Младшая сестра
- Автор: Лев Вайсенберг
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 1970
Читать книгу "Младшая сестра"
Врожденный талант
Как не похож на Али-Сатара другой старый актер — Сейфулла!
Все в нем иное — начиная с высокой, тощей фигуры, нервного беспокойного взгляда, ворчливых ноток в голосе.
Как и Али-Сатар, впрочем, он склонен потолковать, поспорить с молодежью. При этом стоит кому-нибудь сослаться на принципы и навыки, усвоенные в техникуме, как Сейфулла тотчас вздергивает свои худые плечи и небрежно восклицает:
— В техникуме!..
За этим кроется нечто в таком духе:
«Я, как вы знаете, в техникумах не обучался, однако актер из меня вышел хороший. Актерами рождаются. Единственно необходимое для того, чтоб быть актером, — врожденный талант!»
Всем в театре известен рассказ Сейфуллы о том, как однажды, пятилетним мальчуганом, лакомясь ягодами красного тута, он перемазал себе лицо и одежду и, боясь наказания, улегся под дерево и стал стонать, прикидываясь, что упал и разбился в кровь. Свой рассказ Сейфулла сопровождает выразительными ужимками, жалобными стонами и лукавыми взглядами пятилетнего хитреца, переполошившего родных и соседей своим ловким притворством. Талантливо исполнив сценку, Сейфулла обычно самодовольно восклицает:
— Как видите, в пять лет я уже был актером!
Свою жизнь на сценических подмостках Сейфулла и впрямь начал в весьма раннем возрасте. Его отец — служка при мечети, а в дни траура-праздника участник мистерий, умевший своей игрой не только исторгнуть слезу умиления, но и получить за нее мзду у фанатически настроенных прихожан.
Едва подрос сын, служка сделал его своим непременным партнером. С той поры, из года в год, в торжественный день шахсей-вахсей совместно актерствовали отец и сын в мистериях. Своей непосредственной игрой мальчик трогал сердца зрителей — базарных торговцев, хозяев кебабных и чайных, владельцев бань, темной городской бедноты — и этим удвоил доходы отца. Так было до тех пор, пока юный актер не возбудил против себя гнев прихожан какой-то богохульной выходкой и не потерял право участвовать в мистериях.
Однако хмель актерского успеха продолжал бродить в крови молодого Сейфуллы и заставил его выступать в любительских спектаклях, а затем подняться и на профессиональную сцену. Прошло уже свыше трех десятков лет, как Сейфулла стал актером, успев за это время снискать симпатии, как ни странно, именно у тех, гнев которых он некогда возбудил своей богохульной выходкой.
К актерам, окончившим техникум, Сейфулла относится скептически. К Телли, однако, он благоволит, находя у нее врожденный талант, который даже техникуму не удалось загубить, и щедро одаряет ее советами.
Покровительство известного актера представляется Чингизу весьма завидным, и он изо всех сил старается подладиться к Сейфулле.
Именно это заставляет его, выслушав суждения Сейфуллы о техникуме, сказать:
— Я сам проторчал там три года — и что же он дал мне, наш хваленый техникум? Ровным счетом ничего!
Как больно задевают Баджи эти слова, как хочется ей крикнуть Чингизу:
«Такому, как ты, может быть, в самом деле — ничего! Тебя ведь ничем не проймешь — бессовестный, неблагодарный!»
Но она сдерживает себя, остерегаясь попутно обидеть старого, уважаемого актера.
А Телли, хотя в глубине души сознает, сколь многим она обязана техникуму, в угоду Чингизу и Сейфулле поддакивает:
— Пропащие три года! Следовало бы мне сразу поступить в театр!
Врожденный талант!
Глаза Сейфуллы обретают умильное выражение, стоит ему произнести эти слова.
К людям, одаренным такого рода талантом, Сейфулла без колебаний причисляет и своего племянника Али.
Алику восемнадцать лет. Он строен, у него красивое, чуть женственное лицо. Особенно привлекательны его глаза — темные, глубокие, обрамленные четкими дугами бровей.
Алик — способный юноша, по протекции дяди не раз исполнявший на сцене эпизодические детские роли. Теперь Сейфулла стремится устроить его в театр на постоянную работу.
— А не лучше ли будет, товарищ Сейфулла, если ваш племянник предварительно пройдет курс техникума? — неосмотрительно спросила как-то Баджи.
Сейфулла, по обыкновению, вздернул плечами:
— Ты помнишь, что говорили о техникуме твои товарищи Телли и Чингиз? Алику не к чему зря терять три года. В свободное время я сам буду обучать его, — надеюсь, опыта и умения у меня хватит. Посмотрим года через два — кто кого обгонит: мой Алик — ваших техникумцев или техникумцы — его!.. Верно, Алик?
Алик смущенно опускает глаза: ему лестно мнение дяди, но одновременно тревожит мысль, не обижает ли оно Баджи и бывших техникумцев?
Сейфулла смотрит на своего племянника, уверенный в ответе: он знает, что Алик не посмеет ему возражать. Да и как иначе? Ведь он, Сейфулла, — его дядя и благодетель, взявший годовалого сироту на воспитание и заменивший ему и мать, и отца.
Алик звался племянником Сейфуллы, но злые языки судачили, что он его внебрачный сын. Вызваны эти толки, возможно, тем, что Сейфулла души в нем не чает, любит горячей ревнивой любовью, гордится им, хотя и держит его в строгости и повиновении. От дяди племянник слепо заимствовал суждения о всех актерах: этот хорош, тот дурен, этот талантлив, а тот бездарен,
При всем этом Алик развитой, славный малый и уж во всяком случае не подлежит сомнению, что он способный актер.
К Баджи Алик относится с уважением: она значительно старше его, уже окончила техникум, успела стать актрисой, а он только еще собирается поступить на сцену. Юноша держит себя очень почтительно, и лишь взгляд его темных, глубоких глаз под четкими дугами бровей задерживается на ней порой дольше, чем это кажется ей нужным.