Самые большие неудачники в истории

Секретные досье

Когда Франклин Рузвельт ушел в мир иной, хозяином Белого дома стал вице-президент Гарри Трумэн. 23 апреля 1945 года Трумэн принял Гувера, который ему сильно не понравился.

Для Трумэна это вообще был день сюрпризов. Новый президент ничего не знал о спешно создаваемом атомном оружии. И не подозревал, что директор ФБР снабжал Рузвельта информацией о его политических врагах, получаемой путем незаконного прослушивания телефонных разговоров.

Трумэн вызвал генерала Гарри Вогана, которому доверял. Это был его друг еще со времен Первой мировой. Они подружились, когда американский экспедиционный корпус еще только готовился к отправке в Европу. Оба были приписаны к 129-му полку полевой артиллерии 35-й дивизии и воевали во Франции. Воган вернулся на действительную службу во время Второй мировой, был ранен. Трумэн назначил его своим военным советником и присвоил ему звание бригадного генерала.

Президент объяснил Гуверу, что если директору ФБР нужно что-то сообщить Белому дому, то это следует делать через генерала Вогана.

Эдгар Гувер тут же предложил провести проверку аппарата, чтобы выяснить, насколько чиновники Белого дома лояльны к новому президенту. Поведал генералу детали интимной жизни некоторых министров. Предложил кое-что почитать.

— Это еще что такое? — удивился Гарри Воган.

— Записи телефонных разговоров.

— Выбросьте все это, — распорядился генерал. — У нас нет на это времени.

Генерал ошибся. У Трумэна нашлось время. Президенту хотелось знать, лояльны ли к нему помощники Рузвельта. Может ли он им доверять?

Но Гарри Трумэн искренне не любил директора ФБР. Сказал одному из своих сотрудников:

— Гувер создает новое гестапо.

А Эдгар Гувер пришел к выводу, что Трумэн — слабак. Не сомневался, что на выборах в ноябре 1948 года победит губернатор Нью-Йорка и бывший прокурор Томас Дьюи. Гувер рассчитывал, что новый президент сделает его министром юстиции. И промахнулся: Гарри Трумэн остался в Белом доме еще на четыре года.

24 августа 1950 года Эдгар Гувер представил президенту доклад о том, что невидимая армия — десятки тысяч членов компартии — готова вступить в битву против Соединенных Штатов.

Гувер уверял Трумэна:

— Советские лидеры пойдут на все… В случае конфликта между Соединенными Штатами и Советским Союзом каждый коммунист сделает все возможное, чтобы нанести ущерб нашей стране.

Он предсказал гибель американских городов в результате атак коммунистов-камикадзе. Он был уверен, что Советский Союз отправит летчиков-смертников на самолетах с ядерными бомбами, которые американские коммунисты наведут на цель.

На следующих выборах Гувер всячески помогал избранию президентом генерала Дуайта Эйзенхауэра. Гувер позаботился о том, чтобы максимальному числу журналистов попали в руки материалы, из которых следовало, что соперник Эйзенхауэра кандидат от партии демократов Эдлай Стивенсон — «известный гомосексуалист».

Став президентом, Эйзенхауэр заверил Эдгара Гувера, что тот останется на посту директора ФБР и будет пользоваться полной поддержкой новой администрации. Прямая телефонная линия соединила Белый дом с кабинетом Гувера. Эйзенхауэр звонил редко. Зато вице-президент Ричард Никсон — два раза в день, рано утром и поздно вечером.

В Белом доме доверяли сводкам ФБР. Чиновники тогдашней администрации вспоминали: «Это не разведка, а ФБР выяснило, что Сталин болен и что его сменит Маленков, который уже исполняет его обязанности. Вскоре Сталин действительно умер, и его пост занял Маленков».

Когда Сталин ушел в мир иной, в Москве даже не было американского посла. Но ФБР обзавелось надежными источниками внутри компартии Америки. Некоторые коммунисты предпочли сотрудничать с бюро, чтобы не угодить за решетку.

Когда в Москву приезжал второй человек в руководстве американской компартии Моррис Чайлдс, его принимали в ЦК КПСС на высшем уровне. Чайлдс старательно скрывал свои познания в русском языке. И внимательно слушал разговоры московских руководителей, а они беседовали между собой совершенно откровенно, не подозревая, что американец все понимает.

Моррис Чайлдс много лет служил тайным осведомителем ФБР. Вернувшись из Москвы, он сразу же — в мотеле рядом с аэропортом — пересказывал своему куратору из американской контрразведки, что именно обсуждали в своем кругу советские руководители.

Антикоммунизм расцвел. ФБР проверяло всех, кто претендовал на должность в правительственном аппарате. Вычищали людей левых взглядов и либералов из государственного департамента.

Подчиненные Гувера не стеснялись в методах — вербовали информаторов, крали документы — в надежде узнать что-то полезное, устанавливали жучки. Агенты спецгруппы по борьбе с коммунистами отрастили длинные волосы, не брились — чтобы не выделяться среди публики бедных кварталов.

Начальник отдела внутренней разведки и его заместитель, отвечавший за группу исследований и анализа, устроили массированную атаку на видных коммунистов-посылали им оскорбительные письма, натравливали на них налоговых инспекторов, сочиняли от их имени фальшивые документы, чтобы поссорить между собой. Все это в надежде разрушить личную жизнь американских левых, испортить их репутацию.

Ни Гувер, ни его подчиненные не задавались вопросом: а это законно? Они были солдатами холодной войны, напуганными Пёрл-Харбором. Говорили так: когда солдат стреляет во врага, он же не задумывается над тем, законно это или нет.