Полумейстер

111. Краснотравная

Шиповник сидел у него на коленях, обернув хвост вокруг шеи, и был таким же тёплым, как вчера и позавчера, таким же нежным и ласковым. И всё равно внутри скребла тревога, шевелился недобрый ужас, и сердце выстукивало: «Сжечь их всех, их всех, их всех».

— Он не станет Терновником, кузен, — сказал Жойен, как всегда внезапно. — А ты не станешь твоим отцом.

— Откуда ты знаешь? — мрачно спросил Визерис. То ли — «Откуда знаешь, что я думал», то ли «Откуда знаешь, что не станем?».

— Ты боишься. Ты не можешь бояться за своего друга, потому что он только повредил руку и ушибся, но не умер и даже не близок к смерти. Его даже леди Эллария не сильно побила. Джон тоже в порядке, и Мия, и Рози, и я, и Терранс. И Балерион. Все в порядке. Но ты боишься чего-то. Значит, это всё огонь, — объяснил Жойен. — А огонь — это безумный король. Но ты-то не безумен, кузен. И он не Терновник, он не атаковал ради того, чтобы атаковать. Он защищал нас, он защищал твоего друга, защищал тебя. Кузен, тебе надо думать о другом, — он погладил Визериса по руке. — Тебе нужна корона Завоевателя, а скоро будет нужен и его меч.

— Меч-то зачем? Вот уж кому никакой меч не сдался, так это мне!

— Узнаешь, — просто ответил Жойен. — Я так только, мельком видел.

Паланкин потряхивало. Было душно — не спасали даже открытые шторки. Жойена разморило и он дремал напротив, свернувшись в комочек, но Визерис заснуть не мог — с одной стороны, мешала неудобная, непривычная одежда, впивающаяся в тело под непривычным углом, если попытаться прилечь. С другой — он знал, что скоро они будут проезжать очень особое место. Место, где ему хотелось как следует помолиться и дать себе наконец уйти от . Он ехал навстречу последнему Блэкфайру, в конце концов.

Сегодняшний помянник был полон одинаковыми именами: Деймон, Деймон, Деймон, Деймон... казалось, Злой Клинок пытался убедить себя, что может опровергнуть магию имён, что хоть одному из одинаково названных мальчиков должно всё-таки повезти. Впрочем, с магией имён в этой семье плохо было всё — чего только стоили Эйнис и его младший брат Мейгор... «И что замечательно, Мейгор таки покончил с собой, не оставив потомства. Хотя ревнивый любовник зарезал всё же Деймона, а не Лейнора».

Визерис не испытывал к Блэкфайрам ничего, кроме жалости. Он учил историю их восстаний, пытаясь создать план своего собственного — и видел только трагедию, трагедию людей, которые могли бы украсить собой Вестерос, а вместо этого снова и снова гибли безвременно, по глупости одних, тщеславию других и жадности третьих, пока не выродились в бешеных зверей. «На кого из них будет похож Эйгон? На своего тёзку или на Мейлиса?..» — снова и снова спрашивал он.

— Ни на кого из нас, — ответ пришёл вместе с мальчиком лет двенадцати на вид.

— Он ведь нам даже не родня, — сказал другой мальчик, похожий на первого, как две капли воды.

Они были везде — молодые и старики, все с ярко-лиловыми глазами и золотистыми волосами, лежащими волной на плечах. Один был двухголов, другой по-прежнему нёс на груди глубокую рану от кинжала, у третьего вовсе не было головы. Они больше напоминали несчастного тёзку, так и не справившегося с болью и ужасом своей смерти, чем спокойного и прекрасного даже в ней Блаженного Короля.

— Что смотришь, будто мы обезьянки в твоём цирке? — грубо спросил призрак-Мейлис. — Это ты здесь забавное животное, вот мы и пришли посмотреть, как ты выплясывать будешь, Таргариен.

— И надо сказать, уже увидели немало весёлого. Не каждый день такой маскарад встречаешь, — фыркнул другой Блэкфайр, которого Визерис не мог опознать даже по признакам смерти. — Скажи, Таргариен, что тебе за дело до нас?

— Много читал, — просто ответил Визерис. — А вам до меня?

— Да так, развлекаемся, — у этого был сюркот с красным крылатым конём; значит, Хэйгон, что объявил некогда Злого Клинка большим отцом, чем давно покойный Деймон. Странно было видеть их всех перед собой, живых — положим, не совсем живых, но точно не миниатюры в книгах.

— Что ж, должна же и у вас быть радость, — он фыркнул, высунул из окошка руку и подал знак остановить паланкин. Вышел в поле и пошёл по траве, давно уже не красной, а зелёной и высокой, свежей и густой — по пояс. Если Блэкфайры хотят скоморошины, пусть смотрят — вот как он умеет ходить, вот как держит голову, вот как призывно улыбается. Шиповник спрыгнул на землю, побежал, изредка всплёскивая крыльями. — Хотите поиграть с моим драконом?

— Издеваешься? — спросил Мейлис.

— Предлагаю, — ответил Визерис. — Вы ведь тоже от нашей крови. Я когда увидел Шиповника, чуть не помер от восторга, например. Словно дверь в вечность приоткрылась, и оттуда выглянула сказка, о которой я даже мечтать не смел.

— Дверь в вечность, — фыркнул тот, что с раной от кинжала — должно быть, Деймон Скрипач. — Тебе она так и так откроется. Но не нам.

— Не нам, — эхом подтвердил один из безголовых, тот, у которого не было столь же безголового ворона на плече.

— Почему? Чем вы так прогневали Неведомого? — удивился Визерис. — Вроде не делали ничего такого.

— Восстания по-твоему не считаются? — зло фыркнул один из неузнаваемых.

— Многие восстают, — пожал он плечами. — Вот Файрболла я бы на тот свет не пустил, пока его все знакомые хоть по разу не пнут за его сраные обидки. А вас-то за что? Вы верили, что короли, вот и весь грех. Я тоже верю, например.

— Ты Таргариен, — буркнул один из близнецов.

— А на троне нынче Баратеон. Я про ваши похождения читал знаете сколько? Всё хотел понять, где вы ошиблись, чтобы самому сделать всё правильно. Потом понял.

— И где же? — холодно спросил Мейлис.

— Закон подлости. Трон терпеть не может тех, кто его добивается. Он падает в руки тем, кому нахрен не сдался, кто воевал за другое, — Визерис горько усмехнулся. — Узурпатор выиграл потому, что не собирался быть королём, он просто хотел вынести тех, кто обидел семью его друга и убить насильника своей невесты. Не удивлюсь, если однажды на трон вскочит железянин, просто отправившийся пограбить, или кто-то наподобие того...

— Безрадостно, — резюмировал Хэйгон. — Но мы тут и в самом деле не за восстания. Нас отец приговорил. Поклялся, старый хер, что не будет нам покоя, пока на трон не сядет кровь Блэкфайра. Ни в жизни, мол, ни в смерти.

— Ему-то хорошо, он золотой череп, — буркнул безголовый с вороном. — А нам сиди тут в траве и бранись между собой, покуда мир не кончится. Тогда, может, в последнем суде клятву отменят.

Визерис подумал, что Блаженный Король-то прав в своей нелюбви к клятвам. Оберин изгадил жизнь себе, Элларии и дочерям, Злой Клинок — себе и многим поколениям подопечных... и никто из них ничего такого не хотел ведь. Просто хотели выплеснуть эмоции словами.

«Несправедливо».

Это была не жалость — гнев, острый гнев на то, что столько обычных, в сущности, людей обречены на вечность в земном аду просто из-за пары слов старого безумца. Если раньше он искренне бесился на спонсоров, подстрекателей и зачинателей восстаний, гнавших своих корольков на убой, то сейчас так же бесился на клятву, державшую их в плену.

— Мейкар обещал дядьке Эйгору что-нибудь сделать, но слова Таргариена — ветер, — мрачно сказал безголовый с вороной. — Они всегда лгут.

Но Визерис учил историю и знал, что этот Таргариен предпочитал не лгать. Значит, что-нибудь, да сделал, но что? Что вообще сделал Мейкар с Блэкфайрами — не считая «разбил их несколько раз»? Если поверить ему, если искать в его действиях смысл, то...

— Там было «Блэкфайр» или «кровь Блэкфайра»? — быстро спросил он.

— Кровь Блэкфайра, король, что опоясан мечом, — так же быстро ответил Хэйгон.

— Мечом, значит... это, конечно, проблема.

— А кровь, по-твоему, нет? — язвительно сказал Мейлис.

— Нет, — Визерис торжествующе улыбнулся. — Видите ли, до того, как стать леди, — он крутнулся на каблуке, — я был мейстером. А знаете, что мейстеры зубрят особенно страстно?

— Всякую гадость, — хмуро ответил ещё один безымянный. — Пробовал я в Цитадели учиться, кошмар тот ещё.

— Родословные, — проигнорировал его Визерис. — Предок мой Мейкар, помнится, устроил два брака с вашей кровью. Леди Кира из Тироша...

— Калла, — поправил Хэйгон. — На Кире я женился. А Каллу этот тип давно своему пьянице сватал, вот и захапал в итоге.

— Но Калла была женой Эйгора? — осторожно уточнил Визерис.

— А это была мама. Не обращай внимания, у нас всё очень сложно было даже без клятвы, — помахал рукой Деймон Скрипач. — Так что там с Каллой?

— Кира или Калла, а она была женой двух наследников трона, — задумчиво объяснил он. — А значит, дети её были бы...

— Наследники наследника, — сверкнул глазами Хэйгон. — Вот подлюка тарговская! И нас на трон не пустить, и клятву исполнить, хорошо устроился!

— Он был лордом-судьёй долгие годы, полагаю, это профессиональное. Но нас интересуют не его коварные планы...

— Они всё равно не удались. Королём стал этот лысый мальчишка, что увёл у меня Дункана, — посетовал Деймон Скрипач.

— Да, принцесса Вейлла королевой не стала. Более того, замуж она вышла не слишком удачно — совсем молодой попала в руки тогдашнему старому Эстермонту. Они вечно женятся на молоденьких... и здесь начинается самое интересное, потому что она родила ему детей, одну из которых, Кассану, выдали за Стеффона Баратеона...

— Погоди, — потребовал Мейлис. — Ты что, намекаешь, что Олень, который сейчас на троне?..

— Технически вполне подпадает под определение крови Блэкфайра, да, — торжествующе улыбнулся Визерис. — Между ним и вами ровно столько же, сколько между ним и нами. В принципе, после смерти Мейлиса он мог бы претендовать на титул, ближе родни у вас не осталось.

— Знаешь что, Таргариен? — сказал Хэйгон. — Теперь ты просто обязан добыть для него меч. Даже не ради клятвы. Я просто хочу видеть лица этих глиномесов из Золотых Мечей, когда они увидят своё драгоценное сокровище на поясе правящего монарха.

— Да-да, — радостно встрял Скрипач. — А потом ты им тоже расскажешь про родословную и право Роберта — он же Роберт? — зваться Блэкфайром.

— И что шестое победоносное восстание Блэкфайров обошлось без них, — хихикнул безголовый с вороном.

Оставался сущий пустяк — добыть меч.

Провожаемый весёлыми голосами мятежных призраков,

Визерис брёл назад в паланкин и думал о том, что Роберт, конечно, меч возьмёт, но за ненадобностью передаст потом одному из братьев — и что если ему рассказать, может вместе с мечом передать и титул, и как, интересно, лорду Станнису понравится в придачу к Драконьему Камню фамилия Блэкфайр вместо Баратеона, Ренли-то гранд-лорд.