила:

"We are going to see Charlie, aren't we?" she asked.

— Разве мы едем не к Чарли?

He felt that the time was up.

Г ерствуд понял, что наступил решительный момент.

An explanation might as well come now as later.

Рано или поздно он вынужден будет объясниться.

Therefore, he shook his head in the most gentle negative.

Поэтому он нежно взглянул на Керри и еле заметно покачал головой.

"What?" said Carrie.

— Что?! — воскликнула Керри.

She was nonplussed at the possibility of the errand being different from what she had thought.

Она была ошеломлена, обнаружив, что они направляются совсем не туда, куда она предполагала.

He only looked at her in the most kindly and mollifying way.

Г ерствуд молчал и только смотрел на нее кротким, умоляющим взглядом.

"Well, where are you taking me, then?" she asked, her voice showing the quality of fright.

— Куда же вы меня везете? — спросила Керри, и в голосе ее послышался страх.

"I'll tell you, Carrie, if you'll be quiet.

— Я скажу вам, Керри, если вы посидите спокойно.

I want you to come along with me to another city,"

Я хочу увезти вас в другой город.

"Oh," said Carrie, her voice rising into a weak cry.

— О! — вырвалось у Керри.

"Let me off.

— Оставьте меня!

I don't want to go with you."

Я не желаю ехать с вами!

She was quite appalled at the man's audacity.

Она была поражена дерзостью этого человека.

This was something which had never for a moment entered her head.

Ничего подобного не могло прийти ей в голову.

Her one thought now was to get off and away.

Единственной мыслью ее было — бежать, скорее бежать!

If only the flying train could be stopped, the terrible trick would be amended.