Младшая сестра

Согласие девушки

Как раз в эту пору Теймур снова явился к Шамси.

«Что ему от меня нужно?» — никак не мог понять хозяин.

Но гость в этот раз не замедлил с объяснением. Понизив голос, он произнес:

— Я буду, Шамси, говорить с тобой прямо, как с отцом: хочу я взять в жены твою племянницу; лучшего мужа, чем я, она, сирота, не найдет.

«Так вот зачем ходит ко мне этот кочи!» — понял наконец Шамси, и в первый миг растерялся, как всегда терялся перед неожиданностями, но быстро взял себя в руки. И так как он знал, что Баджи хороша и что охотников на нее найдется немало, то первой мыслью его было — отказать. Однако он остерегся обидеть кочи и начал издалека:

— В первый раз я тебя видел, когда ты проливал свою кровь за мусульман; во второй раз — в изгнании, в Гандже; в третий раз я видел тебя в светлый праздник новруз. Скажу тебе, Теймур… — Только сейчас Шамси вспомнил имя гостя. — Мне приятно, что ты обращаешься ко мне прямо, как к отцу… Был у меня сын Бала — пожалуй, был бы теперь твоего возраста, если б не убили его… Так вот, я тоже буду с тобой говорить прямо, как с сыном, и ты поймешь меня… Старшая моя жена немолода, я не могу заставлять ее работать, как простую служанку. Младшая — нехозяйственна, хотя ковры ткать она мастерица. Единственная моя дочь Фатьма — белоручка, к тому же я вскорости выдам ее замуж. Одна только Баджи ведает в доме хозяйством — на все руки девчонка! С кем же останусь я, старик, если отпущу от себя единственную работницу? Каких денег будет мне стоить наемная служанка! Да и трудно мне расставаться с племянницей — я ее люблю, как дочь.

— Дочь ты не потеряешь, а во мне обретешь сына, — ответил Теймур с важностью. — Что же касается денег, я за этим не постою: их у меня хватит, чтоб добыть то, что мне любо! — добавил он, и глаза его заблестели.

«Не ожидал я иметь такого сынка!» — подумал Шамси.

И так как он был торговец, то знал, что подобный блеск в глазах человека означает решимость купить полюбившееся, чего бы это ни стоило; он знал, что человек с таким блеском в глазах может уйти из магазина, не сойдясь в цене, но непременно вернется и станет снова торговаться и в конце концов заплатит столько, сколько запросил торговец. И Шамси стал прикидывать на маленьких костяных счетах, во что обойдутся ему уход Баджи и содержание новой наемной служанки, и сумма оказалась так велика, что он сам удивился — уж не ошибся ли он?

Теймур нахмурился: старик, видно, с ума сошел! Но представив себе густые ресницы Баджи, нежные щеки, белые ровные зубы и стройную фигурку, он решительно произнес:

— Хорошо, я возмещу тебе убытки!

Наутро Теймур принес деньги. И Шамси, видя, как легко они ему дались, почувствовал, что продешевил. Он усадил Теймура против себя на главном ковре и стал усердно потчевать его.

— Я готов дать отцовское разрешение и благословение, — сказал он торжественно. — Но вот Баджи, как верная дочь, не хочет покидать отца и отчий дом. А ты сам знаешь, что по святому закону нужно иметь для брака согласие девушки.

Шамси хитрил: шариат, закон писаный, действительно не разрешает брака без согласия девушки, зато адат, закон устный, запрещает противиться воле отца и, следовательно, необходимое по шариату согласие девушки всегда обеспечено.

Теймур отмахнулся:

— Мало ли что говорит святой закон! Кто с ним считается?

— Добрые мусульмане считаются, — с достоинством ответил Шамси и поднял глаза к потолку, где неизменно нежились гурии. — В дурном доме, у дурных женщин согласия не спрашивают, но ведь ты хочешь взять в жены мою племянницу.

И Шамси стал расхваливать Баджи, как расхваливал он обычно в своем магазине ковры — за их нежные краски, мягкость и шелковистость. И Теймур снова представил себе внешность Баджи.

— Как же добиться ее согласия? — спросил он.

— Уговорить ее надо.

— Уговори, отец, и я по гроб жизни буду тебе опорой!

Шамси усмехнулся.

— Ты, видно, не знаешь женщин: они упрямы, как ослицы. Уломать их можно только подарками… Дай на подарки для Баджи столько же, сколько ты дал сейчас, и я возьмусь ее уговорить.

Теймур понял, что Шамси отбросил стыд и вымогает у него деньги. Он вспыхнул и сказал угрожающе:

— Ты мог бы обрести во мне сына… Но смотри, Шамси, как бы ты не лишился и дочери — найдутся люди, которые помогут мне осуществить мое желание и без таких больших затрат!

Шамси увидел, что зашел далеко: в самом деле, еще украдут девчонку!

— Принеси сколько сам найдешь нужным, — молвил он примирительно. — Я постараюсь ее уговорить. Может быть, согласится.

Но тут уже забеспокоился Теймур: а вдруг Шамси не проявит должной настойчивости? И он произнес со страстью:

— Я принесу денег столько же, сколько принес сегодня — только уговори!..

Вечером Шамси позвал к себе Баджи.

— Три зимы прошли… — начал он мягко. — Пришло время сдержать слово, данное мной у гроба моего брата и твоего отца — да пребудет он вечно в раю! Хочу я выдать тебя замуж за богатого человека.

«Замуж?..»

Сердце Баджи тревожно забилось.

— Я еще мала, — ответила она, опуская глаза, — рано мне выходить замуж.

— Рано? — ухмыльнулся Шамси. — В прежнее время тебя бы старой девой считали: пятнадцать лет! Недаром ведь говорится, что девушка в пятнадцать лет должна быть или замужем, или в гробу! Святой коран разрешает выходить замуж с девяти лет.

— Не хочу я покидать твой дом, отец, — мне у тебя хорошо, — изворачивалась Баджи.

— Похвальны эти слова! — воскликнул Шамси, искренне умиленный: племянница не баловала дядю почтительностью, лишь сейчас впервые назвала его отцом. — Похвальны!.. — повторил он. — Но у мужа тебе будет еще лучше: он человек богатый, сильный, красивый.

— А как зовут его? — спросила Баджи настороженно, смутно догадываясь, о ком идет речь.

— Он старый знакомый твоего отца. Ты его помнишь, наверно, из Черного города…

«Так и есть!»

Баджи вспыхнула:

— Не пойду я замуж за Теймура!

«Как это но пойдешь?..» — готов был вспыхнуть и Шамси, но сдержался: ведь он, как велит святой закон, испрашивал согласия девушки.

Шамси стал терпеливо уговаривать Баджи. Пусть не думает, что Теймур таков, каким она знала его прежде, это он дурил по молодости; теперь же он богатый и солидный человек.

— Не пойду! — твердила Баджи упрямо.

Шамси пытался ее припугнуть.

— Убегу к брату! — решительно сказала она.

Шамси встревожился: дорого ему обойдется такой побег — новых денег, разумеется, с Теймура не получить, а полученные придется вернуть, да еще навлечешь на себя гнев кочи.

— Неволить тебя не стану, — завершил Шамси миролюбиво. — Я ведь только испрашиваю твоего согласия, как это предписывает нам святой закон…

Шамси поведал о своих затруднениях Абдул-Фатаху, упомянул, что Баджи грозит убежать к Юнусу.

Абдул-Фатах насупился… «Тебе религия нужна, чтоб грабить связанный народ…» Вновь ожила обида.

— Не тянулась бы птица в лес, если бы леса не было, — сказал он, и в тоне его послышался упрек

Шамси развел руками:

— Не в моей власти этот лес вырубить.

— Слишком мягки мы с врагами нашими, — возразил Абдул-Фатах сурово. — А пророк нам завещал огонь и меч…

Шамси обратился за советом к Хабибулле.

— Не можешь ли ты мне помочь в знак нашей старой дружбы? — жалобно закончил он свой рассказ.

Хабибулла вспомнил промысел «Апшерон», и казарму для бессемейных рабочих, и унижения, которые он там претерпел, и массовые аресты среди забастовщиков.

— Я теперь могу сделать многое! — ответил он важно и многозначительно.

Что-то недоброе почудилось Шамси в словах Хабибуллы, но он заглушил в себе это чувство: если он не будет тверд, то может лишиться немалых денег и даровой служанки, а взамен приобрести лишь ненависть кочи. Сын брата, племянник?.. Но этот мальчишка большевик уже не раз портил ему кровь. Неужели и и этот раз будет он стоять на пути?.. Шамси вспомнил злосчастный последний новруз и вдруг проникся к Юнусу такой злобой, какой еще никогда к нему не испытывал. Убили бы этого безбожника во время столкновения прошлой весной — невелика потеря! — он, Шамси, не пролил бы и слезинки.

— Тогда помоги мне, мой друг! — решительно сказал он Хабибулле. — Я в долгу не останусь!..

И Хабибулла внял просьбе своего друга, указав кому следует на Юнуса, как на активного участника майской стачки. Нашлись люди, которые подтвердили, что Юнус раздавал английским горнякам брошюры. И Юнуса арестовали.

В первую минуту Шамси был ошеломлен: он не думал, что дело примет такой оборот — в его семье никогда никого не арестовывали. Вот позор на его голову! Но вскоре Шамси успокоился; вряд ли узнают об этом в городе. А вслед за тем он даже обрадовался: лес вырублен — некуда тянуться птице.

С новой силой стал Шамси настаивать, чтобы Баджи дала согласие выйти за Теймура.

— Никогда! — твердила Баджи.

Он погрозил ей кулаком.

— Убегу к брату! — сказала она в ответ: слова эти уже подействовали однажды — Шамси на время оставил Баджи в покое.

Но сейчас Шамси, казалось, только и ждал такого ответа.

— К брату? — переспросил он ядовито. — А где ты найдешь его, твоего брата? Брат твой сидит в тюрьме с ворами и разбойниками!

Баджи закрыла уши руками.

— Неправда! — воскликнула она. — Не может мой брат сидеть в тюрьме с ворами и разбойниками!

— Съезди на промысел, порасспроси, если не веришь, — спокойно предложил Шамси.

Он и в самом деле разрешил ей съездить на промысел: пусть убедится, дура, что брат в тюрьме, и перестанет артачиться.

Розанна встретила Баджи со слезами:

— Третьего дня забрали твоего брата… А Арама и Газанфара арестовали еще недели две назад.

— За что же? — вскрикнула Баджи.

Розанна с горечью усмехнулась:

— Молода ты еще, дочка, многого не понимаешь… Забрали их за стачку против англичан. Говорят, в полиции наших сильно били.

Баджи пришла в ярость: мало, видно, этим злодеям-англичанам, что убили такого хорошего человека, как Мешади Азизбеков, и его товарищей; хотят теперь замучить ее брата, и Арама, и Газанфара.

— Я бы этим англичанам руки и ноги переломала, горло бы перегрызла! — воскликнула Баджи.

— Следовало бы!.. — Стремясь утешить Баджи, Розанна добавила: — Кое-кого уже удалось вырвать из тюрьмы. Надо думать, что за таких людей, как наши, тоже найдется кому повоевать.

— Кому же? — неуверенно спросила Баджи.

— Их товарищам, большевикам!

Большевикам?.. Баджи вспомнила площадь, Сашу, дальний край пристани, уходящие пароходы и вздохнула:

— Хорошо, если бы так!..

Успокоившись, Баджи рассказала Розанне, как неволит ее Шамси идти за Теймура.

— Оставайся, Баджи, жить с нами! — предложила Розанна. — В беде людям лучше объединиться.

Два дня прожила Баджи в семье Арама. Розанна и Сато относились к ней ласково и любовно. И Баджи в смятении думала: напрасно она в свое время отказывалась жить в семье Арама — никто не заставлял бы ее сейчас идти к Теймуру.

А Шамси, два дня прождав Баджи и видя, что она не возвращается, решил сам съездить за нею на промыслы. Не подобает, конечно, почтенному человеку гоняться за своенравной девчонкой, но как поступить иначе, если поведение ее грозит ему столькими неприятностями?